Система союзов Бисмарка в 70-80-е гг. XIX века

      Уже в период революции 1848 г. у Бисмарка в полной мере обнаружились те черты, которые в последующем оказались  столь характерными для его деятельности: уверенность в своих силах, ненависть  к демократическим движениям, презрение  к «парламентской болтовне», умение довольно точно оценить силы противника. Уже в ту пору главным аргументом для него была сила: в ней он видел  «альфу и омегу всякого политического  и дипломатического успеха»¹². Несколько позднее он заявлял: «Германский вопрос не может быть разрешен в парламентах, а только дипломатией и на поле битвы, и все, что мы до сих пор болтаем и решаем, стоит не намного больше лунных мечтаний сентиментального юноши».

           В мае 1851 года король назначил  Бисмарка представителем Пруссии  в союзном сейме во Франкфурте-на-Майне.  Там Бисмарк практически сразу  же пришел к заключению, что целью Пруссии не может быть германская конфедерация при господствующем положении Австрии и что война с Австрией неизбежна, если господствующие позиции в объединенной Германии займет Пруссия. По мере того как Бисмарк совершенствовался в изучении дипломатии и искусстве государственного управления, он все больше отдалялся от взглядов короля и его камарильи. Со своей стороны, и король начал терять доверие к Бисмарку. В 1859 году брат короля Вильгельм, бывший в то время регентом, освободил Бисмарка от его обязанностей и направил посланником в Санкт-Петербург. Там Бисмарк сблизился с российским министром иностранных дел князем А.М. Горчаковым, у которого, как Бисмарк сам отмечает, он брал «уроки дипломатического искусства» ¹³.

     В 1862 году, вскоре после своего назначения министром-президентом Пруссии Бисмарк формулирует свою позицию: «Германия смотрит не на либерализм Пруссии, а на ее мощь. Великие вопросы времени решаются не речами и парламентскими резолюциями,  - это была ошибка 1848-1849 гг., - а железом и кровью»¹⁴. Эти слова, как вскоре обнаружилось, действительно стали программой: политика Бисмарка в последующие годы вполне отвечала провозглашенному тезису. «Политика железа и крови», «железный канцлер» – все эти утвердившиеся в политической и исторической литературе и навсегда соединившиеся с образом Бисмарка понятия ведут свое начало от собственных слов только что назначенного министра. Он пользовался неограниченным доверием Вильгельма I, особенно в делах внешней политики. "Я не могу, как вы, имея всего две руки, разом подкидывать и ловить пять шаров", - восхищенно говорил король. 
 

2. Дипломатия  Бисмарка в период Прусских войн

     Под руководством Бисмарка было осуществлено объединение Германии путем «революции сверху» в результате трех победоносных войн Пруссии: в 1864 совместно с Австрией против Дании, в 1866 против Австрии, в 1870-71 против Франции. Сохраняя приверженность юнкерству и верность прусской монархии, Бисмарк вынужден был в этот период связать свои действия с германским национально-либеральным движением. Ему удалось воплотить надежды  возвышающейся буржуазии и национальные чаяния немецкого народа, обеспечить прорыв Германии на пути к индустриальному  обществу.

      В 1864 году, заключив союз с австрийским императором, Бисмарк напал на Данию и в результате блестящего блицкрига аннексировал у Копенгагена две населенные этническими немцами провинции – Шлезвиг и Гольштейн.

      Спустя два года начался прусско-австрийский  конфликт за гегемонию над  германскими княжествами. 

      Бисмарк определил стратегию Пруссии: никаких на данный момент конфликтов с Францией и быстрая победа над Австрией. Но Бисмарк не желал унизительного разгрома для Австрии. Имея в виду скорую войну с Наполеоном III, он опасался иметь под боком разбитого, но потенциально опасного врага. Главной доктриной Бисмарка было уклонение от войны на два фронта.

      3 июня 1866 года в битве при городе  Садова (Чехия) пруссаки наголову разбили армию австрийцев благодаря вовремя подоспевшей армии кронпринца. После сражения один из прусских генералов сказал Бисмарку: «Ваше превосходительство, теперь вы великий человек. Однако если бы кронпринц запоздал чуть подольше, вы были бы великим злодеем». «Да, - согласился Бисмарк, - пронесло, а могло быть и хуже».

