Демосфен как выдающийся оратор Древней Греции

Введение 

Публичная речь была наиболее распространенным жанром в  среде образованных людей античности. Знания, дающие людям владение устной речью, занимающей умы и сердца людей, назывались риторикой. По месту, занимаемому  в искусстве художественного  слова древней Эллады, риторика была сопоставима с такими жанрами  искусства, как героический эпос или классическая греческая драма. Разумеется, подобное сопоставление  допустимо лишь для эпохи в которой эти жанры сосуществовали. Впоследствии по степени влияния на развитие более поздней европейской литературы риторика, игравшая еще значительную роль в средние века, в новое время уступила место другим жанрам словесности, определившим характер национальных культур Европы на многие века.

Надо особо отметить, что из всех видов художественного  слова в античном мире публичная  речь была наиболее тесно связана  с современной ей политической жизнью, социальным строем, уровнем образования  людей, бытом, образом мышления, наконец, с особенностями развития культуры народа, создавшего этот жанр. 

1. Древнегреческая  риторика.

Софисты - учителя риторики 
 

Родиной красноречия  считается Древняя Греция, хотя ораторское искусство знали в Египте, Вавилоне, Ассирии, Индии. В античности живое  слово имело очень большое  значение: владение им было важнейшим способом достижения авторитета в обществе и успеха в политической деятельности. Древние греки высоко ценили «дар витийства». Они с благоговением слушали «сладкоречивого» пилосского царя Нестора и восхищались Одиссеем: «Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись»

Долгое время ораторское искусство существовало лишь в устной форме. Образцы речей, даже самых  лучших, не записывались. Только софисты, «наставники мудрости», во второй половине 5 в. до н. э. ввели письменную фиксацию речей. Софисты разъезжали по городам и за плату обучали искусству спорить и «слабейший аргумент делать сильнейшим». Они считали своей задачей научить учеников «хорошо и убедительно говорить» по вопросам политики и, морали, для чего заставляли их заучивать наизусть целые речи как образцы для подражания. Главное место в софистике занимала теория убеждения, Термин «софизм» был порожден приемами доказательств, применявшимися софистами; используется он и в наши дни для определения положения, доказательства, правильного по форме, но ложного по существу. Параллельно с практическим красноречием софисты начали развивать и теорию ораторского искусства — риторику Открытие первых риторических школ, создание первых учебников по риторике традиция связывает с именами софистов Корака и его ученика Тисия из Сиракуз (V в. до н. э.).

Получил признание  и внес свой вклад в теорию красноречия  софист Горгий из Леонтины (485—380 гг. до н. э.). Главное внимание Горгий уделял вопросам стиля. Для усиления психологического влияния речи он применял стилистические средства украшения, известные под названием «горгианские фигуры». Среди них такие, как антитеза (резко выраженное противопоставление понятий), оксюморон (сочетание противоположных по смыслу понятий), членение предложений на симметричные части, рифмованные концовки, аллитерация (игра согласными звуками), ассонансы (повторение в целях благозвучия и выразительности сходных гласных звуков). Современники Горгия — софисты Фразимах, Протагор и другие — продолжали развивать и обогащать теорию красноречия. Благодаря трудам софистов риторика получила большое признание и вошла в круг наук, обязательных для граждан. 

2.Ораторское  искусство древней Греции 

Любовь к красивому  слову, пространной и пышной речи, изобилующей разнообразными эпитетами, метафорами, сравнениями, заметна уже  в самых ранних произведениях  греческой литературы — в «Илиаде» и «Одиссее». В речах, произносимых героями Гомера, заметно любование словом, его волшебной силой — так, оно там всегда «крылатое» и может поражать, как «оперенная стрела». В поэмах Гомера широко используется прямая речь в ее наиболее драматической форме — диалога. По объему диалогические части поэм намного превосходят повествовательные. Поэтому герои Гомера кажутся необыкновенно словоохотливыми, обилие и полнота их речей порой воспринимается современным читателем как растянутость и излишество. 

Сам характер греческой  литературы благоприятствовал развитию ораторского искусства. Она была гораздо более «устной», если так  можно выразиться, более рассчитанной на непосредственное восприятие слушателями, почитателями литературного таланта  автора. Привыкнув к печатному  слову, мы не всегда отдаем себе отчет в том, какими большими преимуществами обладает живое слово, звучащее в устах автора или чтеца, перед словом написанным. Непосредственный контакт с аудиторией, богатство интонации и мимики, пластика жеста и движения, наконец, само обаяние личности оратора позволяют добиться высокого эмоционального подъема в аудитории и, как правило, нужного эффекта. Публичная речь — это всегда искусство. 

