Концепция культуры А.Тойнби

Таким образом, Тойнби всех членов цивилизованного  общества разделяет на 2 части: творческое меньшинство и инертное большинство. Именно творческое меньшинство –  пророки, полководцы, политики, мыслители  – «вдыхает в социальную систему  новую жизнь», «рост цивилизаций  – дело рук … творческих меньшинств, … нетворческое большинство будет  находиться позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего уровня»***. Но творческие личности лишь – «дрожжи  в общем котле человечества». Наличие сильной творческой личности – фактор, необходимый и достаточный  лишь для зарождения мутации. Для  развития же мутационного процесса в  обществе нужно побудить инертное

* Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 149.

** Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 172.

*** Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 268.

 

большинство следовать за активным меньшинством. А это требует усилий не только со стороны творцов, но и  со стороны нетворческой массы, которая  должна стать готовой к восприятию вводимых ими новаций. Цивилизованным можно назвать лишь такое общество, в котором эти встречные усилия сливаются воедино.

Тойнби  считает, что взаимодействие творческого  меньшинства с инертным большинство  развивается по трехэтапной схеме, которую он называет «Уход-и-Возврат». На первом этапе творческое меньшинство удаляется из повседневной жизни общества. Уход может быть выражен в упорном нежелании меньшинства выполнять обязанности, введенные большинством. Так, «Афины … уклонялись от участия в территориальной экспансии»*. Меньшинство высвобождает свою энергию, для того чтобы сконцентрировать ее на творческой работе. Вторая стадия – относительная изоляция от большинства, время их духовного преображения и напряженных творческих поисков ответа на вызов, брошенный обществу, к которому они принадлежат. Третья стадия – возвращение творческого меньшинства в обычную жизнь общества, от которой «был совершен уход ради акта творения». Они ставят нетворческое большинство перед выбором: или принять предлагаемое ими решение проблемы, или же довольствоваться беспомощным ожиданием последствий нерешенных проблем. А большинство взывает к ним и идет за ними, если они сумели придать своим идеям приемлемую и понятную для него форму.

Большинство биографий общепризнанных творческих личностей дает яркие свидетельства  действия «Ухода-и-Возврата». Павел Тарсийский жил тогда, когда вызов, брошенный сирийскому обществу со стороны эллинизма, достиг апогея. Первоначально он преследовал христиан. Однако после паломничества в Дамаск и отшельничества в Аравийской пустыне он заявил о себе не только как «ревностный поборник христианства, но и как «апостол язычников». Гаутама (Будда) родился в тот период, когда аристократическому порядку был брошен вызов со стороны новых социальных сил. Ответом Гаутамы был уход из мира, «ставшего негостеприимным для аристократов». Обретя просветление, он возвратился в мир. Моисей удалялся на гору для беседы с Господом и возвратился оттуда с заповедями, которые народ должен соблюдать. Мухаммед также 15 лет странствовал, прежде чем стал пророком, а потом, получив известность в своем городе, был вынужден покинуть его, чтобы через некоторое время вернуться победителем.  

* Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 293.

16

 

«Уход-и-Возврат» пережили Конфуций, Макиавелли, Данте, Игнатий Лойола и др.

Мотив «Ухода-и-Возврата» воплощен в мифах о спасении и возвращении подкидышей и путешественников: Зевс был вскормлен на уединенном острове козой, основатель Рима Ромул – волчицей, Язон и Одиссей покинули дом и вернулись, побывав в дальних странах, Эдип вырос вдали от своих родных Фив, Моисея младенцем положили в корзину и спустили в реку. Движение «Ухода-и-Возврата» - это не только прохождение сквозь темную ночь Души, но и ее преодоление. Это не только свойство человеческой жизни, но и Жизни вообще. Вероятно, впервые человек столкнулся с этим, занявшись земледелием. В растительном царстве «Уход-и-Возврат», т.е. «Смерть-и-Воскресение» чередуются по временам года. «Человеческое воображение усмотрело аллегорию, применимую к жизни людей, в феномене Смерти-и-Воскресения, характерном для жизни трав, деревьев и цветов. Таким путем человек пытался подойти к разгадке Смерти»*. У Гомера в «Илиаде» есть отрывок, где сопоставляется судьба людей и листьев, увядших, но снова зеленеющих весной:

 

   Листья в дубравах древесных  подобны сынам человеков:

   Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,

   Вновь расцветая, рождает, и  с новой весной возрастают,

   Так человеки: сии нарождаются, те погибают.

