Общие нравственные требования к деятельности следователя

1. Общие нравственные  требования к деятельности  следователя

Расследование преступлений представляет собой специфический  вид государственной деятельности, требующий от следователя соответствующих  волевых, психологических и нравственных качеств, что обусловлено особенностями  его задач и условий их достижения.

Специфика условий  деятельности следователя, накладывающая  свой отпечаток на нравственное ее содержание, выражается в ряде положений. Следователь для раскрытия преступления и обеспечения неуклонения виновного от ответственности наделен обширными властными полномочиями, в том числе и по ограничению основных прав и свобод человека и гражданина. Он — представитель власти, правомочный применять меры государственного принуждения. Следователь по закону самостоятелен в ведении следствия, при принятии наиболее важных решений. Он ведет следствие в условиях негласности и, за некоторыми исключениями, единолично. Он самостоятельно принимает решения и несет за них личную ответственность. Вся профессиональная деятельность следователя протекает в общении с людьми, так или иначе причастными к преступлениям или испытывающими горе, стрессы в связи с преступлением, нередко в условиях противодействия установлению истины, борьбы противоположных интересов. Следователь связан жесткими сроками расследования и в настоящий период работает во многих случаях с перенапряжением физических и духовных сил из-за чрезмерных нагрузок.

Таким образом, можно сделать вывод, что следователь  должен обладать высокими нравственными  и психологическими качествами, а  нравственные изъяны личности и поведения  следователя могут привести к  опасным последствиям.

В своей деятельности следователь руководствуется тремя  видами правил: процессуальными, криминалистическими  и нравственными. Процессуальные нормы  указывают, что именно, в каких  формах, в каком порядке должен делать следователь, производя следствие. Рекомендации, разрабатываемые криминалистикой, помогают следователю наметить тактическую  линию, отыскать приемы и методы, позволяющие  наиболее эффективно выполнять стоящие  перед предварительным следствием задачи: быстро и полно раскрыть преступление и изобличить виновных. Нравственные нормы дают возможность  оценить допустимость тех или  иных приемов расследования с  точки зрения морали *. Разумеется, все  виды правил находятся между собой  в теснейшей связи и не должны входить в противоречие, хотя среди  них главенствует закон, который  презюмируется высоконравственным и целесообразным.

• * См.: Проблемы судебной этики/Под ред. М. С. Строговича. М., 1974. С. 153.

Следователь несет личную нравственную ответственность  за выполнение задач предварительного следствия, своего профессионального  долга. Он должен быть объективен, беспристрастен, справедлив, гуманен, бдителен. В своем  служебном общении следователь  должен соблюдать выдержку, уравновешенность, корректность.

В процессе расследования  преступления следователь вступает в систему нравственных отношений  с обширным кругом граждан, в той  или иной форме имеющих отношение  к совершенному преступлению или  производству по уголовному делу.

Это граждане, заинтересованные в исходе дела, защищающие свои права и интересы, то есть участники  процесса. К их числу закон относит  обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, их представителей, защитника обвиняемого, гражданского истца, гражданского ответчика  и их представителей. Именно в отношениях с этими лицами у следователя  в первую очередь возникают нравственные права и нравственные обязанности  при выполнении им своих функций.

Другая группа — иные участвующие в деле лица: свидетели, эксперты, переводчики, понятые, специалисты, другие лица, привлекаемые к участию в деле обычно в интересах  установления истины или в связи  с организацией следственных действий (лица, посторонние по отношению  к преступлению, у которых производится обыск или выемка, лица, предъявляемые  в составе группы вместе с подозреваемым  опознающему, участвующие в проведении следственного эксперимента и др.).

Отношения следователя  с участниками процесса и иными  участвующими в деле лицами, полномочия следователя, правовое положение граждан, которых затрагивает деятельность следователя, регулируются уголовно-процессуальным законодательством и нормами  ряда других отраслей права. При этом степень их урегулированности законом различна. Вся деятельность следователя, выполняющего свои функции в среде граждан в процессе непрерывного с ними общения, подчинена единым нравственным принципам и нормам. Нравственные начала предварительного следствия, отраженные непосредственно в уголовно-процессуальном законодательстве или же обусловленные общими принципами и нормами морали, безотносительно к какому-либо виду деятельности, определяют и нравственное содержание взаимоотношений следователя и всех участвующих в деле лиц.

