Формирование феодальной системы хозяйства в Королевстве Франков (VI - IX вв.)

Королевские предписания, согласно Салической правде, касаются незначительного круга государственных дел — призыва в войско, вызова в суд. Но Салическая правда свидетельствует и об усилении власти королей. Так, например, исполнение королевской службы оправдывает неявку обвиняемого в общинный суд. Более того, король прямо вторгается во внутриобщинные дела, в ее поземельные отношения, разрешает чужаку селиться на общинной земле.

Власть франкских  королей стала передаваться по наследству.' В VI—VII вв. под прямым воздействием позднеримских порядков законодательные полномочия королей усиливаются, а в капитуляриях не без влияния церкви уже говорится о священном характере королевской власти, о неограниченности ее законодательных полномочий. Показательно, что там же появляется понятие измены королю, относимой к тяжким преступлениям.

Однако король в это время — прежде всего  военный предводитель, военачальник, главной заботой которого является "порядок" в королевстве, усмирение выходящей из повиновения местной знати. С ограниченностью королевских функций было связано и отсутствие эффективно действующих органов центральной администрации, казначейства, самостоятельных королевских судов, обладающих апелляционными функциями.

Складывающийся  государственный аппарат отличается еще крайней аморфностью, отсутствием  четко разграниченных должностных полномочий, соподчиненности, организации делопроизводства. Нити государственного управления сосредоточиваются в руках королевских слуг и приближенных. Среди них выделяются дворцовый граф, референдарий, камерарий. Дворцовый граф выполняет главным образом судебные функции, руководит судебными поединками, наблюдает за исполнением приговоров. Референдарий (докладчик), хранитель королевской печати, ведает королевскими документами, оформляет акты, предписания короля и пр. Камерарий следит за поступлениями в королевскую казну, за сохранностью имущества дворца.

В VI—VII вв. главным  управителем королевского дворца, а  затем и главой королевской администрации  являлся палатный мэр, или майордом, власть которого всемерно усиливалась в условиях непрекращающихся походов короля, который управлял своими территориями "из седла".

Формирование  местных органов власти происходит в это время под значительным влиянием позднеримских порядков. Меровингские графы начинают управлять округами как римские наместники. Они обладают полицейскими, военными и судебными функциями. В капитуляриях тунгин в качестве судьи почти не упоминается. Понятия "граф" и "судья" становятся однозначными, их назначение входит в исключительную компетенцию королевской власти.

Вместе с тем  вновь возникающие органы государственного аппарата франков, копируя некоторые позднеримские государственные порядки, имели иной характер и социальное назначение. Это были органы власти, выражавшие интересы прежде всего германской служилой знати и крупных галло-римских землевладельцев. Они и строились на иных организационных основах. Так, например, широко использовались на государственной службе дружинники короля. Первоначально состоявшая из королевского военного отряда свободных франков дружина, а следовательно, и государственный аппарат пополнялись впоследствии не только романизированными галлами, которые отличались своим образованием, знанием местного права, но и рабами, вольноотпущенниками, составлявшими придворный королевский штат. Все они были заинтересованы в усилении королевской власти, в разрушении старого племенного сепаратизма, в укреплении новых порядков, суливших им обогащение и социальный престиж.

Во второй половине VII в. складывается новая система политического господства и управления, своего рода "демократия знати", которая предполагает непосредственное участие верхушки формирующегося класса феодалов в управлении государством.

Расширение участия  феодализирующейся знати в управлении государством, "сеньоризация" государственных должностей привели к потере королевской властью той относительной самостоятельности, которой она пользовалась ранее. Это произошло не сразу, а именно в тот период, когда крупное землевладение приобрело уже значительные размеры. В это время большую власть присваивает созданный еще ранее Королевский совет, состоящий из представителей служилой знати и высшего духовенства. Без согласия Совета король фактически не мог принять ни одного серьезного решения. Знати постепенно передаются ключевые позиции в управлении не только в центре, но и на местах. Вместе с ослаблением власти королей все больше независимости, административных и судебных функций приобретают графы, герцоги, епископы, аббаты, ставшие крупными землевладельцами. Они начинают присваивать налоги, пошлины, судебные штрафы.