В Греции классической эпохи, для социального строя  которой типична форма города-государства, полиса, в его самом развитом виде — рабовладельческой демократии, создались особо благоприятные  условия для расцвета ораторского  искусства. Верховным органом в  государстве, — по крайней мере номинально — было Народное собрание, к которому политический деятель обращался непосредственно. Чтобы привлечь внимание народных масс (демоса), оратор должен был представить свои идеи наиболее привлекательным образом, убедительно опровергая при этом доводы своих противников. В такой ситуации форма речи и искусство выступающего играли, пожалуй, не меньшую роль, чем содержание самой речи. «Тем могуществом, которым обладает на войне железо, в политической жизни обладает слово», — утверждал Деметрий Фалерский. 

Практическими потребностями  греческого общества была рождена теория красноречия, и обучение риторике стало  высшей ступенью античного образования. 3адачам этого обучения отвечали создаваемые  учебники и наставления. Они стали появляться с V века до н. э., но до нас почти не дошли. В IV веке до н. э. Аристотель уже пытается обобщить теоретические достижения риторики с философской точки зрения. Согласно Аристотелю, риторика исследует систему доказательств, применяемых в речи, ее слог и композицию: риторика мыслится Аристотелем как наука, тесно связанная с диалектикой (т. е. логикой). Аристотель определяет риторику как «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Он делит все речи на три вида: совещательные, судебные и эпидиктические (торжественные). Дело речей совещательных — склонять или отклонять, судебных — обвинять или оправдывать, эпидиктических — хвалить или порицать. Здесь же определяется тематика совещательных речей — это финансы, война и мир, защита страны, ввоз и вывоз продуктов, законодательство. 

Из упомянутых трех жанров публичной речи в классической античности наиболее важным был жанр совещательный или, иными словами, политическое красноречие. 

В эпидиктических речах содержание часто отступало перед формой, и некоторые из дошедших до нас образцов оказываются ярким примером искусства ради искусства. Однако далеко не все эпидиктические речи были бессодержательными. Историк Фукидид включил в свое сочинение надгробное слово над телами павших афинских воинов, вложенное в уста Перикла. Эта речь, которую Фукидид с таким искусством вплел в ткань своего громадного исторического полотна, представляет собой изложенную в высокохудожественной форме политическую программу афинской демократии эпохи расцвета. Она является бесценным историческим документом, не говоря уже о ее эстетическом значении как памятника искусства. 

Особенно распространенным жанром в древности были судебные речи. В жизни древнего грека суд  занимал очень большое место, но весьма мало походил на современный. Института прокуроров не существовало, обвинителем мог выступить каждый. Обвиняемый защищался сам: выступая перед судьями, он стремился не столько убедить их в своей невиновности, сколько разжалобить, привлечь их симпатии на свою сторону. Для этой цели применялись самые неожиданные приемы. Если обвиняемый был обременен семьей, он приводил своих детей, и те умоляли судей пощадить их отца. Если он был воином — он обнажал грудь, показывая рубцы от ран, полученных в боях за родину. Если он был поэтом — он читал свои стихи, демонстрируя свое искусство (такой случаи известен в биографии Софокла). Перед громадной с нашей точки зрения судейской коллегией (в Афинах нормальное число судей было 500, а всего суд присяжных, гелиэя, насчитывал 6000 человек!) довести до каждого суть логических доводов было делом почти безнадежным: гораздо выгоднее было любым способом подействовать на чувства. «Когда судьи и обвинители — одни и те же лица, необходимо проливать обильные слезы и произносить тысячи жалоб, чтобы быть с благожелательностью выслушанным», — писал опытный мастер и знаток проблем риторики Дионисий Галикарнасский. 

В условиях запутанного  судебного права судиться в древних Афинах было делом нелегким, к тому же не все обладали даром слова, чтобы расположить к себе слушателей. Поэтому тяжущиеся прибегали к услугам лиц опытных, а главное, обладавших ораторским талантом. Эти люди, ознакомившись с существом дела, составляли за плату выступления своих клиентов, которые те заучивали наизусть и произносили на суде. Таких сочинителей речей называли логографами. Бывали случаи, когда логограф составлял одновременно речь и для истца и для ответчика — то есть, в одной речи опровергал то, что утверждал в другой (Плутарх сообщает, что однажды так поступил даже Демосфен). 
 
 

Демосфен- самый выдающийся оратор древней Греции 

Величайшим мастером устной, по преимуществу политической, речи стал великий афинский оратор Демосфен (385—322 гг.). Он происходил из зажиточной семьи — отец его владел мастерскими, в которых изготовлялись оружие и мебель. Очень рано Демосфен осиротел, состояние его попало в руки опекунов, оказавшихся нечестными людьми. Самостоятельную  жизнь он начал с процесса, в  котором выступил против расхитителей (произнесенные им в связи с  этим речи сохранились). Еще до этого  он стал готовиться к деятельности оратора и учился у известного афинского мастера красноречия  Исея. Простота слога, сжатость и значительность содержания, строгая логика доказательства, риторические вопросы — всё это было заимствовано Демосфеном у Исея. 

