Бихевиористский подход в изучении МО

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 

     Международные отношения существуют столько же, сколько существует организованное общество. Только на заре его развития они были межплеменные, межродовые, межклановые. Долгое время человек связывал международные отношения с проблемами войны и мира.

     Исследование  международных отношений относится  одновременно к числу и старейших, и новых научных направлений. Формально возникновением его можно  считать 1919 год, когда в Уэльском университете в Эйберсвите (Великобритания) была создана первая кафедра по истории и теории международных отношений.

     Сам термин «международные отношения» ввел в научный оборот английский мыслитель  рубежа XVII-XVIII в. Джереми Бентам, который понимал под ним общение между государствами. Однако сегодня понятие международных отношений трактуется более широко.

     Истоки  изучения международных отношений  следует искать еще в античности. Там возникла и дошла до наших времен идея превосходства силы (войны как естественного состояния отношений между полисами), сформулированная Фукидидом в V в. до н. э. в работе «Пелопоннесская война», до сих пор считающейся классическим трудом по теории войн и международных отношений. В дальнейшем она легла в основу современного направления - «политического реализма».

     На  сегодняшний день именно многообразие концепций и большого количества подходов к изучению теории международных отношений делают эту тему актуальной для исследования.

     1.Определение бихевиоризма 

     Для того чтобы говорить о бихевиоризме в изучении международных отношений, нужно выяснить из какой науки пришло это понятие. Термин бихевиоризм встречается в разных словарях. Приведем наиболее распространенные определения.

     Например, из психологии: бихевиоризм – это направление в американской психологии ХХ в., отрицающее сознание как предмет научного исследования и сводящее психику к различным формам поведения, понятого как совокупность реакций организма на стимулы внешней среды. На рубеже XIX–XX вв. обнаружилась несостоятельность доминировавшей ранее интроспективной «психологии сознания, особенно в решении проблем мышления и мотивации. Экспериментально было доказано, что существуют не осознаваемые человеком, недоступные интроспекции психические процессы. В 1913 г. сложилась первая программа бихевиоризма, сформулированная американским психологом Д. Уотсоном.¹

     Опираясь  на философскую науку, мы узнаем что Ведущим бихевиористом следующего поколения был Б. Скиннер, разработавший ряд экспериментальных методик, позволявших соотносить акты поведения с понятиями, обычно используемыми для описания ментальных состояний. К научным понятиям Скиннер относил лишь те, которые описывают физические события и предметы. Ментальные понятия трактовались им как «объяснительные фикции», от которых следует очистить научную психологию. Наряду с собственно психологической бихевиористской программой Скиннер энергично пропагандировал ее социокультурные аспекты и следствия. Он отрицал свободу воли, моральную ответственность, автономию личности, противопоставляя всем этим менталистским «мифам» проекты переустройства общества на основе разработки различных технологий контроля и манипулирования поведением индивидов.²

     Наиболее  близким к международным отношениям будет определение бихевиоризма из политологии. Это направление, в соответствии с которым научным может быть только анализ доступного наблюдению поведения политических деятелей. Оба направления имеют много общих идейных истоков. Психологический бихевиоризм исходит из того, что объективные данные о психике можно получить лишь при изучении анатомических препаратов, сама же психика наблюдению не поддается. Единственным объектом, доступным для изучения, является поведение людей и животных в виде ответной реакции на внешние воздействия. Это привело к тому, что некоторые психологи, в первую очередь Б.Ф. Скиннер в своей имевшей недолгий, но шумный успех книге "По ту сторону свободы и достоинства" ("Beyond Freedom and Dignity") (1971), полностью отвергли политическую философию и этику, заменив их теорией о регулировании социального поведения с помощью выработки соответствующих условных рефлексов. Такой же позитивизм звучит в настойчивых притязаниях экономистов на то, что именно их исследования открывают богооткровенную истину – выбор людей определяется тем, что они делают, а не тем, что они говорят о том, что делают. Бихевиоризм в политологии возник в 1940-х гг. и господствовал в США до начала 1970-х гг., сохранив там влияние до сих пор. Сегодня его сторонники по-прежнему одержимы нетерпимостью, но без крайностей, к изучению того, что говорят или думают (по их словам) люди. Вооружившись инструментами социологических опросов (suruey research), они отказались от изучения конституций и разработок рекомендаций, как лучше управлять государством, и обратились к изучению поведения политических деятелей и к описанию результатов государственного правления. Бихевиористов больше всего привлекают объекты, имеющие количественные характеристики, поэтому основные интересы они сосредоточили на политическом поведении масс. Поначалу бихевиоризм и рациональный выбор (rational choice) были враждебны друг другу, но вскоре нашли точки соприкосновения.³

