Недостатки российской системы антимонопольного регулирования

                     Недостатки российской системы антимонопольного регулирования.

      Одним из основных элементов  российской системы антимонопольного  регулирования является Закон  от 22 марта 1991 г. №948-1 «О конкуренции  и ограничении монополистической  деятельности на товарных рынках». К сожалению, данный Закон можно охарактеризовать как нерациональный и в целом не соответствующий современным представлениям об эффективной государственной экономической политике. В контексте высказанных общих соображений можно указать и ряд частных недостатков Закона.

       В ст.5 п.2,4 говориться ,что некоторые  действия хозяйствующего субъекта  будут признаны правомерными, если  он докажет, что положительный  эффект от них в социально-экономической  сфере превышает негативные последствия для товарного рынка.

        На мой взгляд, такая формулировка  недопустима как по экономическим,  так и по юридическим причинам. Во-первых, ни одна фирма не  должна учитывать в своей деятельности  какой-то эфемерный социально-экономический  эффект

, она может  и должна делать только то, что не запрещено, не более.  Во-вторых, данная формулировка является  откровенно спекулятивной, так  как совершенно очевидно, что нет никаких методических и методологических основ для корректного соизмерения эффектов в социально-экономической сфере и на товарных рынках. Это скорее задача экономиста-исследователя, а не юриста или экономиста предприятия. В-третьих, требования доказательства предприятием своей «положительности» некорректно, поскольку оно может возникать только после выдвинутого обвинения и разбирательства в суде. В противном случае действует презумпция невиновности лица, в том числе юридического. Таким образом, в данном случае мы имеем дело с ущемлением права хозяйствования субъекта.

         В ст.6 п.5 говориться о том, что нарушение указанных в ней требований «является основанием для ликвидации в судебном порядке организации, осуществляющей координацию предпринимательской деятельности, по иску антимонопольного органа».

         Данное положение является совершенно недопустимым. Дело в том, что любая конкурентная деятельность является очень жесткой. По сути, конкуренция есть попытка победить и ликвидировать конкурентов, стремление к монополизации на рынке. Поэтому и монопольная стратегия является сложной и плохо поддающейся идентификации. Сама по себе недобросовестная конкуренция не является предметом уголовного права(если не совершено явных уголовных преступлений, которые находятся в юрисдикции Уголовного кодекса РФ и не имеют отношения к антимонопольным нормам). Но тогда подобные дела подпадают под юрисдикцию административного права, и никто, даже суд, не может выносить решение о закрытии и ликвидации предприятия.

         Кроме рассмотренных чисто юридических  вопросов, имеются и сугубо экономические  аргументы в пользу недопустимости меры по ликвидации предприятия. Дело в том, что сам антимонопольный иск по определению может быть предъявлен только очень крупным хозяйственным объектам. Но тогда ликвидация такого предприятия чревата высвобождением большого числа работников и, быть может, разрушением самого товарного рынка, ради которого собственно и осуществляются все действия антимонопольного органа. Подобный результат противоречит духу всего антимонопольного законодательства, и не может использоваться в статьях данного Закона.

         В ст.10 п.1 указаны формы недобросовестной  конкуренции: распространение ложных  сведений; введение потребителей  в заблуждение; незаконное использование  интеллектуальной собственности и т.д.Однако все они не являются предметом антимонопольного законодательства и должны быть запрещены совершенно другими законами. Помимо этого, в указанной статье имеется одна форма недобросовестной конкуренции, которая вызывает серьезные нарекания: «некорректное сравнение хозяйствующими субъектом производимых или реализуемых им товаров с товарами других хозяйствующих субъектов». Но сравнение различных характеристик производимых и продаваемых товаров не может быть никем запрещено, так же как не может быть запрещена реклама, а что такое некорректное сравнение , совершенно неясно и законом не поясняется. Подобное понятие должно быть либо очень четко расшифровано, либо оно будет приводить к злоупотреблениям.

       Ст. 12 закрепляет институт предписаний  антимонопольного органа. Но такой  институт является избыточным и неправомерным. Все серьезные решения в отношении хозяйствующего субъекта должны приниматься судом на основе иска и информации, представленных антимонопольным органом. В противном случае предлагаемые предписания превращаются в примитивные административные понукания, которые противоречат формируемой в России уже в течение 13 лет системе косвенного государственного регулирования. Нельзя согласится с правомерностью самого характера большинства декларируемых Законом предписаний. Например, как можно допускать предписания «об изменении условий или о расторжении договора и иных сделок».Такое предписание есть нечто иное, как неправомерное «вклинивание» государственного органа исполнительной власти в хозяйственную жизнь предприятия. Кроме того, изменение условий уже заключенных договоров и иных сделок недопустимо, ибо противоречит основам частного права и сущности частнопредпринимательской деятельности, так же как недопустима процедура «обратного действия» любого закона(применение закона к событиям, происшедшим до его принятия).

