Основание города Москва

В конце XI начале XII столетия в среднем течении  Москвы-реки количество славянских поселений  значительно увеличивается. Особенно интенсивно процесс освоения данной территории происходил на правобережье Москвы-реки, в пределах Московско-Окской возвышенности. Расположенные здесь  ландшафты, входящие в черту современного города (Теплостанский, Кунцевсикй, Царицынский), заросшие смешанным хвойно-широколиственным лесом и покрытые сплошной сетью  мелких речек и балок, некогда  имели почвы, пригодные для пашенного  земледелия. В северной части нынешней Москвы преобладали плоские, плохо  дренированные междуречные пространства, покрытые густыми лесами. 

Для Киевской Руси земля, населяемая племенами вятичей  в X-XI веках, считалась отдаленной малодоступной. Обычная дорога в Ростов и Суздаль, древнейшие русские города в междуречье Оки и Волги, шла окружным путем  через Смоленск и верховья Волги. Такой дорогой пробирался из Рязани в Киев князь Глеб Владимирович в  начале XI века. Как непреодолимое  препятствие между Рязанью и  Черниговом тянулись глухие вятичские  леса. Для киевлян все страна к  северу от этих лесов представлялась «Залесской» землей, путь через которую  был труден и опасен. Не случайно Владимир Мономах считал одним из выдающихся событий своей жизни  благополучный проезд через земли  воинственных вятичей по дороге в  Ростов. Будучи князем в Чернигове, ему пришлось совершить два зимних похода в «Вятичи», после чего бόльшая  часть этой территории вошла в  состав Черниговского княжества. 

Бассейн среднего течения Москвы-реки оставался пограничным  участком, где сталкивались владения черниговских и суздальских князей. К югу от Москвы-реки лежала вятичская  земля, подчинявшаяся черниговским князьям, а к северу – земля  кривичей, находившаяся во владении Суздальской  земли. Москва же, расположенная на границе этих территорий, принадлежала в середине XII столетия суздальским  князьям. 

В силу этих причин этническая принадлежность населения  московской округи относится преимущественно  к представителям вятичской племенной  группы. Это подтверждается раскопками курганных групп, расположенных  на территории современного города, где  преобладают принадлежности, относящиеся  к вятичскому праздничному женскому убору: шейные гривны, шарообразные бусы из горного хрусталя и семилопастные  височные кольца. Эти же предметы были найдены в основании культурного  слоя при раскопках в Кремле и  Зарядье.

Основание города.  

Первое упоминание о Москве на страницах Ипатьевской  летописи относится к 1147 году, когда  суздальский князь Юрий Долгорукий встречал здесь своего союзника –  новгород-северского князя Святослава Ольговича. 

При всей своей  краткости первое известие о Москве позволяет сделать некоторые  выводы о существовании здесь  богатой княжеской вотчины с  прилегавшими к ней селами. Пир, или  как сказано в летописи «обед  силен» не вяжутся с представлением о маленьком, захолустном местечке, где нечем было угостить и встретить  почетных гостей. 

Для того чтобы  представить, как же выглядело место  будущего города до приезда сюда князя  Юрия Долгорукого, придется вспомнить  легенды о боярине Кучке, дошедшие до нас в повестях о начале Москвы XVI-XVII веков. Интересный рассказ об этом событии содержится в повести, озаглавленной  «О зачале царствующего града Москвы». Эта запись содержит множество противоречий, но само предание о насильственном переходе боярского владения в собственность князя Рюриковича видимо основано на каком-то историческом событии, удержавшемся в народной памяти. 

“По «Пантеону  российских государей» (том 1-й, страница 6), Москва основана в 880 году, то есть в  конце IX столетия. 

В этом году Олег, еще не блюститель Игорева престола, но князь урманский (ныне область  Вермеландия в Швеции), пришел будто  бы на Москву-реку, которая в те времена  называлась Смородиной или Самородинкой, и заложил там при устье  речки Неглинной городок, назвав его по имени реки Москвы. Затем  в течение 267 лет о Москве ничего не известно. Известной она начинает быть с 1147 года. В то время Москва была еще простым поселением, состоявшим во владении некоего знаменитого  и богатого человека, Степана Ивановича  Кучко, и именовалась Кучковом. 

По «Отечественным достопамятностям» (часть 3-я, страница 7), дом этого полубаснословного  Кучко находился будто бы близ нынешних Чистых прудов, а где Кремль – шумел дремучий бор, и там, где  теперь церковь Спаса Преображения Господня (Спас на Бору) жил некий  пустынник Букал, а на Крутицах человек  мудрый Подон, родом римлянин. Кучковых селений было шесть: Воробьево, Симоново, Высоцкое, Кулишки, Кудрино и Сущево (кстати, между новгородскими земцами, в летописях, часто встречалось  имя Кучко, поэтому можно предположить, что Степан Кучко был родом  из Новгорода. Кучково еще именовалось  Куцковым /в Киевской летописи/. В  Москве долгое время было урочище  Кучково поле. Оно простиралось от нынешней Лубянки до Сретенских ворот  Земляного города, на большой Владимирской дороге, которая тогда шла по нынешней Сретенской улице. С основанием в 1395 году Сретенского монастыря название Кучово поле почти исчезает.)»,- И.К. Кондратьев «Седая старина Москвы».