     Как такого определения бихевиоризма, касающегося  только теории международных отношений  нет. Но исходя из вышеперечисленных определений, можно сделать вывод, что существует политический бихевиоризм, наиболее плотно прилегающий к изучению международных отношений. Итак, определение политическому бихевиоризму дает Шестопал Е. Б. в своей книге Политическая психология «…это, во-первых, научная ориентация или установка на сбор, анализ и интерпретацию фактов по канонам естественно-научного исследования. В политологии политический бихевиоризм (или поведенческий подход) связан с использованием таких исследовательских методов, как репрезентативные опросы и мультифакторный анализ. Во-вторых, политический бихевиоризм — это исследование, в фокусе которого находится поведение индивида в политике, в отличие от других подходов, ориентированных на политические институты или процессы. В-третьих, политический бихевиоризм рассматривает политику как часть более широкого социального и культурного контекста. Основная идея классического бихевиоризма (прямо заимствованная политологией из психологии) это прямое влияние среды на поведение индивида. Политическое поведение, по мнению политологов этой школы, подчиняется старой формуле бихевиористов: S — R (стимул — реакция). Например, желая понять феномен политического отчуждения, политические бихевиористы предлагают формулу: простые социальные условия — политическое поведение. Исследователям остается "замерить" первый и второй показатели и найти корреляцию между ними. При этом подходе значение ситуационных факторов явно превалирует над внутренней активностью индивида.»⁴

     2. Бихевиористская школа геополитики 

     В работах ученых, стоящих на позициях неолиберализма, антагонистические идеологии «на шахматной доске народов» рассматриваются как экстерриториальные, обладающие способностью свободно преодолевать границы между странами и группами стран, принадлежащими к различным экономическим и военно-политическим группировкам. Приоритет здесь также отдается техническому фактору, в том числе средствам массовых коммуникаций. «При современных средствах коммуникации трудно избежать борьбы идеологий или изолироваться от нее»,— пишет американский географ П. Бакхольц.⁵

     С именами «либералов» связано  становление бихевиористской школы геополитики, создающей поведенческие и статистические модели распространения войн и конфликтов. Важная цель бихевиористской геополитики — объявление объективных законов международных отношений, замена субъективных моделей, исходящих из представлений о двух полярностях мира, полицентрическими схемами международных отношений. ⁶

     Нередко «либералы» инкриминировали послевоенному  советскому руководству использование  одной из разновидностей идеи «Хартленда», подчеркивающей «исключительность» географического положения Восточной Европы в борьбе держав за мировое господство, которой оно придерживалось в своей деятельности по организации СЭВ и укреплению обороноспособности восточноевропейских стран.

       Важная цель бихевиористской геополитики – объявление объективных законов международных отношений, т. е. замена субъективных моделей, исходящих из представлений о двухполярности мира, полицентрическими схемами международных отношений.

       Ученые и политики, придерживающиеся  бихевиористских взглядов на геополитику, выступают против реанимации некоторыми западными геополитиками биполярности, которая была характерна для международной обстановки после Второй мировой войны. По их мнению, в ядерно-космическую эру возрастают мультиполярность и взаимозависимость мировой экономики и политики. Негибкость геостратегических доктрин типа «ядерного сдерживания» по отношению к новым региональным проблемам в этих условиях становится явной.

       Усложнившаяся «геометрия» сил  в мировой политике часто представляется  «либералами» в виде четырехугольника  и описывается по двум диагоналям: Запад – Восток, Север – Юг. Первая диагональ трактуется  как политический результат «раздела»  мира в Ялте, в результате чего  в Центральной Европе возник  «физический контакт» между «сверхдержавами».