         Еще большее недоумение вызывает  предписание «о заключении договоров  с хозяйствующими субъектами».  Получается, что антимонопольный  орган навязывает предприятию  те или иные договоры и контракты, которые по тем или иным причинам этому предприятию нежелательны. В данном случае неважно, по каким именно причинам эти договоры нежелательны предприятию. По сути, антимонопольный орган принимает за предприятие хозяйственные решения и тем самым участвует в том или ином производстве и виде деятельности, то для этого существует так называемое государственное предпринимательство, и государство может проводить свои интересы, в частности, через предприятия государственного сектора экономики.

          В той же статье в п.6 говорится о возможности обращения антимонопольного органа в суд с заявлениями о ликвидации коммерческих и некоммерческих организаций. Это, как говорилось выше, неправомерно. Более правильным было бы обращение в суд с предложениями по корректировке тех или иных сторон деятельности предприятия и о компенсации ущерба третьим лицам, в отношении которых были осуществлены неправомерные действия.

           В ст.17 п.1 содержится положение,  что «слияние и присоединение  организаций, суммарная балансовая стоимость активов которых по последнему балансу превышает 200 тысяч установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда, осуществляется с предварительного согласия антимонопольного органа».

           Сама идея контроля подобных операций не вызывает нареканий. Однако неоправданной с экономической точки зрения выглядит указанная в статье «граница контроля» в 200 тыс. МРОТ. В настоящее время, когда МРОТ составляет 100 руб., а валютный курс примерно 31 руб/долл., подобное положение означает, что под него подпадают все хозяйственные структуры с активами более 650 тыс.долл. Однако эта сумма на сегодняшний день никак не может соответствовать компаниям, претендующим на роль монополистов в своей сфере деятельности. Не только по международным стандартам, но и по российским нормам хозяйственной структуры с такими активами относятся скорее к малым и средним, нежели к несущим опасность крупным объектам.

           В нашей стране долгое время  велись дебаты о сдерживании развития малых предприятий. Сейчас приняты некоторые меры по нормализации экономического климата для малых хозяйственных структур. Похоже, что после этого государство устремилось в другую крайность и с помощью антимонопольного законодательства пытается осложнить деятельность и развитие крупных предприятий. В том же, что указанный пункт осложнит их жизнь, сомневаться не приходится. Во-первых, проведение подобных операций будет задерживаться на два месяца(срок рассмотрения заявок), во-вторых, антимонопольным органом на них может быть наложено вето.

           В ст.18 п.1 говорится, что с предварительного  согласия антимонопольного органа  осуществляются, в частности:»приобретение лицом(группой лиц)акций(долей) с правом голоса в уставном капитале хозяйственного общества, при котором такое лицо(группа лиц) получает право распоряжаться более чем 20% указанных акций(долей). Данное требование не распространяется на учредителей хозяйственного общества при его образовании»;»получение в собственность, пользование или владение одним хозяйствующим субъектом(группой лиц) основных производственных средств или нематериальных активов другого хозяйствующего субъекта, если балансовая стоимость имущества, составляющего предмет сделки(взаимосвязанных сделок), превышает 10 % балансовой стоимости основных производственных средств и нематериальных активов хозяйствующего субъекта, отчуждающего или передающего имущество».

          Оба требования представляются  неправомерными. Первое из них предполагает по крайней мере количественную корректировку: указанный процент должен подняться до 35-40. Дело в том, что купля-продажа 20-процентных пакетов не ведет к полному контролю хозяйствующего субъекта и будет лишь тормозить развитие российского рынка капитала. Одновременно сформулированное ограничение отнюдь не ставит серьезных препятствий в деле поглощения и слияния компаний, так как это процесс может осуществляться поэтапно путем повторяющихся покупок более мелких пакетов акций, например по 15%.

           В отношении второго ограничения  еще больше замечаний. Это требование принципиально избыточно и несодержательно. Купля-продажа имущества хозяйствующего субъекта представляет собой обычную сделку по приобретению того или иного товара. Никакой смены собственника хозяйствующего субъекта в этом случае не происходит, продажа основных средств и нематериальных активов фирмы смешивается с продажей прав собственности, которая происходит только в результате сделок с ценными бумагами(акциями) и уставным капиталом. Если же какая-то компания продает за бесценок другой компании даже 100% своих производственных мощностей, которые, может быть, к тому времени уже превратились в обычный производственный хлам, не имеющий почти никакой рыночной стоимости, то из этого вовсе не вытекает, что здесь имеет место процесс слияния или поглощения компаний. Просто одна компания не видит смысла в использовании устаревших мощностей , а другая в силу специфически своих задач и производства может их использовать более эффективно.

           В целом же все рассмотренные  «критические пункты» представляют собой серьезную опасность. Если оставить положение Закона в их нынешнем виде страна получит не только мощное давление на частный сектор, но и перегруженный непосильной организационной работой антимонопольный орган, что автоматически приведет к росту затрат на его содержание увеличение нагрузки государственного бюджета. Ни то, ни другое не является хоть в какой-то степени оправданным.