      Король, упоенный победой своей страны, хочет  до конца разбить Австрию, идти дальше на вену и Венгрию. Бисмарк прилагает все усилия, чтобы остановить войну. Бисмарку Вена не нужна. Бисмарк угрожает свой отставкой, убеждает короля политическими доводами, даже военно-гигиеническим (в армии набирала силу эпидемия холеры), но король хочет насладиться победой. Почувствовавший свою силу Бисмарк еще больше давит на короля: просит его обратиться в парламент за индемнитетом – освобождением от ответственности после противозаконных действий. Бисмарк не желает обострения ситуации в самой Пруссии, ему необходимо единение внутри страны: пусть парламент подтвердит законность действий короля против Австрии. По дороге в Берлин в купе короля в течение нескольких часов Бисмарк приводит свои доводы. Король не смог устоять перед Бисмарком. Как и ландтаг – Индемнитет был принят подавляющим большинством голосов, парламентарии отказались от права обвинять правительство в противозаконных действиях. Ганновер и другие немецкие союзники Австрии вошли в состав Пруссии. Еще через год итоги войны были подтверждены созданием подконтрольного Пруссии Северогерманского союза, в который вошли 22 немецких государства.

      Автор книги «Немецкий демон  Бисмарк» Иоганнес Вильмс описывает Железного канцлера как очень честолюбивого и циничного человека: В нем действительно было что-то околдовывающее, обольщающее, демоническое. Ну, а «миф Бисмарка» начал создаваться после его смерти отчасти потому, что политики, пришедшие ему на смену, были гораздо слабее. Восхищенные последователи придумали патриота, думавшего только о Германии, сверхпроницательного политика».

      Эмиль Людвиг, считал, Что «Бисмарк  всегда любил власть больше, чем  свободу; и в этом он тоже  был немцем».

       «Остерегайтесь этого человека, он говорит то, что думает», - предупреждал  Дизраэли.

      И на самом деле, политик и  дипломат Отто фон Бисмарк не скрывал своего видения: «Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит». А узнав про изречение на гербе одного из офицеров: «Никогда не раскаивайся, никогда не прощай!», Бисмарк заявил, что давно применяет в жизни этот принцип.

      Он полагал, что с помощью  дипломатической диалектики и  человеческой мудрости можно  кого угодно обвести вокруг  пальца. С консерваторами Бисмарк  говорил консервативно, с либералами  – либерально.

      Хайек писал: «Когда парламент Пруссии вел с Бисмарком одну из ожесточеннейших в немецкой истории схваток по поводу законодательства, Бисмарк обыграл закон с помощью армии, которая разгромила Австрию и Францию. Если тогда лишь подозревали, что его политика совершенно двулична, теперь в этом не может быть сомнений. Читая перехваченный отчет одного из одураченных им иностранных послов, в котором последний сообщал об официальных заверениях, полученных им только что от самого Бисмарка, а этот человек был способен написать на полях: «Он в это действительно поверил!», - этот мастер подкупа, на многие десятилетия вперед развративший германскую прессу с помощью тайных фондов, заслуживает все, что о нем говорилось».

      Всем своим будущим критикам  Бисмарк ответил заранее: «Кто  называет меня бессовестным политиком,  пусть сначала испытает на  этом плацдарме собственную совесть».

     Но  действительно, Бисмарк провоцировал французов, как мог. Хитроумными  дипломатическими ходами он совершенно запутал Наполеона III, разозлил министра иностранных дел Франции Грамона, обозвав того дураком. Очень вовремя пришлись «разборки» за испанское наследство: Бисмарк, тайком не только от Франции, но и практически за спиной короля Вильгельма предлагает Мадриду принца Леопольда Гогенцоллерна. Париж в бешенстве, французские газеты поднимают истерику на счет «немецких выборов испанского короля, заставших Францию врасплох». Грамон начинает угрожать: «Мы не думаем, что уважение к правам соседнего государства обязывает нас допустить, чтобы иностранная держава посадила одного из своих принцев на престол Карла V и таким образом, во вред нам, нарушила бы нынешнее равновесие в Европе и поставила под угрозу интересы и честь Франции. Случись так, мы сумели бы исполнить свой долг, не промедлив и не дрогнув!» Бисмарк посмеивается: «Это похоже на войну!».

