Исихазм. Его отражение в культуре и искусстве

Исихазм. Его отражение  в культуре и искусстве. 

Исихáзм (от греч. hesychia — покой, безмолвие, отрешенность) — это мистическое направление в Православии; особого рода практика монахов (исихастов) и мирян, в которой применяется безмолвная молитва ради созерцания Божественного («Фаворского») света; считается, что этот свет исходил от Христа при Его Преображении на горе Фавор).

В основе философии  исихазма лежит представление о  том, что можно созерцать непознаваемое (Бога) посредством божественных энергий. Можно сказать, что исихазм —  это практика богосозерцания путём молитвенного самоуглубления. Речь не идёт о буквальном, физическом созерцании, а о духовном, «внутреннем» узрении. Согласно Новому завету, «Бога не видел никто никогда» (Ин. 1:18). Однако исихасты утверждают, что энергии Божии пронзают мир, и поэтому можно узреть «нетварное» (несотворённое) и невещественное излучение Бога. Смысл исихазма заключается во внутреннем сосредоточении и духовном перемещении «ума» в «сердце». Ключевым текстом из Священного Писания считаются особым образом интерпретированные слова Иисуса Христа «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Наряду с эстетическим восприятием Бога как неземного сияния и несказанной красоты, исихазм обещал верующему духовное и физическое совершенство. В результате «обожения» душа человека (и он сам) соединяется с божественными энергиями.  

Спор Григория Паламы и Варлаама.

Значительная часть  идей исихазма восходит к трудам отцов  Церкви христианского Востока, описывавших  мистические монашеские практики (Макарий Египетский, Евагрий, Иоанн Лествичник, Симеон Новый Богослов и др.). На возникновение концепции исихазма повлияло и иконоборческое движение (борьба против иконопочитания) VIII–IX вв. Во-первых, иконоборцы способствовали тому, что византийское искусство обогатило свой изобразительный ряд символической напряженностью, поскольку наиболее верным «изображением» Христа они считали хлеб и вино Причастия. Во-вторых, иконоборцы предлагали верующим развивать собственное воображение, создавая внутренний образ Бога. И, наконец, еще более значительные последствия имела идея иконоборцев о том, что самому верующему нужно уподобляться Христу, пробуждая в себе добродетели как одушевленные образы. 
 
Основоположниками исихазма как целостного учения стали жившие в XIII–XIV веках в Византии преп. Григорий Синаит и св. Григорий Палама, обобщившие исподволь развивавшиеся идеи. Григорий Синаит оставил несколько сочинений об «умной молитве». Основной труд Григория Паламы — «Триады в защиту священнобезмолвствующих». По словам Паламы, исихаст — это человек, «старающийся заключить в своём теле бестелесное».  

Исихастам противостояли варлаамиты — последователи итальянского грека Варлаама (1290–1348), который пытался направить православное богословие в русло, сближающее его с западной схоластикой. Он подверг критике мистическое крыло восточного богословия. Если исихасты верили, что Бог присутствует в мире как благодать и несотворенный невидимый свет, то Варлаам истолковывал благодать как нечто сотворенное и отдельное от Бога. По его мнению, православные монахи отождествляют Бога и материальные вещи. Противостояние исихастов и варлаамитов отразилось также в том, какие требования они предъявляли к верховной власти, к идеалу императора. Если исихасты основные доблести императора отождествляли с нравственными добродетелями (Кавасила), то варлаамиты подчеркивали образованность василевса, его мудрость (Дмитрий Кидонис). Но и те, и другие отстаивали монархию как идеальную форму правления. На Константинопольском соборе 1341 г. учение Григория Паламы было официально одобрено; Варлаам вскоре уехал из Византии и принял католичество. Позиции Паламы и его сторонников были подтверждены на Константинопольских соборах 1347 и 1351 гг. На последнем присутствовали представители всех православных церквей, поэтому он рассматривался православными как Вселенский; этот собор издал томос, одобривший все воззрения Паламы. Исихазм таким образом был признан официальным учением Православия. Палама умер в Фессалониках в 1359 г. и через 9 лет был канонизирован патриархом Константинопольским Филофеем, своим другом и учеником. Основной оппонент исихазма в 1347–1351 гг., Никифор Григора, отказавшийся признавать учение исихастов, фактически был заточен в монастырь.  

Основные этапы  в русской традиции.

