Литература Древнего Китая

Литература Древнего Китая

Китайская цивилизация принадлежит  к древнейшим в мире. Китайцы — один из немногих народов, сумевших создать собственную, совершенно самостоятельную систему письменности. Знаки китайской письменности называются иероглифами (от греч. «хиерос» — «священный» и «глифе» — «то, что вырезано»).

К XIV—XI вв. до н. э. относят первые письменные памятники — примитивные иероглифические гадательные надписи на лопаточных костях вола или барана и черепаховых панцирях. В одном из мифов говорится, что первые знаки письменности были начертаны на панцире всплывшей на поверхность реки черепахи. Неудивительно, что китайская литературная традиция также очень древняя. Она оказала огромное влияние на литературы всех стран Дальнего Востока хотя бы потому, что в течение долгого времени письменным языком образованных людей Японии, Кореи и Вьетнама был китайский.

Дао и литература

Литературная мысль Китая развивалась  не сама по себе, а была лишь частью картины мира древних китайцев. Главное  понятие китайской культуры —  «Дао» (буквально в переводе с  китайского означает «дорога», «путь»). Есть бесчисленное количество определений  Дао, однако все они сходятся в  одном: Дао не поддаётся словесному описанию. Дао можно только чувствовать, его сущность чересчур сложна и текуча, чтобы выразить её в слове. Ведь Дао  неизменно, но творит движение; оно  пребывает в пустоте, но объемлет всё сущее; оно едино, но порождает  множественность. Дао можно назвать  всеобщим принципом устройства и  развития всего сущего. Без рассуждений  о Дао не обходился ни один китайский  философ, к какой бы школе он ни принадлежал. При этом в зависимости  от убеждений и целей говорящего Дао может наполняться самым  различным содержанием.

Древние китайцы считали главным  органом восприятия сердце. Именно сердцем постигается и Дао. В  сердце зарождается вэнь — письменное слово, с помощью которого происходит приобщение к божественному. Иными словами, «пропущенное» через сердце Дао являет себя в словесности. Именно владение письменным словом отличает культурного человека от варвара.

«Книга песен»

Истоки изящной словесности  древние китайцы возводили к  «Шицзин» — «Книге песен», в которую включено 305 поэтических текстов; традиция относит их к XI—VII вв. до н. э. Стихи «Ши цзин» были предназначены для песенного исполнения. В основном это истинно народная, безыскусная поэзия, посвященная трудовым ритуалам, свадебным обрядам, застольям, любовной магии. Например, в гимне «Благодарение за урожай» описывается жертвоприношение духам плодородия:

Ныне зарежем мы с чёрною мордой быка, Кривы рога его будут и рыжи бока; В жертву, как прежде бывало, его принесем, Нашим отцам подражая всегда и во всём.

Есть песни, созданные на исторические и героические сюжеты. В разделе  «Нравы царств» собраны местные  народные песни; в раздел «Оды» включены песни, сложенные при дворе вана (царя) из династии Чжоу (наряду с прославлением духов предков они содержат увещевания, обращенные к правителям, и выражают тревогу по поводу ослабления дома Чжоу).

Храмовые песнопения раздела «Гимны»  дают красочное представление о  том, каким образом проводился храмовый ритуал. В них описаны приготовления  к жертвоприношению общему предку, которые обычно совершали князья — родственники царя.

Восторженные ссылки на «Книгу песен» были совершенно обязательны для  любого китайского сочинения о поэзии. Люди письменной культуры видели в  строфах безыскусных песен «Ши цзин» гораздо больше того, о чём сообщал сам текст. Вот девушка говорит о своём любовном томлении:

В поле травы — там «ушки мышиные  рву я — По корзины моей не смогла я набрать. О любимом моём всё вздыхаю, тоскуя, И корзину кладу у дороги опять...

Комментаторы же утверждали, что  в этой лирической песне угадываются  помыслы государыни: «Она должна быть опорой и помогать своему благородному cynpyгy находить мудрых людей... Она размышляет об этом и утром, и вечером, являя крайнюю заботу и усердие».

Как звучат китайские стихи

В большинстве песен «Ши изин» стих состоит из четырёх односложных слов с рифмой в конце. Аля того чтобы читатель почувствовал звучание китайского стиха, приведём транскрипцию одного любовного стихотворения.

Сыма Цянь описывает жизнь Чжуан-цзы

Чжуан-цзы был родом из Мэн. Он занимал должность смотрителя поселения. Его учение касалось всего на свете, но в основе своей восходило к мыслям Лао-цзы. В сочинённой им книге сто с лишним тысяч слов. Большей частью это притчи и афоризмы. Там он поносит последователей Конфуция и прославляет искусство суждений Лао-цзы. В других главах одни только общие рассуждения и нет ничего конкретного. Но Чжуан-цзы искусен в построении текста и расстановке слов, а когда он критикует конфуцианцев, то умело сопоставляет факты и обстоятельства. Даже лучшие умы того времени не были в состоянии отразить его нападки. Слова его безбрежны, он полностью отдавался своим помыслам, а потому правители и сановники не умели найти ему применения.

Правитель Ван из Чу услышал о достоинствах Чжуан-цзы и отправил к нему посланника с обильными приношениями, предлагая ему высокую должность. Чжуан-цзы рассмеялся и сказал: «Тысяча золотых — большие деньги, должность— весьма почётна. Но разве вы не видели, как приносят быка в жертву в окрестностях столицы? Его откармливают несколько лет, одевают в узорчатые ткани, чтобы ввести в главный храм. В это время он готов стать хоть тощей свиньёй — да куда там! Поскорее уходите отсюда! Меня оскорбляет ваше присутствие! Уж лучше я буду валяться в грязной канаве в своё удовольствие, пребывая в недеянии, чем быть в узде правителя княжества. До конца дней моих не хочу никому служить — вот моё истинное желание!