     Его наличие вкупе с возможностью СССР и США уничтожить друг друга  в ядерной войне оценивается  как суть первой диагонали. По второй диагонали проблема сводится к экономическим  противоречиям, к контрастам между  «богатым Севером» и «бедным Югом». Такое видение проблемы – это  географическая схематизация (геополитическая  интерпретация) державной теории и  доктрины неоколониализма.

       Нередко «либералы» инкриминировали  советскому руководству использование  одной из разновидностей идеи  «Хартленда», подчеркивающей «исключительность» географического положения Восточной Европы в борьбе держав за мировое господство, которой оно придерживалось в своей деятельности по организации СЭВ и укреплению обороноспособности восточноевропейских стран.⁷

     Далее о бихевиористском методе упоминает Пасс А.А. в своей книге «Основы глобалистики и геополитических знаний»: «…Функциональный метод требует тщательного изучения зависимостей между различными сферами общественной жизни или отношениями между странами или группой стран: их экономическими, политическими отношениями, уровнями военных контактов или противостояния, степенью урбанизации населения, его плотности, политической активности, высоты морально-психологического духа и т.п. Этот метод практически далек от этических оценок геополитических решений и базируется на позитивистско-прагматических установках. Одним из первых этот метод широко использовал известный итальянский политик, мыслитель Н. Макиавелли. В книге «Государь» он провозгласил отказ в реальной политике не только от религиозных, но и от этических ценностей. Его методологической установкой был анализ реальной жизни, политики во всей ее противоречивости.

       Сведения об этом методе будут  неполными, если не сказать  о примыкающем к нему бихевиористском методе. Последний широко использует методы естественных наук и конкретных социологических исследований.

     Он  требует ясности, четкости, однозначности  и проверяемости знаний опытом. Требования бихевиористского метода применительно к политике сформулировал Вудро Вильсон в 1880 г. Суть их сводилась к следующему:

       политика (и геополитика) имеет  личностное измерение, действия  людей (их интересы) фокусирует  и выражает конкретная личность. Она и является главным объектом  исследования;

       • главными мотивами поведения,  действий людей являются психологические  мотивы. Они могут быть социально  обусловлены, но могут иметь  специфическую индивидуальную природу;

       • широкое использование методов  естественных наук, в частности,  количественные измерения, когда  можно применять математические, статистические данные, возможности компьютерной техники и т.п.»⁸ 

3. Теория  игр, как одно из направлений  бихевиористского метода изучения  МО 

     Одно  из направлений бихевиористского метода изучения международных отношений, применяющееся для исследования поведения и взаимоотношений  двух или нескольких действующих  лиц, преследующих одну цель, - это теория игр. О ней более речь пойдет более подробно. 

     После окончания Второй мировой войны широкое распространение в западных международно-политических исследованиях получила теория игр. Во время биполярности во многом на ней строилась политика сдерживания. Сегодня теория игр используется при анализе международных переговоров, модификации многосторонних режимов, принятия решений в международных организациях. По мере отхода от однополярной структуры мира 1990-х годов, обострения глобальных политико-экономических противоречий и повышения общего уровня неопределенности в международных отношениях данный метод исследований переживает своеобразный ренессанс.

     Теория  игр – математическая схема анализа  стратегического взаимодействия сторон. Она помогает объяснить логику рационального  поведения индивидов в условиях конфликта интересов. Появление  теории игр принято связывать  с публикацией в 1944 г. монографии Джона фон Неймана и Оскара Моргенштерна «Теория игр и экономическое поведение». С момента создания – одной из ключевых областей применения теории игр являлись военно-стратегические и международные вопросы. Практически все основоположники теории игр, в том числе Джон фон Нейман, были сотрудниками РЭНД Корпорэйшн – мозгового центра, созданного под эгидой ВВС США в Санта-Монике (штат Калифорния) для исследований в сфере использования межконтинентальных баллистических ракет. Среди них Бернар Броди, Джон Вильямс, Георг Данциг, Мелвин Дрешер, Герман Кан, Дункан Льюс, Анатоль Рапопорт и другие. Джон фон Нейман и Мерил Флуд еще в годы Второй мировой войны применили теорию игр для выработки оптимальной стратегии атомной бомбардировки Японии. С РЭНД Корпорэйшн сотрудничали многие нобелевские лауреаты, работавшие в области теории игр.