Ветви исихастской традиции имеются во всех странах Православия - Болгарии, Сербии, Румынии, Грузии; но главный очаг Традиции в послевизантийский период - в России. История русского исихазма проходит те же начальные этапы: активное монашеское движение возникает вслед за христианизацией Руси и прямо ориентируется на раннее египетско-палестинское пустынножительство; влияние же более углубленного «синайского исихазма», хотя он и ближе по времени, - незначительно. Но следующий крупный этап, в эпоху Московской Руси XIV-XV вв., уже впитал воздействие и «синайского исихазма», и Исихастского возрождения. Это - русская параллель последнего: Традиция не только достигает зрелых форм, но оказывает влияние на многие сферы культуры, церковной и социальной жизни. К ней примыкают Сергий Радонежский, Феофан Грек, Андрей Рублев; полное и чистое ее выражение дает св. Нил Сорский (1433-1508) и предводимое им заволжское ("нестяжательское") монашеское движение. Однако русское (и православное) религиозное сознание в его истории и структуре определяется не одним исихастским руслом, следующим установке обожения, но сочетанием двух русл, из коих второе порождается установкой освящения, сакрализации, унаследованной от языческой религиозности (так, в элементе освящения обычно строятся в Православии отношения Церкви и мирской власти). Отношения двух установок напряженны, порой конфликтны, и в русской истории XVI-XVIII вв. линия освящения вытесняет линию обожения.

 
Обратный процесс, начавшийся снизу  в русском монашестве, а также  за пределами России деятельностью св. Паисия Величковского (1722-1794) и его учеников, вырастает постепенно в русское исихастское возрождение XIX-XX вв. Его основные вехи - создание и распространение русского «Добротолюбия» (фундаментальный свод исихастских текстов, не раз пересматривавшийся, дополнявшийся и ставший базовым руководством для устроения православного сознания и жизни); создание влиятельных очагов исихазма (Оптина Пустынь, Валаам, Саров и др.); подвиг учителей русского исихазма - свв. Тихона Задонского, Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, в нашем веке - св. Силуана Афонского и его ученика игумена Софрония (Сахарова); становление новых форм исихазма - странничества и, в особенности, старчества. Новые формы показывали, что особая черта русского исихазма - широкое развитие намеченной у Паламы тенденции к утверждению исихазма в качестве универсальной, общеантропологической стратегии: в отличие от древнего института старцев - наставников иноков, в русском старчестве, а также в движении «Монастырь в миру», идущем от славянофилов и получившем развитие в нашем веке, в том числе, при большевистских гонениях, - совершается выход исихазма в мир. 

Отражение исихастских идей в литературе. Творчество Епифания Премудрого.  

Епифаний Премудрый (неканонизированный святой) - составитель житий, ученик преподобного Сергия Радонежского . Жил в конце XIV и начале XV века; побывал в Константинополе, на Афоне, в Иерусалиме; умер около 1420 г., в сане иеромонаха. Ему принадлежат "Житие преподобного Сергия", которое он начал писать через год после смерти преподобного, по личным воспоминаниям и собирая сведения у других старцев, а кончил около 1417 - 1418 гг., через 26 лет по смерти Сергия. Оно использовано, часто буквально, в "Житии Сергия" архимандрита Никона . В списках XV в. это житие встречается очень редко, а большей частью - в переделке Пахомия Серба. Другие сочинения Епифания: "Слово похвально преподобному отцу нашему Сергею" (в рукописи XV и XVI веков) и "Житие святого Стефана Пермского" (1397; издано Н.И. Костомаровым в "Памятниках старинной русской литературы", IV, 119 - 171; издано вторично археографической комиссией в 1897 г.). Архиепископ Филарет приписывает Епифанию "Сказание Епифания мниха о пути в святой град Иерусалим". - См. Е. Голубинский "Преподобный Сергий Радонежский" (2-е изд.).  

Житие Сергия Радонежского не заключает в себе «столь резких специфически-исихастских черт», что было отмечено Д. С. Лихачевым [3, с. 48]. Действительно,  агиограф ни разу не упоминает в своих произведениях слова «исихазм», не предлагает нам пространных поучений о борьбе с помыслами и о непрерывности молитвы. Между тем, известно, что инок Епифаний, наравне со многими русскими монахами, бывал на Афоне, в Константинополе, в Иерусалиме – в центрах распространения идей исихазма [4, с.212];  зная греческий язык, он не мог не читать богословских и аскетических исихастских произведений. Тем не менее, русский агиограф не копирует восточную литературную традицию исихастов, а усваивает  ее основные особенности и развивает по-своему.

