Семья и семейные традиции на Кавказе

     Семья и семейные традиции на Кавказе

     Основой организации семьи на Кавказе традиционно являлось признание авторитета старших и главенства в семье мужчины. Если последняя установка сохраняется как дань традиции, то старшинство по возрасту не является формальным признаком. 

     Уважение  к старшим - основа организации семьи 

     Основой организации семьи на Кавказе традиционно являлось признание авторитета старших и главенства в семье мужчины. Если последняя установка сохраняется как дань традиции, то старшинство по возрасту не является формальным признаком. Одним из показателей авторитета старших были суды старейшин в селениях, явление третейского суда из стариков при разрешении внутриобщинных споров. Частичное возрождение подобных институтов наблюдается и в наше время. С уважением к старшим связан и феномен кавказского долгожительства.  
 
При явном доминировании старших нормой являлось выделение молодежи, которой разрешалось относительно вольное поведение в общине. В прошлом молодые мужчины, включая подростков и молодых мужей, образовывали свои группы, которые могли иметь свои особые места сбора. В определенное время года они жили отдельным коллективом по законам военного сообщества, данный стиль молодежной агрессивности оказался востребованным в условиях войны на Кавказе.

     Семейный  обычай избегания 

     Другим сохраняющимся обычаем является т.н. избегание, этикетная ограниченность контактов в семье между людьми разного кровного родства, т.е. между мужем и женой, родителями и детьми, женой и родителями мужа и т.п. Для исполнения этого обычая в доме размещали комнатные двери так, чтобы невестка, выходя и комнаты, не встретилась случайно со свекром. Уважение, направленное на каждую семью, демонстрируется проявляемым почтением к женщине. В ее присутствии мужчины, как и при стариках или родном отце, стояли, вели себя скромно; впрочем, и женщины вставали при появлении мужчин.

     Кавказское  гостеприимство

     К числу известных за пределами Кавказа черт общественного быта относится обычай гостеприимства, обязывавший семью оказывать гостю уважение, защиту, предоставлять кров и развлечения. Не следует переоценивать значение обычая как готовность служить всякому пришельцу, т.к. в значительной степени гостеприимство возникло из правила не допускать постороннего человека к самостоятельным поступкам внутри общины, а также стремления поддерживать межобщинный обмен. Феноменом гостеприимства является выделение на усадьбе отдельного помещения, а иногда и специального дома кунацкой для размещения гостя. 

     Семейно-родовые  культы

     Семейно-родовые  культы довольно прочно держались на Кавказе вследствие застойности патриархально-родового уклада. В большинстве случаев они приняли вид почитания домашнего очага - материального символа семейной общности. Оно было особенно развито у ингушей, осетин, у горногрузинских групп.

     Ингуши, например, считали семейной святыней домашний очаг и все, что с ним  связано (огонь, золу, надочажную цепь). Если любой посторонний человек, хотя бы и преступник, входил в дом  и хватался за надочажную цепь, он поступал под покровительство семьи, хозяин дома обязан был его защищать всеми мерами. Это было своеобразным религиозным осмыслением известного патриархального обычая гостеприимства кавказских народов. В огонь перед каждой едой бросали маленькие жертвы - кусочки пищи. Но олицетворения очага, или огня, по-видимому, не было (в отличие от верований народов Сибири). У осетин, у которых были сходные верования, существовало и нечто вроде олицетворения надочажной цепи: ее патроном считался кузнечный бог Сафа. Сваны священное значение придавали не очагу в жилой комнате, а очагу в специальной оборонной башне, которая имелась прежде у каждой семьи и сама считалась семейной святыней; этот очаг вообще не употреблялся для повседневных нужд, его использовали только для особых семейных обрядов.

