Право и религиозность

Такова  основная природа всякого истинно-религиозного акта, независимо от того, к какому вероисповеданию  или к какому метафизическому  учению он приводит в дальнейшем личную душу. Религиозность открывает человеку его духовную сущность и связывает  ее с совершенным средоточием  жизни; это дает чувство собственного духовного достоинства, абсолютное мерило всякой ценности и действительную энергию жизни и воли, а это  сообщает душе способность к духовной автономии, к внутренней самодисциплине и научает ее духовному признанию  других людей. Религиозность пробуждает в душе способность к жизнеопределяющей любви и указывает ей жизненное призвание; она воспитывает в человеке духовную зрячесть, духовную цельность и жизненный героизм. Религиозное обращение человека перерождает самые истоки его жизни и перестраивает весь его личный характер: он обновляется и разумом, и чувством, и волею, и воображением; он проходит через духовное очищение и приобретает власть над злою стихиею жизни.

Именно  эти основные черты религиозности  раскрывают ее связь с нормальным правосознанием. Настоящая религиозность  утверждает в душе человека аксиоматические  корни правосознания: чувство собственного духовного достоинства, способность  к автономной жизни и искусство  признавать духовное начало в других людях. Пробуждая в душе духовную зрячесть и оживляя в ней силу любви, религиозность ведет человека к патриотизму, к культу солидарности, к взаимному духовному уважению и доверию: ибо все эти состояния  родятся именно через союз духовного  разумения с чувством любви. Религиозность  несет правосознанию все свои дары: и высшее призвание, и абсолютное мерило ценности, и цельность характера, и силу вдохновения, и жизненный героизм.

Это значит, что в душе религиозного человека пробуждаются именно те самые  благородные силы, которые необходимы для процветания благородной  государственности. Идея религиозного гражданина не только не таит в себе внутреннего противоречия, но есть одна из величайших идей, с которыми человечество имеет дело. Религиозный  гражданин соединяет в душе своей  силу подлинной религиозности с  силою здорового и верного  правосознания, и притом так, что  правосознание его является зрелым проявлением его религиозности. Соединяясь с правосознанием, религия  находит новый могучий путь для  преобразования жизни; соединяясь с  религиозностью, правосознание придает  себе безусловную основу, утверждая  «волю к духу» как волю к  Богу. Из этой атмосферы восстают религиозные  вожди народов, и безвестные герои- патриоты, безмолвно отдающие свою жизнь за родину. С углублением и упрочением этой атмосферы связано будущее всех государств и всего человечества.

Итак, истинная религия не враждебна истинной государственности; она не уводит- от нее, но ведет к ее расцвету. Встреча двух «царств» в душе человека органически необходима и духовно плодотворнее - Человечество должно возобновить свою тысячелетнюю работу над органическим примирением «царства Божия» с политическим строительством. Но обрести это примирение нельзя ни посредством новой «синкретической» идеологии, ни посредством внешнего соединения «государства» с «церковью» или нескольких «вероисповеданий» между собою. Здесь необходим не новый способ «устроения», а новый способ жизни.

Этот  новый способ духовной жизни может  быть обретен и осуществлен только в результате великого общечеловеческого  подъема и длительного напряжения, которое примет черты религиозного обновления и политического обновления сразу. Сущность его будет (состоять в восстановлении подлинного и непосредственного общения с безусловным предметом и потому в освобождении и обновлении духовного способа жизни. Живым и подлинным, страдающим и вдохновенным опытом должны быть обновлены лично-душевные корни нашей религии - христианства и корни исторической государственности- правосознания. Это будет эпохою великого разочарования в ложных путях и великого отвержения мертвящих установок и предрассудков. Но из огня этой эпохи родится новая религиозность, новое правосознание и новый человек.

Я думаю, что мы уже вступили в эту  эпоху. И при свете этой идеи я  расцениваю и осмысливаю все то, что совершается вокруг нас.