Благоговейные интонации  Епифания и характерный для его текстов покаянный мотив приводят нас к выводу о том, что агиограф как истинный исихаст сам молится во время создания жития и тем самым заставляет молиться читателя. Житие Сергия Радонежского содержит такие фрагменты, которые ни один древнерусский читатель, регулярно посещающий Церковь, не смог бы прочитать без молитвы.

Характерной особенностью исихастских произведений, и творчества Епифания Премудрого в том числе, является мотив света или огня, который соотносит житие со святая святых исихазма – учением о божественных озарениях, т. е. о богообщении и обожении. Учение говорит, что в моменты озарений Бог нисходит в сердце человека, а человек возвращается к своему изначальному догреховному состоянию и становится наследником Бога по благодати. В это время и воцаряется в душе человека та полнейшая тишина – исихия, – к которой стремится исихаст.

Отражение исихастских идей в искусстве.

     Эпоха распространения исихазма – это эпоха, которая дала миру великих мастеров иконы – Феофана Грека, Андрея Рублева, Дионисия». Если искусство Феофана Грека – это проповедь, если у Андрея Рублева – это молитва, то у Дионисия – это песнопение. И в этом неоценимый вклад каждого из них» - утверждает Языкова И. К. Вне исихазма творчество этих мастеров будет непонятно или даже превратно истолковано. Именно золотой век русской иконы показывает глубокую связь иконописи и богословских глубин православного учения.

     Учение  о Фаворском свете и обожении, созерцательно-молитвенная практика  исихазма тесно связаны с глубоким смыслом учения об образе православной иконописи. Как пишет православный богослов о.Павел Флоренский, «Техника и приемы иконописи таковы, что изображаемое ею не может быть понимаемо иначе как производимое светом., так что корнем духовной реальности изображенного нельзя не видеть светоносного надмирного образа, светлого лика, идеи». Но каждый из художников понимает и воплощает это по-своему: и это доказывает, что каноничность православного искусства нисколько не умаляет индивидуального видения художника.

     Первым  среди крупнейших художников эпохи  золотого века русской иконы следует  назвать Феофана Грека.  Он прибыл на Русь в конце XIV века  уже признанным мастером. Современники сообщают, что до Руси он уже расписал около сорока церквей в различных городах Византии.  Его первой известной работой на Руси стала роспись церкви Спаса Преображения в Новгороде. К сожалению, фрески дошли до нас только в фрагментарном виде. Однако и такая работа поражает глубиной образного решения. При первых же шагах внутрь храма изображение Христа Пантократора/Вседержителя/ в куполе буквально поражает присутствующих своим взглядом: из его широко раскрытых глаз словно сверкают молнии. Этот образ доминирует в храме и дает ключ к образному решению всего ансамбля. Для Феофана, как исихаста, главное в образе – свет, предстающий в образе Христа как огонь. Своеобразный язык Феофана все сводит к дихотомии : двум краскам- охра и белила. Охристо-глиняный фон- цвет земли, и на нем вспыхивают огненные блики белил -молний. Все написано невероятно энергично, с усилением световых акцентов. Следует сказать, что для Феофана, как исихаста, монохромность живописи избрана не случайно, как метафорический язык. Цветовой минимализм можно соотнести по аналогии с отказом от многословия в молитве исихазма, который давал невероятный результат концентрации мысли и духа, чего и добивался художник.

     Сравнительно хорошо сохранились росписи в приделе, посвященном Святой Троице/ это маленькое помещение на хорах, предназначенное для индивидуальной молитвы/. Апофеоз светового изображения – образ святого Макария Египетского. Вся фигура святого как бы объята светом. Выделяются на белой фигуре написанные охрой лик и руки. Его руки выставлены вперед с ладонями, раскрытыми вовне - это поза приятия благодати. Он не смотрит на мир внешний – он духовным взором видит Бога, он весь внутри. Лик и руки на фоне света – это образ, найденный Феофаном. Это иллюстрация православного мистического опыта: подвижник в процессе богообщения погружается в божественную реальность, но не растворяется в ней/как учат восточные религии/, но сохраняет свою индивидуальность. Образы Троицкого придела представляют собой как бы разные ступени обожения - и на самой высшей ступени Феофан ставит святого Макария Египетского, подвижника IV века, стоящего как у истоков монашества, так и истоков исихазма. Художник показывает, как воздействует Фаворский свет на подвижника, проявляя себя не только искусным художником, но и глубоким богословом. Благодаря необычному решению образности художественного языка Феофана Грека его творчество становится настоящей проповедью православного духовного опыта, связанного с исихастской традицией.