По всей видимости, «Кучково» - топоним от личного имени  или прозвища боярина Кучки (Кучко), владевшего здешней вотчиной. В повести  о начале Москвы упоминаются и  его сыновья – Кучковичи, служившие  впоследствии сыну князя Юрия –  Андрею Боголюбскому. В летописи один из них упоминается как участник заговора против Андрея. Возможно также, что поселение, именуемое изначально Москвой, получает и второе название «Кучково», от имени княжеского наместника не владевшего, а лишь управлявшего им.

Многие вопросы  из того далекого времени остаются для ученых загадкой. Само слово  «Москов» до сих пор является предметом  спора специалистов. Среди многочисленных версий, объясняющих название города от протекавшей здесь реки, заслуживает  внимания исследования лингвистов Г.А. Ильинского и П.Я. Черныха. Они доказывают, что в глубокой древности существовало общеславянское слово с корнем «моск», что значило «быть вязким, топким». В русском языке к словам с  этим корнем относились «москоть» с  производными «москотильные» (влажные). Отсюда же «мозглая», «промозглая» (сырая, дождливая) погода. Следует отметить, что реки со сходными названиями протекают  и в западных славянских землях: Москава в Польше, Московка (Московица) в Белоруссии. Таким образом Москва (первоначально Москы), если следовать  этой теории, происходит от древнеславянского  «влага».

Интересна и  теория языковеда В.Н. Топоров, занимавшегося  исследованием гидронимов восточной  части Волго-Окского междуречья. Словообразовательная модель «Москы»  у исследователя вызывает близкий  балтийские ассоциации, совпадающие  по значению названия: болотистая, слякотная  река, сырая местность.

Для того чтобы  определить, как же назывались первые жители будущей столицы, придется обратиться к трудам Е.А. Левашова, изучавшего патронимические  названия по письменным источникам. Исследователь  предполагает, что привычная нам  форма «москвичи» появилась задолго  до Юрия Долгорукого. Именно так звались  славянские поселенцы на берегах  Москвы-реки. В летописях это слово  впервые встречается при рассказе о нападении на город Батыевой орды в 1238 году. А в самом раннем названии жителей «града», засвидетельствованным  летописью под 1176 годом, они именуются  московляне. 

Что же представляла собой крепость-Москва в, появившаяся  в XII веке на Боровицком холме – высоком  мысу при слиянии рек Москвы и  Неглимной (Неглинной)? С наиболее уязвимой, напольной стороны град защищал  мощный ров-овраг, ширина которого достигала 16-18 метров, а глубина – до 5 метров. Этот ров, как свидетельствуют данные раскопок 1959-60 годов, организованных при  строительстве Кремлевского дворца съездов, проходил в восточной части  современной Ивановской площади. Именно здесь в 1975 году была обнаружена редчайшая  оружейная находка. На глубине около 7 метров в древнем горизонте слоя, который смогли датировать по обломкам стеклянных браслетов и характерной, так называемой «серой» и «курганной»  керамике, оказался клинок обоюдоострого  меча – изделие западноевропейского  оружейного мастера. На одной стороне  лезвия сохранилось клеймо с именем мастера, на другой – начертан традиционный рыцарский девиз «Во имя Божье». Видимо меч попал в ров во время  сражения на подступах к городу у  самой крепостной стены. 

Следы древнейшего  крепостного вала, шириной 14,5 метров, шедшего вдоль берега реки Неглинной, были обнаружены при раскопках к  востоку от Троицких ворот. При исследовании насыпи были выявлены остатки дубовых  конструкций в виде горизонтально  уложенных бревен, диаметром 30-35 сантиметров, поперечно скрепленных с помощью  более тонких лаг с сучьями  на конце. Эта конструкция, получившая название «хаковой», препятствовала раскату  бревен, удерживающих вал от оседания. Укрепления такого типа могли, по-видимому, сооружаться горододельцами из Киевского  или Владимиро-Волынского княжеств, знакомых с подобной системой крепостных сооружений в Польше, где она применялась  с Х века. 

В последующие  годы Москва стала бурно развиваться. Но это развитие было прервано нашествием Батыевой орды зимой 1238 года, которые  оставили в исторических напластованиях города след от пожара в виде распространенной на большой площади мощной прослойки  золы и угля. И все же после  нашествия город восстановился  довольно быстро. Исследование культурного  слоя Великого посада показало, что  здесь не было длительного периода  запустения. Оставшиеся в живых москвичи, укрывавшиеся в дремучих лесах и  избегнувшие татарского плена, вернулись  на пепелище и заново отстроили родной город на старом месте.