Теория разделения труда А.Смита

Содержание

 

Введение 3

Разделение труда по А. Смиту 5

Теория разделения труда 5

О причине, вызывающей разделение труда 6

Виды и формы разделения труда 9

Внутризаводское разделение труда 10

Международное разделение труда 15

Заключение 19

Список литературы: 20

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Производство (особенно современное) является процессом общественным. Это  означает, что все люди работают сообща, в тесном взаимодействии и  взаимозависимости друг от друга. Так, к примеру, из добываемой горняками  руды литейщики варят металл, который в свою очередь идёт на изготовление оборудования для хлебозаводов. Результаты труда пекарей потребляют все, в том числе и шофёры, доставляющие хлеб в магазины, бухгалтеры, начисляющие всем зарплату, а также врачи, поддерживающие всеобщее здоровье. И так далее: цепочка подобных экономических взаимосвязей бесконечна.

 Общественным производством (или воспроизводством) называют весь процесс непрерывно повторяющегося хозяйственного кругооборота в обществе. В этом сложном, многообразном процессе обычно выделяют четыре основные стадии. Исходным пунктом является → производство, в котором происходит само создание благ - как материальных предметов, или товаров (еды, одежды, мебели, компьютеров), так и услуг (транспортных, торговых, юридических, банковских, образовательных и др.). Производство - ключевая фаза экономического оборота, потому что без него невозможны и не нужны все остальные стадии.

Само производство

 

Распределение

Потребление

Обмен

 

 

 

 

 

Основы стадии общественного  производства

 

 

Благодаря → распределению определяется доля каждого человека в произведённых продуктах. Эта доля зависит прежде всего от общего количества созданных благ и от конкретного вклада отдельного экономического субъекта в производство. Формами распределения здесь могут быть уже рассмотренные нами заработная плата, рента, процент, прибыль, различные гонорары, а также сами произведённые продукты (например, в крестьянском хозяйстве).

Третья стадия - → обмен - охватывает систему связей и отношений, позволяющую производителям обмениваться продуктами своего труда. Скажем, сыродел нуждается не только в собственном сыре, но и в хлебе, посуде, обуви, телефоне, книгах и прочем. Всё это он может получить благодаря обмену, который в современных обществах рационально и удобно совершается через куплю-продажу товаров и услуг с применением денег.

Наконец, → потребление означает использование созданных благ для удовлетворения разнообразных потребностей людей. Оно может быть личным (потребление населением пищи, одежды, жилищ, бытовых и других услуг) и производственным (использование станков, машин, сырья, материалов и прочего в продолжающемся процессе производства). Таким образом, само потребление предполагает необходимость общественного воспроизводства, то есть постоянного возобновления производства в обществе для восполнения потреблённых продуктов, а также для обновления и расширения круга жизненных благ.

Взаимосвязи и взаимодействие людей  в общественном производстве имеют  свои организационные формы. Важнейшей  из них является разделение, или  специализация, труда.   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Разделение труда  по А. Смиту

Теория разделения труда

Кроме последовательной рыночной системы, Смит сумел по-новому увидеть то, что система «национальной свободы» - рыночная система, предоставленная самой себе, - будет расти и что богатство нации, у которой есть эта система, будет постоянно увеличиваться. В смитовской концепции возрастающего богатства народов разделение труда играет центральную роль, как явствует из незабываемого описания булавочной фабрики:

«Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый  обтачивает один конец для насаживания  головки; изготовление самой головки  требует двух или трех самостоятельных  операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки —  другую; самостоятельной операцией  является даже завертывание готовых  булавок в пакетики. Таким образом, сложный труд производства булавок  разделен приблизительно на восемнадцать самостоятельных операций, которые  в некоторых мануфактурах все  выполняются различными рабочими, тогда  как в других один и тот же рабочий  нередко выполняет две или  три операции. Мне пришлось видеть одну небольшую мануфактуру такого рода, где было «занято только десять рабочих и где следовательно, некоторые из них выполняли по две и по три различные операции. Хотя они были очень бедны и потому недостаточно снабжены необходимыми приспособлениями, они могли, работая с напряжением, выработать все вместе двенадцать с лишним фунтов булавок в день. А так как в фунте считается несколько больше 4 000 булавок средних размеров, то эти десять человек вырабатывали свыше 48 000 булавок в день. Но если бы все они работали в одиночку и независимо друг от друга и если бы они не были приучены к этой специальной работе, то, несомненно, ни один из них не смог бы сработать двадцати, а, может быть, даже и одной булавки в день. Одним словом, они, несомненно, не выработали бы l/240, а может быть, и 1/4800 доли того, что они в состоянии выработать теперь в результате надлежащего разделения и сочетания их различных операций» [8: С. 15].