     Родовые культы отмечены у тех же ингушей, осетин, отдельных грузинских групп. У ингушей каждая фамилия (то есть род) чтила своего покровителя, может быть предка; в его честь сооружался каменный монумент - сиелинг. Раз в год, в день родового праздника, около сиелинга устраивалось моление. Были свои покровители и у объединений родов - у галгаев, у феаппи, из которых позже образовался ингушский народ. Сходные обычаи известны у абхазов: у них каждый род имел "свои доли божества", покровительствующие одному этому роду. Род ежегодно устраивал моления своему покровителю в священной роще или в другом определенном месте под руководством старшего в роде^*. У имеретин (Западная Грузия) еще недавно бытовал обычай устраивать ежегодные родовые жертвоприношения: резали козленка, или ягненка, или петуха, молились богу о благополучии всего рода, потом ели и пили вино, хранившееся в особом ритуальном сосуде.  
 

     Притом  что на Кавказе живут разные народы, различающиеся по своему происхождению, языку, вероисповеданию, обычаям, в  их традиционной культуре есть ряд общих черт. И важнейшей из них наряду с гостеприимством, значимостью и развитостью родственных и земляческих связей является почитание старших.

     До  установления русской администрации  управление делами сельской общины у  различных народов Кавказа осуществлялось советом старейшин, куда входили пользовавшиеся наибольшим уважением почтенные представители составлявших сельскую общину фамилий. Выбирались они на сельском сходе, в котором участвовали все взрослые мужчины селения. В их ведении находились вопросы повседневной жизни, требующие решений административного и частично, судебного характера: распределение общественных земель, устройство дорог, определение срока начала полевых работ и размер штрафа за его нарушение, разбор мелких проступков и преступлений, не повлекших кровопролития, разрешение споров. Судопроизводство осуществлялось на основании норм обычного права, а у народов, исповедовавших ислам, еще и с учетом шариатских норм. Если же пролилась кровь, то сельская община была заинтересована в недопущении или прекращении кровной мести. И задача примирения кровников также возлагалась на самых уважаемых представителей старшего поколения.

     Главным критерием при выборе старейшин, как отмечает А. Г. Булатова на примере  рутульцев, населяющих высокогорную часть Южного Дагестана, была безупречная репутация[1]. На это же указывает название совета старейшин у другого народа Дагестана — лакцев: «марц | арамтал» (буквально — «честные мужчины»)[2]. Исследователи быта осетин отмечают особый авторитет, которым пользовались почтенные старики, решавшие общественные вопросы на «ныхасе» — древнем органе осетинского сельского самоуправления[3].

     Непререкаемым авторитетом пользовались старики  у вайнахских народов. Помимо того что  в каждом селении были старейшины, решавшие спорные вопросы, определявшие вид наказания за проступки, существовал еще и общечеченский совет старейшин — «мехк кхел», куда входили наиболее уважаемые представители от девяти основных внутриэтнических подразделений чеченцев — тукхумов. Они собирались для коллективного решения важнейших вопросов, касавшихся всего народа.

     Характерной чертой абхазского этикета, как указывает  Я. С. Смирнова, было подчеркнутое уважение к старшим. При самых старших  не лежали, не сидели, не вели разговоров на фривольные темы и вообще громко не гово рили, не появлялись небрежно одетыми. Старшим оказывали уважение такими знаками внимания, как помощь при мытье рук и ног, при отходе ко сну и т. д.[4]