 

Прежде  чем анализировать процесс распада, нужно сформулировать критерий распада. Тойнби утверждает, что по мере укрепления власти над окружением начинается процесс  надлома и распада, а не роста. Это проявляется «в эскалации  внутренних войн». Череда войн ведет  к надлому, который переходит  затем в распад. Социальные трещины  «бороздят тело надломленного общества». Социальный раскол – это внешний  критерий распада надломленного  общества.

Творческое  меньшинство, успешно ответившее на один вызов, редко оказывается в  состоянии дать ответ на новый  вызов. Выполнив свою миссию, оно сходит с исторической арены. На смену ему  приходит правящее меньшинство – социальная элита, выступающая как его духовная наследница, но лишенная присущего ему порыва к творчеству. Для правящего меньшинства, в отличие от творческого, характерны духовная косность, нелюбовь к новациям, стремление сохранить вошедшие в традицию социальные нормы. Оно способно

* Тойнби А. Дж. Постижение истории.  Москва, 2002, с. 279.

17

 

привлечь на свою сторону оппозиционных  «вундеркиндов», формируя из них novi homines, т.е. “новых людей” – людей, которые обязаны своим положением собственным заслугам, а не славе предков. Унаследовав преданность и доверие, которое испытывало инертное большинство к творческому меньшинству, правящее меньшинство постепенно утрачивает их и делает основой своей власти над обществом не творческую энергию, энтузиазм и вдохновение, а грубую силу.

Следствием такой политики становится отчуждение большинства от правящего  меньшинства. Это отчужденное от властвующей элиты и противостоящее ее большинство Тойнби называет пролетариатом. Внешний пролетариат образуется отделением от правящего меньшинства цивилизации, когда та надломилась и находится в процессе распада.

Итак, надлом означает исчезновение с  исторической арены творческого  меньшинства, вызывавшего доверие  большинства и добровольное желание  подражать ему, следовать за ним. Постепенно на смену ему приходит правящее меньшинство, пытающееся узурпировать ему не принадлежащее наследство. Доверие к себе оно пытается сохранить  с помощью силы, все еще находящейся  в его распоряжении. Следствие  этого, как уже было сказано, - нравственное отчуждение большинства населения. Оказавшись в состоянии распада, цивилизация перестает быть целым, которое можно «скопировать и  организовать по его подобию свою собственную жизнь». Причина надлома  – невозможность самодетерминации, в результате чего возникает потеря внутреннего единства, гармонии и пропорциональности.

Иными словами, «если лучи социального  влияния, исходящие от растущей цивилизации, можно уподобить белому свету, вобравшему в себя все цвета, то лучи, исходящие  от распадающейся цивилизации, можно  сравнить с радугой, образуемой в  результате дифракции. В приложении к социальному излучению три  составляющие «белого света» – это  политика, культура и экономика»*.

Помимо социального раскола  существует еще и так называемый «раскол в душе». Раскол в душах  людей проявляется в самых  разнообразных формах. Он затрагивает  чувства, поведение, жизнь в целом. В период распада общества каждый вызов встречает в душах людей  противоположный отклик – от абсолютной пассивности до крайних форм активности.

Тойнби рассматривает четыре пути, по которым люди ищут выход из

* Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 367.

18

социального тупика загнивающей цивилизации:

архаизм – стремление вернуться в прошлое, возвратить былые формы жизни;

футуризм  – попытка насильственно провести социально-политические и культурные преобразования;

отрешение – уход из общественной жизни, отшельничество, аскетизм;

преображение  – «коренная перемена духовного  климата», связанная с религиозным  прозрением, божественным откровением.

Архаизм и футуризм отрицают жизнеспособность существующего общества и отвергают его. Первый хочет совершить прыжок из настоящего в прошлое, второй – в грядущее. Архаизм – это тщательная, хорошо продуманная политика, цель которой – «плыть против течения жизни», протестуя против традиции, закона, совести, вкуса, общественного мнения.

В сфере  человеческого поведения архаизм  проявляется в формальных институтах и официальных идеях в большей  мере, чем в обычаях. «Струя архаизма»  в искусстве так знакома современному западному человеку, что он бессознательно принимает ее как нечто само собой  разумеющееся. Когда дух архаизма самовыражается в сфере языка и литературы, высшее напряжение достигается в тот момент, когда мертвый язык вновь возвращается к жизни и начинает функционировать как язык общения. Сейчас существует по крайней мере пять наций, которые занимаются возрождением языка, давно вышедшего из употребления. Это норвежцы, ирландцы, оттоманские тюрки, греки и евреи-сионисты. В области религии западный исследователь может также обнаружить примеры архаизма. Во Франции и Англии в течение последних ста лет религиозный архаизм выражался в ностальгии по церемониалу и духовной атмосфере средневекового христианства. Сущность футуризма – в его разрыве с настоящим, и «стоит только произойти повреждению в какой-либо точке социальной ткани, разрыв начинает расширяться, ткань расползается»*. В области манер - это смена традиционного костюма на заграничный; в политической сфере – как тщательное стирание существующих вех и границ, например, перекраивание политической карты Аттики революционером Клисфеном Алкмеонидом, так и насильственный роспуск существующих объединений, сект и партий. В области культуры – символический акт сожжения книг, например, в китайском мире император Цинь Шихуанди систематически конфисковывал и сжигал 