Как сделать, чтобы разделение труда широко распространилось? Смит считает наиболее важным метод, описанный им в рассказе о фабрике булавок. Ключ ко всему - машины. Разделение труда - и, следовательно, его производительность - увеличивается, когда в работе участвует машина.. Таким образом, каждая расширяющаяся фирма, естественно, должна вводить все больше машин, чтобы улучшить производительность своих рабочих.. Тем самым рыночная система становится огромной силой для накопления капитала, в основном в виде машинного парка и оборудования.

Разделение труда занимает ключевое место в экономической системе  А. Смита. Основополагающее значение этого  элемента А. Смит мотивировал тем, что  разделение труда является причиной, стимулирующей производительность. Он считал, что разделение труда повышает производительность тремя способами:

• увеличением ловкости каждого отдельного рабочего;
• сбережением времени при переходе от одного вида деятельности к   другому;
• стимулированием изобретения и производства машин, облегчающих и   сокращающих человеческий труд.

Развитие же производства определяет все благосостояние страны.

Во-вторых, он видел общую совокупность индивидов, эгоистичных по своей  сущности, и единственным звеном, которое  соединяет их в систему, считал разделение труда, возникшее из-за природной  склонности человека к обмену.

В теории разделения труда А. Смит отобразил тенденцию к развитию машинного производства. Он утверждал, что объем производства и потребления  продуктов определяется двумя главными факторами: долей населения, занятого производительным трудом, и уровнем  производительности труда.

Тема денег органически связана  с темой разделения труда, т.к. у  А. Смита деньги выступали в качестве средства обмена ("великого колеса обращения").

А. Смит подчеркивал стихийное возникновение  денег как специфического товара. Он выводил деньги и кредит из нужд производства и обращения, видел  их подчиненную роль. Но А. Смит недооценивал обратное влияние денежно-кредитных  факторов на производство. Слабым местом в концепции денег было и занижение  других их функций. Кредит же А. Смит рассматривал лишь как средство активизации капитала.

Подводя итог, можно сказать, что  многое у А. Смита, как в теории разделения труда, так и в теории денег, верно и сейчас. Однако главной  ошибкой А. Смита стало предположение, что разделение труда возникло из-за обмена, а не наоборот. Концепция  же денег, его трактовка их возникновения  в результате действия стихийных  сил обмена, понимание денег как  товара представляет собой серьезное  достижение экономической науки  рассматриваемого периода.

 

О причине, вызывающей разделение труда

Разделение труда, приводящее к  таким выгодам, отнюдь не является результатом  чьей-либо мудрости, предвидевшей и  осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно  представляет собою последствие  — хотя очень медленно и постепенно развивающееся — определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой.