Соотношение нравственных норм и тактических  приемов в деятельности следователя  определяет в значительной степени  характер его взаимоотношений с  участвующими в деле лицами.

Процессуальные  нормы, вся их система, не только регулируют порядок производства следствия, его  формы, но и лежат в основе определения  наиболее эффективных методов следствия, влияют на соблюдение его нравственных начал. Иными словами, уголовно-процессуальный закон образует основу как разработки тактических рекомендаций, так и соблюдения этических требований в деятельности по расследованию преступлений.

Соотношение рекомендаций следственной тактики  с правовыми и нравственными  нормами — один из актуальных теоретических  и практических вопросов. Тактические  рекомендации и лежащие в их основе общие положения следственной тактики, теоретические концепции не могут  находиться в противоречии с нормами  права и требованиями морали. Следственная деятельность при всей ее специфике  не может не подчиняться единым для  всего общества нравственным нормам. Вопреки мнению отдельных авторов, считающих, что в деятельности следователя  специфические нравственные нормы  дополняют общие нравственные принципы, а в некоторых случаях и  ограничивают их действие *, никакие  отступления от принципов и норм морали в деятельности следователя  нетерпимы. Ни закон, ни нравственное сознание общества, ни потребности следственной практики не дают оснований для вывода подобного рода. Более того, к  деятельности следователя, как уже  говорилось, предъявляются повышенные нравственные требования.

• * См.: Ратинов А., Зархин Ю. Следственная этика//Социалистическая законность. 1970. №10. С. 35—40.

В свете сказанного заслуживают осторожной и критической  оценки некоторые рекомендации по тактике  расследования, встречающиеся в  литературных источниках. Так, А. Р. Ратинов предложил в свое время систему методов воздействия на поведение участвующих в деле заинтересованных лиц, исходя из взгляда на следствие как на "процесс борьбы, принимающей очень острые формы", как на "процесс соперничества двух сил" *. Среди этих методов рекомендовались, в частности, формирование у лица ошибочного представления о тех обстоятельствах, знание которых могло бы привести к нежелательным для следователя решениям и действиям (в том числе, например, создание преувеличенного представления об объеме имеющихся у следователя доказательств), "психологические ловушки", то есть формирование у лица целей, попытка достижения которых поставит его в невыгодное положение, побуждение лица к желательному для следователя образу действий (например, следователь как бы сознательно "попадается" на уловки обвиняемого, в результате чего последний на некоторое время закрепляет удавшийся образ действий, а следователь в решающий момент использует это) и ряд других рекомендаций. Такие советы исходили из признания следствия специфическим видом борьбы (следователя с преступником) с перенесением в него методов, разрабатываемых общей теорией борьбы. А. Р. Ратинов, ссылаясь на праксиологические данные, предложил применять в следственной практике и соответствующие "методы борьбы". В их числе "раздробление сил и средств "противника" (например, "разжигание конфликта" между соучастниками преступления) и нанесение "удара" в наиболее уязвимое или наиболее важное место и предупреждение "противника" об угрозе нежелательных для него действий (например, предупреждение обвиняемого или подозреваемого о применении мер процессуального принуждения) и пр.

• * См.: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 55,157.

Эти рекомендации не без оснований вызвали или  настороженное, или критическое  отношение. Так, Д. П. Котов, рассматривая рекомендации А. Р. Ратинова и, поддерживая некоторые из них, одновременно сделал ряд оговорок о необходимости весьма осторожного их применения, отметив, что некоторые из них находятся "на грани допустимости", что следователь, применяя их, "неизбежно стоит на грани лжи", "на грани провокации", что прием надо применять "так, чтобы он не превратился в провокацию" *. Ясно, что такого рода поддержка рассматриваемых рекомендаций говорит скорее не в их пользу, ибо там, где следователь находится "на грани" провокации и лжи, нельзя всерьез говорить ни о законности, ни о нравственности.