Еще в 614 году вышеупомянутым эдиктом (ст. 12) запрещалось назначение "должностного лица (judex — вероятно, герцога или графа), как и подчиненного ему человека", если они не были местными землевладельцами. В 673 году светская знать добилась подтверждения Хильпериком II этой статьи эдикта. Функции управления, таким образом, закреплялись за крупными местными феодалами.

В поздних правдах  местным правителям—герцогам и  графам — уделяется не меньше внимания, чем королю. Штраф по Аламаннской правде грозит любому за невыполнение требований герцога или графа, за "пренебрежение к их повестке с печатью" Специальный титул 2-й Баварской правды посвящен герцогам, "которых народ поставил или их избрал"; он свидетельствует о широте тех дел, "которые их касаются". Здесь предусмотрено наказание в виде значительного штрафа не только за невыполнение, но и за "небрежность" при выполнении их приказов (2, 13), в частности говорится о безнаказанности в случае выполнения приказа герцога об убийстве какого-либо лица (2, 6), вероятно, "поступившего против закона" (2, 2).

Более того, по Аламаннской правде должность герцога наследуется его сыном, которому, однако, грозит "изгнание и лишение наследства" за попытку "завладеть ею грабительски" (25, 1—2), правда, король мог "простить сына... и передать ему наследство" (34, 4). Со временем все важнейшие должности в государственном аппарате стали наследственными.

Сохранявшееся в той или иной степени повиновение  местной знати королю начинает все  больше определяться ее личными отношениями с королевским двором, вассальной зависимостью от короля как сеньора.

С середины VII в., в эпоху так называемых ленивых королей, знать уже непосредственно берет бразды правления в свои руки, отстраняя короля. Сначала это делается за счет все большего усиления роли и значения должности майордома, а затем путем прямого смещения короля. Ярким примером этому может служить сама смена королевской династии у франков. Еще в VII в. своим могуществом, земельным богатством стал выделяться род майордомов Пипинидов. Один из них, Карл Мартелл, фактически уже правил страной. Благодаря проведенным реформам ему удалось на определенное время укрепить единство франкского государства, переживавшего длительный период политической дестабилизации, расчленения. Сын и преемник Карла Мартелла, не желая даже формально признавать короля, произвел государственный переворот, заточил последнего царствующего Меровинга в монастырь и занял его престол.

Аграрный переворот VIII в. способствовал дальнейшему развитию феодального государства, той административной системы, в которой главную роль начинают играть органы вотчинного управления. Новой перестройке аппарата управления способствовало широкое распространение в это время иммунитетных грамот, в силу которых территория, принадлежащая владельцу иммунитета, изымалась (частично или полностью) из ведения государственных властей в судебных, податных, административных делах. Вотчинник таким образом получал политическую власть над своими крестьянами. Иммунитетные грамоты, как правило, санкционировали уже сложившиеся отношения политической зависимости крестьян от своих сеньоров-вотчинников.

Франкская империя в VIII—IX вв.

Система иммунитетов  неизбежно должна была повлечь за собой усиление раздробленности, местного сепаратизма. Но при Карле Великом (768—814 гг.) государство франков достигает своего наивысшего могущества, охватывая огромную территорию. Более того, Карл в 800 году был коронован папой в Риме императорской короной, что подчеркивало его силу как преемника власти римских императоров. Карлу и поддерживающей его церкви коронация нужна была в качестве политико-идеологического средства укрепления королевской власти за счет атрибутов Римской империи.

Еще задолго  до коронации Карл стал называться хранителем "христианской империи" (imperium christianum). Он сам в 794 году созвал во Франкурте Вселенский церковный собор, на котором объявил важные изменения в богословской доктрине и церковном праве. Борясь за "чистоту веры", он рассылал во все концы страны миссионеров, издавал капитулярии, предусматривающие смертную казнь за оскорбление священников и христианской веры.

Несмотря на все усилия Карла I и церкви, империя  не стала единым территориальным  образованием. Летопись свидетельствует о непрерывных войнах, мятежах в империи. Множество кланов, племенных, феодальных полуавтономных государственных единиц во Франкской империи скреплялось личной властью императора, обеспечивавшей ему подчинение местных армий, которые призваны были защищать ее от скандинавских, арабских, славянских и др. набегов.