С детства Демосфен обладал слабым голосом, к тому же он картавил. Эти недостатки, а также  нерешительность, с которой он держался на трибуне, привели к провалу  его первых выступлений. Однако упорным  трудом (существует легенда, что, стоя на берегу моря, он часами декламировал стихи, заглушая звуками своего голоса шум прибрежных волн) он сумел преодолеть недостатки своего произношения. Интонационной  окраске голоса оратор придавал особое значение, и Плутарх в биографии  оратора приводит характерный анекдот: «Рассказывают, что к нему пришел кто-то с просьбой сказать речь на суде в его защиту, жалуясь на то, что его поколотили. «Нет, с тобой ничего подобного не было», — сказал Демосфен. Возвысив голос, посетитель закричал: «Как, Демосфен, этого со мной не было?!» — «О, теперь я ясно слышу голос обиженного и пострадавшего», — сказал оратор». 

В начале своего творческого  пути Демосфен выступал с судебными  речами, но в дальнейшем он всё больше втягивался в бурную политическую жизнь  Афин. Вскоре он стал ведущим политическим деятелем, часто выступая с трибуны  Народного собрания. Он возглавил  патриотическую партию, боровшуюся против македонского царя Филиппа, неустанно  призывая всех греков к единству в  борьбе против «северного варвара». Но, подобно мифической пророчице Кассандре, ему суждено было возвещать истину, не встречая понимания или даже сочувствия. 

Филипп начал свой натиск на Грецию с севера — постепенно подчинил города Фракии, овладел Фессалией, затем утвердился в Фокиде (Средняя Греция), засылая своих агентов даже на остров Эвбея, в непосредственном соседстве от Афин. Первая война Афин с Филиппом (357—340 гг.) закончилась невыгодным для Афин Филократовым миром, вторая (340—338 гг.) — сокрушительным поражением греков при Херонее, где Демосфен сражался как рядовой боец. Две самые знаменитые речи Демосфена связаны именно с этими событиями. После Филократова мира он обличал виновников его в речи «О преступном посольстве» (343 г.), а после Херонеи, когда за услуги отечеству было предложено наградить оратора золотым венком, ему пришлось отстаивать свое право на эту награду в речи «О венке» (330 г.). Великому оратору было суждено пережить еще одно поражение своей родины, в Ламийской войне 322 года, когда греки, воспользовавшись замешательством после смерти Александра Македонского, выступили против его преемников. 

На этот раз македонские  войска захватили Афины. Демосфену  вместе с другими вождями патриотической партии пришлось бежать. Он укрылся  в храме Посейдона на острове  Калаврия. Настигшие его там македонские солдаты хотели вывести Демосфена силой, тогда он попросил времени написать письмо друзьям, взял папирус, задумчиво поднес к губам тростниковое перо и прикусил. Через несколько секунд он упал мертвым — в тростнике был спрятан быстродействующий яд. 

В литературном наследии Демосфена (до нас дошла 61 речь, но не все, видимо, являются подлинными) именно политические речи определяют его место  в истории греческого ораторского  искусства. Они сильно отличаются от речей Исократа. Так, например, вступление в речах Исократа обычно растянуто; напротив, поскольку речи Демосфена произносились на животрепещущие темы и оратор должен был сразу же привлечь внимание, вступление в его речах было по большей части кратким и энергичным. Обычно оно содержало какую-нибудь сентенцию (гному), которая затем развивалась на конкретном примере. Главной частью речи Демосфена является рассказ — изложение существа дела. Строится он необычайно искусно, всё в нем полно экспрессии и динамики. Здесь налицо и пылкие обращения к богам, к слушателям, к самой природе Аттики, и красочные описания, и даже воображаемый диалог с противником. Поток речи приостанавливается так называемыми риторическими вопросами: «В чем же причина?», «Что же это на самом деле значит?» и т. п., что придает речи тон необыкновенной искренности, в основе которой лежит подлинная озабоченность делом. 

Демосфен широко применял тропы, в частности метафору. Источником метафоры нередко оказывается  язык палестры, гимнастического стадиона. Очень изящно используется противопоставление, антитеза — например когда сравнивается «век нынешний и век минувший». Применявшийся Демосфеном прием олицетворения кажется необычным для современного читателя: он заключается в том, что неодушевленные предметы или абстрактные понятия выступают как лица, защищающие или опровергающие доводы оратора. Соединение синонимов в пары: «смотрите и наблюдайте», «знайте и понимайте» — способствовало ритмичности и приподнятости слога. Эффектным приемом, встречающимся у Демосфена, является «фигура умолчания»: оратор сознательно умалчивает о том, что он непременно должен был бы сказать по ходу изложения, и слушатели неизбежно дополняют его сами. Благодаря такому приему нужный оратору вывод сделают сами слушатели, и он тем самым значительно выиграет в убедительности.