 

* Тойнби  А. Дж. Постижение истории. Москва, 2002, с. 442.

19

 

литературные труды философов.

Однако  ни архаизм, ни футуризм не являются устойчиво  жизненными «образами жизни» и их поражение происходит фактически вследствие одной и той же ошибки. Они оба  обречены на неудачу, так как у  человека не больше шансов вырваться  из Настоящего, чем у рыбы, выпрыгнувшей из воды, взмыть в небо».

В отличие  от них, отрешение и преображение представляют собой реакции на надлом цивилизации, выраженные в форме поиска возможностей ее роста. Отрешение – это лишь первый акт «Ухода-и-Возврата», т.е. уход, а преображение – это двухактный процесс, где первая его часть – уход, а вторая – возврат. И если три первых пути несостоятельны, то четвертый может привести, по мнению Тойнби, к спасению.

Личность, наделенная искрой творческого гения, в распадающейся цивилизации  находит себе применение в роли Спасителя. Спаситель-архаист желает устранить Настоящее, заняв оборону в цитадели Прошлого. Спаситель-футурист хочет достичь этого же смелым прыжком в неведомое Будущее. На пути отрешения Спаситель предстает в виде философа, на пути преображения – в виде Бога, воплотившегося в человеке. Спасение состоит в «озарении душ светом высших религий». Здесь Спаситель несет людям божественную волю. Именно таким Спасителем был Иисус. «Воля Господня благоуспешно будет исполняться рукой Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством», - сказано в Библии. И если общество сумеет воспринять новую религию, то это приведет к духовному перерождению людей, к взлету творческого духа, благодаря чему из умирающей цивилизации рождается новая, способная к росту и совершенствованию.

Размышления Тойнби о взаимосвязи между судьбами цивилизаций и развитием религий  приводят его к выводам, вносящим неожиданную и радикальную перемену в его понимание всей истории  человечества.

До сих  пор история человечества представлялась как история возникновения, жизни  и распада цивилизаций. Теперь же Тойнби рассматривает историю с  другой позиции: можно ставить вопрос не только о роли религий в смене  цивилизаций, но и о роли цивилизаций в смене религий. Теперь план истории человечества выглядит у Тойнби таким образом.

Возникшие из примитивных обществ  первичные цивилизации порождают  несовершенные, языческие формы  религии. Вторичные цивилизации  создают условия для формирования высших религий и 

вселенских церквей, это «церкви-куколки». Третичные цивилизации – это  современные цивилизации, к них зарождаются элементы новых высших религий, например, дзен-буддизм и православие.

Таким образом, цивилизации существуют и умирают  для того, чтобы вызвать к жизни  новые, более развитые формы религии. Как говорит Тойнби, повторяющиеся  повороты «горестного колеса цивилизаций» оказываются движением вперед «колесницы Религии». Для людей цель создания религии: найти ответ на главный  вызов истории – вызов Бога быть человеком.

Можно увидеть, что Тойнби возвращается к идее исторического  прогресса. В его понимании этот прогресс состоит в духовно-религиозном  «приближении человека к Богу», в  осознании и реализации божественного  предназначения. Цель прогресса: утверждение  в мире Вселенской Церкви и преображение человеческого общества в «общину  святых».

В истории  человечества Тойнби выделяет две революционные  волны духовного прогресса. Первая была связана с объединением людей  для осуществления крупных общественных работ и имела своим результатом  возникновение цивилизаций. Вторая состояла в появлении «высших  религий». В этот период родилось христианство, которое несет в себе силы, которые  способны пережить новое рождение в  виде Христианской республики и стать  источником будущей универсальной  всемирной религии и церкви.

Тойнби  считает, что мы можем дожить до того момента, когда увидим, как западная цивилизация будет спасена от рокового приговора, вынесенного ею самой себе, благодаря тому, что  ее схватила в свои объятия породившая ее церковь. 

 

Известная латинская поговорка 

гласит: «Когда мир выносит 

приговор, последнее слово 

всегда  за ним.