     Отношение к старшим может выступать в некоторых случаях в качестве отличительного признака кавказца. Приведу пример из собственного опыта. Во времена студенческой юности случилось мне работать в археологической экспедиции, раскапывавшей курганы в степи недалеко от Махачкалы. Экспедиция состояла из московских и украинских исследователей и студентов. Я был в ней единственным дагестанцем. В один из первых дней моего пребывания там в лагерь зашел председатель сельсовета, мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти. Ему надо было переговорить с начальником лагеря по какому-то делу. Тот же в это время отъехал в город, но должен был вот-вот вернуться, и пришедший к нему человек решил его подождать. Было время обеда, и студенты-практиканты, разместившись вдоль длинного стола, стоявшего во дворе, собирались приступить к еде. Стол был поставлен так, чтобы тень от деревьев и обвитой виноградом решетки защищала сидевших за ним людей от палящего летнего солнца. Гость же стоял, переминаясь с ноги на ногу, на самом солнцепеке, поскольку ему негде было сесть. Никто на него не обращал никакого внимания. Хотя я был там новым человеком и еще не освоился как следует, тем не менее спокойно сидеть я не мог и, встав со своего места за столом, предложил гостю пообедать с нами. Он поблагодарил и вежливо отказался, что было вполне предсказуемо, поскольку, будучи местным жителем, он наверняка уже пообедал у себя дома. Но предложить ему это сделать нужно было обязательно, поскольку нельзя есть в присутствии человека, не пригласив его за стол. Получив отказ присоединиться к обеду, я предложил ему сесть на мое место за столом (оно было крайним, и помешать остальным сидящий там человек не мог), чтобы не стоять на солнце. Он улыбнулся, поблагодарил и отказался. Тогда я просто остался стоять рядом с ним. Он некоторое время на меня украдкой посматривал, а потом сказал: «Ты, наверное, местный. Они все приезжие, а ты наш, дагестанский парень». На мой вопрос о том, как он это определил (а ярко выраженными кавказскими чертами внешне я не обладаю), он ответил, что понял это по поведению.

     Особое  отношение к старшим, к старикам было связано и с той ролью, которую они играли в семейном быту. У различных народов Кавказа  исследователями зафиксировано  существование больших семей, в  которых под одной крышей жили и вели совместное хозяйство три-четыре поколения кровных родственников — родители и взрослые дети со своими семьями, внуки. Руководство такой семейной общиной осуществлял самый старший мужчина. Он распределял обязанности между младшими братьями и сыновьями, следил за их надлежащим исполнением, распоряжался всеми доходами. В случае его смерти место руководителя семейной общины должен был занять следующий по старшинству мужчина. То же самое было и на женской половине дома. Там распределением женских работ и контролем за их выполнением занималась самая старшая из женщин, жена основателя первоначальной семейной ячейки.

     Характер  власти главы семейной общины варьировался в пределах от деспотического, когда его право распоряжаться всем имуществом семьи и результатами трудовой деятельности ее членов ничем не ограничивалось и его указания должны были беспрекословно выполняться всеми домочадцами, до демократи ческих форм управления, когда авторитаризм главы семьи ограничивался семейным советом. При этом оба варианта могли сосуществовать в рамках одного этноса. Так было, например, у осетин. Притом что у большинства из них управление большой семьей строилось на демократических основах, у одной из групп осетин-переселенцев Моздокского района — «цайта» власть главы семейной общины носила деспотический характер[5].

     Большие семьи прекращают свое бытование у горцев Кавказа в основном к концу XIX — началу XX века, что связано с изменением экономических условий и появлением возможности самостоятельного существования и ведения хозяйства малыми семьями[6].

     Изменение форм семьи не повлекло перемен в отношении  к старшим. Старики также сохраняли авторитет и влияние при решении важных вопросов как в кругу родственников, так и за его пределами, в рамках своей сельской общины. В селении любой человек почтенного возраста имел право сделать замечание подростку или юноше, который чем-то нарушал общественный порядок, принятые нормы поведения, мог дать более молодому мужчине какое-то поручение, и попробовал бы последний как-то огрызнуться, не выполнить просьбу. Это было бы позором для его семьи, родителей, ближайших родственников. Общественное осуждение и урон для чести рода были гарантированы.

     С особым отношением к старшим, почитанием стариков на Кавказе тесно связан и феномен долгожительства. Специальные  исследования его проводились в  конце 70–80-х годов XX столетия среди  абхазов и азербайджанцев. В результате обследования долгожителей у абхазов были выявлены следующие факторы, способствующие формированию этого феномена:

     — геронтократический характер традиционной этнической культуры (обычаев; таких  социальных институтов, как совет  старейшин и др.);

     — сохранение за старыми людьми значимых социальных ролей в жизни семьи и сельской общины;

     — психологический комфорт стариков как важный компонент герогигиены, обусловленный, в частности, высокой  мерой их включенности в социальные коммуникации внутри семьи и за ее пределами.