      Но торжествовал он недолго:  приходит сообщение, что претендент  отказался. 73-летний король Вильгельм  не захотел ссориться с французами, и ликующий Грамон требует письменного заявления Вильгельма об отречении принца. Во время обеда Бисмарк получает эту шифрованную депешу, путанную и невнятную, он в бешенстве. Потом он бросает еще взгляд на депешу, спрашивает генерала Мольтке о боеготовности армии и в присутствии гостей быстро сокращает текст: «После того как императорское правительство Франции получило от королевского правительства Испании официальное уведомление об отказе принца Гогенцоллерна, французский посол еще предъявил в Эмсе Его Величеству королю требование, чтобы он уполномочил его телеграфировать в Париж, что Его Величество король обязуется на все времена никогда не давать согласия, если бы Гогенцоллерны возобновили свою кандидатуру. Тогда Его Величество решил не принимать второй раз французского посла и уведомил его через дежурного адъютанта, что Его Величеству нечего больше сообщить послу». Бисмарк ничего не вписал, не извратил в первоначальном тексте, он только вычеркнул ненужное. Мольтке, услышав новый текст депеши, восхищенно заметил, что раньше она звучала как сигнал к отступлению, а теперь – как фанфары к бою. Подобную редактуру Либкнехт назвал «преступлением, равного которому не видела история»¹⁵.

      «Французов он провел совершенно замечательно, - пишет современник Бисмарка Беннигсен. – Дипломатия – одно из самых лживых занятий, но когда она ведется в немецких интересах и таким великолепным образом, с хитростью и энергией, как делает Бисмарк, ей нельзя отказать в доле восхищения».

      Через неделю, 19 июля 1870 года Франция  объявила войну. Бисмарк добился  своего: и баварец-франкофил, и  вюртенбержец-пруссофод объединились в защите своего старенького миролюбивого короля против французского агрессора. За шесть недель немцы заняли всю Северную Францию, а в битве при Седане император вместе со стотысячной армией попал в плен к пруссакам. В 1807 году наполеоновские гренадеры устраивали парады в Берлине, а в 1870 году юнкера впервые промаршировали по Елисейским Полям. 18 января 1871 года в Версальском дворце был провозглашен Второй рейх (первым была империя Карла Великого), в состав которого вошли четыре королевства, шесть великих герцогств, семь княжеств и три вольных города. Подняв вверх оголенные шашки, победители провозгласили Вильгельма Прусского кайзером, рядом с императором стоял Бисмарк. Теперь «Германия от Мааса до Мемеля» существовала не только в стихотворных строчках «Deutschland über alles».

      Вывод по главе:

     Таким образом, к 70-ым годам  XIX века Бисмарк уже сформировался как политик, его взгляды и цели были установлены. Что же из себя представлял Отто фон Бисмарк?

     Как дипломат Бисмарк прошел хорошую  школу. В течение восьми лет своего пребывания во Франкфурте (1851-1859 гг.) в качестве посланника Пруссии при Союзном сейме, он имел возможность самым тщательным образом изучить все сложные дипломатические хитросплетения, возникающие из противоречивых интересов отдельных германских государств. Он мог учиться у своих собственных соперников в Союзном сейме: австрийская дипломатия, прошедшая школу Меттерниха, имела огромный опыт хитроумных интриг. Кратковременное пребывание Бисмарка в Вене, в этой, по словам прусского короля, «высшей школе дипломатического искусства», также имело в этом смысле немалое значение.

     Впоследствии, будучи назначен на пост посланника в  Петербург (1859), Бисмарк тщательно  изучил и опыт русской дипломатии. Вопреки довольно распространенному  за границей мнению, здесь было чему учиться. Бисмарк, по собственному его  признанию, брал «уроки дипломатического искусства» у Горчакова.

     Наконец, в области политической и дипломатической  у Бисмарка был еще один образец  – Наполеон III. Будучи прусским посланником  в Париже (1862), Бисмарк мог многое заимствовать из арсенала французского бонапартизма, тем более что методы Наполеона III весьма импонировали прусскому  юнкеру, который поставил перед собой  далеко идущую цель: удовлетворив национальные интересы немецкой буржуазии, подчинить  германские государства милитаристской Пруссии. Недаром Энгельс отмечал, что Бисмарк далеко не доктринер, живущий в мире реакционно-утопических  взглядов и иллюзий, это – «человек большого практического ума и  огромной изворотливости, прирожденный и тертый делец, который при других обстоятельствах мог бы потягаться на нью-йоркской бирже с Вандербилтами и Джеями Гулдами…»¹⁶. 
 
 

     Глава II

Внешняя политика Германской империи в 70-80-ые годы XIX века. Образование союзов между европейскими державами. 

           С 1871 г. вплоть до отставки (17 марта 1890 г.) фактическим правителем Германской империи был канцлер  князь Отто фон Бисмарк.¹⁷

     Канцлер понимал, что Германия при всей своей  силе окружена страшными опасностями  извне, что для нее проигрыш большой  войны вследствие географических и  экономических условий всегда опаснее, чем для любой другой державы  и что поражение для нее  может стать равносильным уничтожению  великодержавности.