В нашу задачу в настоящий момент не входит исследование того, является ли эта склонность одним из тех  основных свойств человеческой природы, которым не может быть дано никакого дальнейшего объяснения, или, что  представляется более вероятным, она  является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи. Эта склонность обща всем людям и, с другой стороны, не наблюдается ни у какого другого вида животных, которым, по-видимому, данный вид соглашений, как и все другие, совершенно неизвестен. Когда две гончие преследуют одного и того же зайца, то иногда кажется, будто они действуют по какому-то соглашению. Каждая из них гонит его в сторону другой или старается перехватить, когда другая гонит его к ней. Однако это отнюдь не результат какого-либо соглашения, а проявление случайного совпадения их страстей, направленных в данный момент в сторону одного и того же предмета. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы собака сознательно менялась костью с другой собакой. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы какое-либо животное жестами или криком показывало другому: это — мое, то — твое, я отдам тебе одно в обмен на другое. Когда животное хочет получить что-либо от человека или другого животного, оно не знает других средств убеждения, как снискать милость тех, от кого ожидает подачки. Щенок ласкается к своей матери, а болонка старается бесчисленными уловками привлечь внимание своего обедающего хозяина, когда хочет, чтобы он накормил ее. Человек иногда прибегает к таким же уловкам со своими ближними, и если у него нет другого средства побудить их действовать в соответствии с его желаниями, он пытается приобрести их расположение угодничеством и всяческой лестью. Однако у него не хватило бы времени действовать так во всех случаях. В цивилизованном обществе он непрерывно нуждается в содействии и сотрудничестве множества людей, между тем как в течение всей своей жизни он едва успевает приобрести дружбу нескольких лиц. Почти у всех других видов животных каждая особь, достигнув зрелости, становится совершенно независимой и в своем естественном состоянии не нуждается в помощи других живых существ; между тем человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, и тщетно будет он ожидать ее лишь от их расположения. Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий, предлагающий другому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно, — таков смысл всякого подобного предложения. Именно таким путем мы получаем друг от друга значительно большую часть услуг, в которых мы нуждаемся. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах. Никто, кроме нищего, не хочет зависеть главным образом от благоволения своих сограждан. Даже нищий не целиком зависит от него. Милосердие добрых людей снабжает его, правда, средствами, необходимыми для существования. Но, хотя этот источник в конечном счете дает ему все необходимое для жизни, он не снабжает и не может снабжать его непосредственно предметами жизненной необходимости в тот момент, когда нищий испытывает в них нужду. Большая часть его нужд удовлетворяется таким же способом, как и нужды Других людей, а именно посредством договора, обмена, покупки. На деньги, которые нищий получает от других людей, он покупает пищу. Старое платье, которое ему дарят, он выменивает на другое, более подходящее для него, или на жилище, пищу, наконец, на деньги, на которые он может купить пищу, одежду, снять помещение, в зависимости от потребности.

Точно так же, как посредством  договора, мены и покупки мы приобретаем  друг от друга большую часть необходимых  нам взаимных услуг, так и эта  самая склонность к обмену породила первоначально и разделение труда. В охотничьем или пастушеском  племени один человек выделывает, например, луки и стрелы с большей  быстротой и ловкостью, чем кто-либо другой. Он часто выменивает их у  своих соплеменников на скот или  дичь; в конце концов он видит, что может таким путем получать больше скота и дичи, чем если сам будет заниматься охотой. Соображаясь со своей выгодой, он делает из выделки луков и стрел свое главное занятие и становится таким образом своего рода оружейником. Другой выделяется своим умением строить и покрывать крышей маленькие хижины или шалаши. Он привыкает помогать в этой работе своим соседям, которые вознаграждают его таким же способом — скотом и дичью, пока, наконец, он не признает выгодным для себя целиком отдаться этому занятию и сделаться своего рода плотником. Таким же путем третий становится кузнецом или медником, четвертый — кожевником или дубильщиком шкур и кож, главных частей одежды дикарей. И таким образом уверенность в возможности обменять весь тот излишек продукта своего труда, который превышает его собственное потребление, на ту часть продукта труда других людей, в которой он может нуждаться, побуждает каждого человека посвятить себя определенному специальному занятию и развить до совершенства свои природные дарования в данной специальной области.

Различные люди отличаются друг от друга  своими естественными способностями  гораздо меньше, чем мы предполагаем, и самое различие способностей, которыми отличаются люди в своем зрелом возрасте, во многих случаях является не столько  причиной, сколько следствием разделения труда. Различие между самыми несхожими  характерами, между ученым и простым  уличным носильщиком, например, создается, по-видимому, не столько природой, сколько  привычкой, практикой и воспитанием. Во время своего появления на свет и в течение первых шести или  восьми лет своей жизни они  были очень похожи друг на друга, и  ни их родители, ни сверстники их не могли  заметить сколько-нибудь заметного  различия между ними. В этом возрасте или немного позже их начинают приучать к различным занятиям. И  тогда становится заметным различие способностей, которое делается постепенно все больше, пока, наконец, тщеславие  ученого отказывается признавать хоть тень сходства между ними. Но не будь склонности к торгу и обмену, каждому  человеку приходилось бы самому добывать для себя все необходимое ему  для жизни. Всем приходилось бы выполнять  одни и те же обязанности и производить  одну и ту же работу, и не существовало бы тогда такого разнообразия занятий, которое только и могло породить значительное различие в способностях.