Усилению личной власти императора способствовал и  бурный процесс закрепощения крестьян в это время. В условиях хищнического захвата земель в VIII—IX вв. король (император) выступает в качестве высшего сеньора, высшего распорядителя земли, закрепляя земельные владения духовных и светских феодалов, общин, но неизменно за счет общин, в интересах крупного землевладения.

Свободный крестьянин был при Меровингах опорой королевской власти. Из свободных общинников-франков состояло народное ополчение, они участвовали в суде, в охране порядка. До тех пор пока эта опора сохранялась, королевская власть могла противостоять притязаниям на власть земельных магнатов. Реальная власть Каролингов опиралась уже на иные силы, на их прямых вассалов, бенефициариев. Это были те социальные слои, которые находились под их непосредственным покровительством. Власть Каролингов становилась все более сеньориальной, частной, она растаскивалась местными владыками, графами, епископами.

В руках Карла  Великого оставалась лишь определенная часть общегосударственных полномочий. К таким реальным полномочиям по-прежнему относилась "охрана мира", охрана границ, определенная координация действий центральной власти и вотчинных властей.

В капитулярии, прибавленном к Баварской правде Карлом I, указывалось, что император "как охранитель мира" должен пресекать "нарушение власти", обеспечивать "правильный мир для церкви, вдов, сирот и слабых", уделять "особое внимание" наказанию "разбойников, убийц, прелюбодеев и кровосмесителей", строго охранять "права церкви и ее имущество". Формально император обладал и высшей апелляционной властью. "Если кто заявит, что его неправильно судили, — записано в том же капитулярии, — то пусть явится перед нами". Но тут же указывалось, что все имущественные споры должны "получать окончательное решение с помощью графов и судей на местах".

К выполнению этих функций был приспособлен и императорский аппарат управления. Совет, состоящий из высших представителей духовной и светской знати, решал все дела, "имеющие отношение к благу короля и королевства". Этот аристократический орган обеспечивал Карлу Великому повиновение подданных. При его же слабых преемниках он прямо навязывал им свою волю.

Во главе местной  администрации стояли крупные землевладельцы, губернаторы и графы, делящие власть с епископами. "Епископы вместе с графами и графы с епископами, — предписывал капитулярий Карла I, — должны быть в таком положении, чтобы каждый из них имел возможность исполнять свою службу". Важную роль играли маркграфы, военные начальники в пограничных графствах, следящие за безопасностью границ государства.

Карл правил не через имперскую бюрократию, у  него не было даже столичного города, а  через рассеянный по империи административно-судебный аппарат "государевых посланцев", которые призваны были проводить в жизнь королевские распоряжения. Государевы посланцы, состоящие из одного светского и одного духовного лица, объезжали ежегодно округа, включающие несколько графств. В их компетенцию входило прежде всего наблюдение за управлением королевскими поместьями, за правильностью совершения религиозных обрядов, за королевскими судьями, рассмотрение апелляционных жалоб на решения местных судов по тяжким преступлениям. Они могли требовать выдачи преступника, находившегося на территории духовного или светского сеньора. Неповиновение епископа, аббата и других грозило им штрафом. Контролирующий тандем светских и церковных посланцев короля — еще одно свидетельство слабости и неэффективности центральной власти, не имеющей опоры на местах.

Заключение

В начале IX века Франкское государство находилось в зените своего могущества. Охватывая  территорию почти всей Западной Европы и не имея на своих границах противника, равного ему по силам, оно казалось несокрушимым и незыблемым. Однако уже тогда оно несло в себе элементы приближающегося упадка и  распада. Созданное путем завоеваний, оно представляло собой конгломерат  народностей, ничем кроме военной  силы не связанных. Сломив на время  массовое сопротивление порабощенного  крестьянства, франкские феодалы  утратили былую заинтересованность в едином государстве. В это время  экономика франкского общества носила натуральный характер. Соответственно не было прочных стабильных хозяйственных  связей между отдельными районами. Отсутствовали и какие-либо другие факторы, способные сдержать раздробление страны. Франкское государство завершало  свой путь развития от раннефеодальной  монархии к государственности периода  феодальной раздробленности.