• * См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика. Воронеж, 1973. С. 101—107; Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса. Учебное пособие. Воронеж, 1993. С. 101—108.

Ряд видных ученых подвергли основательной критике  тактические рекомендации, вытекающие из концепции следствия как борьбы следователя с обвиняемым, как  противоречащие нравственным и правовым нормам. В их работах не без оснований  отвергаются советы прибегать в  процессе следствия к "следственным ловушкам", "следственным хитростям" и т. п.*

• * См., в частности: Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений//Труды ВЮЗИ. Вып. 29. М., 1973.; его же. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики// Социалистическая законность. 1974. № 7. С. 54—56; Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. М., 1970. С. 50—56; Проблемы судебной этики. С. 15—21; Строгович М. С., Пантелеев И. Ф. Укрепление социалистической законности в уголовном судопроизводстве//Советское государство и право. 1978. № 6. С. 70— 73;Любичев С. Г. Этические основы следственной тактики. М., 1980. С. 10—16;Строгович М. С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984. С. 127—139; Петрухин И. Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. М., 1985. С. 194—221 и др.

Критике подвергнута  и концепция "конфликтного следствия", трактующая проведение предварительного следствия как борьбу противников, конфликт противоборствующих сторон. Эта концепция, по сути, есть развитие взгляда на следствие как на борьбу (следователя с обвиняемым). Конфликтное  следствие возникает тогда, когда  обвиняемый не признает себя виновным, оспаривает обвинение, иными словами, когда обвиняемый выступает как  противник следователя.

"Такая  концепция "конфликтного следствия", — писал в своей последней  работе М. С. Строгович, —  решительно несовместима с требованиями  закона, что следователь обязан  исчерпывающим образом исследовать  обстоятельства — как уличающие  обвиняемого и отягчающие его  вину, так и оправдывающие обвиняемого  и смягчающие его ответственность,  — и это следователь должен  делать самым тщательным образом,  каково бы ни было его мнение  о виновности обвиняемого" *. Не  в меньшей степени эта концепция противоречит и нравственным началам следственной деятельности, когда следствие рассматривается не как процесс объективного, беспристрастного исследования обстоятельств дела в интересах истины, справедливости, а как поединок следователя с обвиняемым, где необходимо обеспечить победу следователя над обвиняемым. Эта мысль подчеркнута С. Г. Любичевым, который пишет: "Определение процесса расследования как борьбы, противоборства двух сил противоречит сущности предварительного расследования как процесса установления истины в уголовном судопроизводстве, может привести к превращению расследования в борьбу с личностью как таковой, к подмене нравственного принципа нетерпимости к антиобщественным проявлениям нетерпимостью к данной личности. Это в свою очередь открывает путь к отрицанию воспитательных целей правосудия и проникновению в уголовный процесс недопустимых методов расследования"*. Жизнь показывает, что так и происходит в действительности, когда следствие становится на позиции изобличения обвиняемого "во что бы то ни стало", преодоления "конфликтной ситуации", разрешения ее в пользу одной противоборствующей стороны, непременного подтверждения выдвинутой следователем обвинительной версии.

• * Строгович М. С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. С. 131.

Иногда недопустимые приемы получения доказательств пропагандируются в печати под видом борьбы с "отсталыми, консервативными" взглядами и популяризации "нестандартных" (в смысле прогрессивных) методов и приемов следствия. Так, описывается практика использования эффекта биоритмов при допросах подозреваемых, обвиняемых. Следователь с помощью спортивного психолога определил дни психофизиологической уязвимости обвиняемого и именно в эти дни добился признания обвиняемого. Делаются попытки привлечения к раскрытию преступлений экстрасенсов. Описывается опыт использования колдунов и колдуний (они более мягко именуются вещунами и вещуньями) для раскрытия тяжких преступлений. Появляются намеки на желательность применения при допросах гипноза. Если трезво оценить суть этих "нестандартных методов", опирающихся якобы на современную науку, то в конечном счете они сводятся к добыванию выгодных следователю показаний и, главным образом, признания обвиняемого "во что бы то ни стало". Эти методы давно уже "стандартны", по существу — это методы инквизиционного процесса.