Арабские весны

Арабские весны: возможен ли экспорт демократии?

Итак, арабская весна - революционная волна демонстраций и протестов, начавшихся в арабском мире 18 декабря 2010 года. Эту революционную волну также называют «арабской весной и зимой», «арабским пробуждением» и «арабским восстанием», хотя не все участники протестов считали себя арабами. Серия протестов и демонстраций началась с протестов в Тунисе 18 декабря 2010 года после самосожжения Мохаммеда Буазизи в знак протеста против полицейской коррупции и жестокого обращения. С успехом протестов в Тунисе волна беспорядков ударила Алжир, Иорданию, Египет и Йемен, а затем распространилась и на другие страны. Страны одна за другой были охвачены этой волной. Проявился так называемый «эффект домино». Толчок, импульс дал Тунис. Самые массовые и наиболее организованные демонстрации нередко происходили в «день гнева», как правило, в пятницу после полуденной молитвы. Лидеры арабских стран один за другим начали проводить собственные реформы (Кувейт, Иордания, Оман, Алжир, Катар), в ряде стран (Египет, Ливия, Тунис) свергнуто или отправлено в отставку правительство, в Саудовской Аравии и Бахрейне протесты были подавлены, в Сирии продолжаются столкновения оппозиции с властями, президент Йемена согласился уступить власть в обмен на личную неприкосновенность. В Египте, Сирии, Ливии и Йемене усилились позиции радикальных исламистов. Главным лозунгом арабской революции был «народ хочет падения режима». Так хочет ли народ на самом деле падения режима? Возможно ли привить арабскому миру демократию? Для большинства арабских стран положение в обществе можно описать как смешение трёх смертельных характеристик – нищета, безработица и политические репрессии. А восстание – это результат этого сочетания. Как я считаю, арабские восстания можно разделить на три типа. Первый — просто «наведение глянца». Второй — замена лидера, но не метода управления страной. Третий — переход в состояние гражданской войны, как в Ливии и Йемене. Да, арабы ждут перемен, более того, они делают шаги к этим переменам. Но перемены не означают, что появившееся в итоге всего этого нечто, станет либерально-демократическими государствами, столь милыми сердцу американцев или европейцев. Среди европейцев и внутри госдепартамента США и администрации Барака Обамы распространена идеология прав человека — идея, что одна из главных обязанностей западных стран состоит в создании режимов, подобных им самим. Поэтому Европа и США так сильно хотят сделать арабскому миру прививку под названием «Демократия». Западу и Штатам нужно же с кем то взаимодействовать, расширять свои связи. Полагали, что «арабская весна» стала политическим восстанием масс, требующих либерально-демократических реформ, и что эти восстания при поддержке западных демократий вызовут широкие политические изменения по всему арабскому миру. С начала «арабской весны» прошло уже чуть меньше года и уже можно проанализировать к чему они ведут и в конечном итоге предсказать результат этих демонстраций. До сих пор ни один режим в арабском мире не рухнул. Отдельные лица — как тунисский Бен Али или президент Египта Хосни Мубарак — были смещены, но сами режимы, представляющие собой стиль управления, остались неизменными. Некоторые режимы испытали многочисленные атаки, но устояли; это Ливия, Сирия и Йемен. А во многих странах (например, Иордании) волнения не достигали уровня реальной угрозы режиму. Тот вариант стремительного и полного коллапса, который мы наблюдали в Восточной Европе в 1989 г. с падением коммунизма, в арабском мире не случился. Ещё более важны изменения режимов, которые возникнут как результат гражданских войн в Ливии и Сирии, они могут стать победоносными, но не обязательно демократическими; или демократическими, но не обязательно либеральными. Рассмотрим случай Мубарака, силой изгнанного из кабинета и заключённого в тюрьму, хотя сам режим — метод правления, когда военные остаются главным арбитром государства — остаётся нетронутым. Египет ныне управляется комитетом военных офицеров, и все они ранее составляли часть режима Мубарака. Встаёт важный вопрос: почему эти режимы оказались способны к выживанию? При подлинной революции режим теряет власть. В 1989 г. антикоммунистические силы сокрушили коммунистическое правительство Польши. Существовавшие тогда режимы оказались не в состоянии, чтобы суметь определить собственное будущее, не говоря уж о будущем своих стран. Западное восприятие «арабской весны» сформировано на трёх принципах. Первый — что все эти режимы были крайне непопулярны. Второй — что оппозиция представляла волю подавляющего большинства населения. И третий — что раз уж начались волнения, то их не остановить. А еще если прибавить к этому мнение, что социальные сети содействовали организации революции — и можно будет легко принять на веру то, что регион находится в самом центре радикальных изменений. Именно в Ливии такие предположения вызвали наиболее серьёзные сложности. Тунис и Египет не были столь сильно подвергнуты внешнему влиянию. Ливия стала центром солидной западной интервенции. Муаммар Каддафи правил Ливией почти 42 года. Он не мог бы править столь долго без весомой поддержки. Большое количество ливийцев, которым его правление было выгодно, и которые многое теряли в случае его падения. Они были готовы воевать за его режим. Очень похожий процесс происходит и в Сирии. Там правительство алавитского меньшинства — семья Ассада, правившая Сирией 41 год — столкнулось с восстанием большинства суннитов или, по крайней мере, их значительной части. И опять, возникло предположение, что режим нелегитимен и потому слаб и рассыплется, встретившись с согласованным сопротивлением. Такое предположение оказалось ошибочным. Режим Ассада может возглавляться правительством меньшинства, но у него есть существенная поддержка военных, в основном офицеров — алавитов, возглавляющих суннитские мобилизационные силы. Военным крайне выгоден режим Ассада — в самом деле, он же дал им власть. Иностранные правительства — от США до Турции — выразили недовольство сирийцами, но никто всерьёз не рассматривал возможность интервенции. На то есть две причины: после интервенции в Ливию все стали более осторожны в своих оценках слабости арабских режимов, и никто не жаждет решающей битвы на земле с отчаянными сирийскими военными. Репрессивные режимы не всегда сталкиваются с массовыми восстаниями, а у волнений не всегда есть массовая поддержка. Да и альтернативы не обязательно окажутся приятнее существовавшего ранее; да и недовольство Запада не столь страшно. Да и зачем исламскому миру демократический режим правления? У них другая вера, другой менталитет и взгляды на жизнь отличаются от европейских. Ни один режим еще не был свергнут во время «арабской весны». Нет ни одного подходящего прецедента. Конечно, это не означает, что в арабском мире нет желающих либеральной демократии. Просто это означает, что у них недостаточно сил для свержения режима или установления контроля при новом, даже если они и преуспеют в первом. Поэтому я считаю, что демократия по сути просто напросто навязывается арабским странам. А навязывается кем? США и Европой. Но сможет ли «арабская улица» выдержать все перемены и достойно войти в новый политический режим? Я думаю нет. Разрушить структуру можно, но сделать импульс нереально. Арабский мир свергает не режим, а своих засидевшихся правителей.