Общая психологическая характеристика судебного процесса

Общая психологическая  характеристика судебного  процесса.

     Судебное  разбирательство как стадия уголовного процесса следует за предварительным  следствием. В ходе судебного разбирательства  суд должен проанализировать версию предварительного следствия, а также  возможные взаимосвязи событий и обстоятельств дела. Суд может выдвинуть и собственную версию по любому уголовному делу. 

Основной  задачей суда является вынесение  справедливого приговора по делу на основании всестороннего исследования доказательств и в соответствии с действующим законодательством. Судебный процесс оказывает воспитательное воздействие на всех участников процесса, а также на более или менее значительные группы населения, находящиеся как в зале суда, так и за его пределами. Между общественным мнением и деятельностью суда имеется обратная связь. Общественное мнение может оказывать определенное воздействие на весь ход ведения судебного разбирательства и вынесение приговора. Естественно, если мнение общества формировалось под влиянием ложной, эмоционально насыщенной информации, то судебные ошибки могут быть весьма вероятны. По общему правилу, никто не может и не должен утверждать через средства массовой информации о виновности того или иного лица прежде, чем его виновность будет доказана в судебном порядке. 

Деятельность  суда строится на принципах гласности, устности, непосредственности, непрерывности  процесса при состязательности сторон. 

Психология рассмотрения уголовного дела в суде исследует  закономерности, связанные с психической  деятельностью всех лиц, участвующих в рассмотрении дела, а также воспитательное воздействие судебного процесса и приговора на подсудимого и других лиц, роль общественного мнения как фактора, влияющего на судебный процесс, и др. С этим разделом тесно связаны науки: уголовное право, уголовный процесс, социальная психология, судебная этика.  

Психологический анализ судебного процесса дает возможность  разработать рекомендации, направленные на повышение эффективности правосудия, культуры процесса, максимального воспитательного воздействия на всех его участников.  

Судебное следствие  и вынесение приговора по делу являются неизбежной стадией, логически  следующей за событием преступления и предварительным следствием. Деятельность суда, участников судебного процесса весьма многообразна.  

Правосудие, которое  в большей степени, чем многие другие виды деятельности, выступает  как сфера общения между людьми, связано с целым рядом социально-психологических  явлений, например эффективностью деятельности социальных групп, особенностями оценочных суждений в группе, восприятием и пониманием людьми друг друга, внушением, авторитетностью, социально-психологической ролью личности и т. д. При этом в сфере судопроизводства закономерности социальной психологии могут служить и улучшению, и ухудшению результатов деятельности. Коллегиальное начало при осуществлении правосудия отвечает закономерностям социальной психологии. Согласно этим закономерностям, решению сложных задач (а к таковым относится большинство уголовных дел) благоприятствует взаимодействие группы лиц при принятии решения. В ходе совместной деятельности смягчаются крайние показатели психических процессов всех членов группы, повышается эффективность мышления, уменьшается действие тех субъективных факторов, которые могут привести к ошибочному результату. Коллективная оценка доказательств является максимально объективной (особенно в суде присяжных).  

В судебной практике довольно редко встречаются случаи разногласия в судейской коллегии. Вынесение приговора по единогласному  мнению состава суда можно рассматривать как дополнительную гарантию законности и обоснованности приговора, так как внутреннее убеждение всех членов судейской коллегии совпадает, что делает его несомненным. Однако подобное единогласие нередко имеет место и при вынесении приговора, отмененного впоследствии вышестоящим судом, что может свидетельствовать о давлении неправильного мнения большинства в судейской коллегии на формирование у каждого члена суда собственного убеждения. Существует ряд субъективных и объективных условий, которые могут способствовать преодолению конформизма в судейской коллегии. Прежде всего члены суда должны постоянно помнить о тех опасностях, которые подстерегают их при формировании коллективного мнения при разрешении уголовных дел. Они должны подвергать внутреннему контролю свои выводы по делу, чтобы лишний раз проверить, не формируют ли они их под влиянием большинства. Существуют возможности преодоления этого психологического фактора. Состав суда действует при такой внутренней обстановке, которая может усиливать проявления конформизма. Эта обстановка характеризуется тем, что судья среди членов судейской коллегии находится в особом положении. От него исходит наибольшее количество информации, связанной с рассмотрением дела, что, согласно основам социальной психологии, обосновывает положение судьи как руководителя - лидера в группе совместно действующих лиц. Кроме того, в судейской коллегии существует неравный социальный статус взаимодействующих лиц. Такой неравный социальный, а не правовой статус выражается в том, что судья выполняет свою профессиональную деятельность, а остальные члены суда - непрофессиональные судьи.  

Наличие уже восстановленной  модели события в материалах предварительного следствия существенно облегчает  познание всех фактов, их всестороннее исследование. Однако эта модель всегда должна восприниматься судом только как вероятная истина, которая обязательно подлежит проверке и исследованию в каждом ее отдельном элементе.  

Именно на основе анализа  всей совокупности собранных по делу доказательств, главным критерием которого является истина, строится обвинительная речь или речь защиты, выносится приговор по делу. Вместе с тем доказательства в подавляющем большинстве носят личностный характер (показания потерпевшего, свидетеля, подсудимого, других участников уголовного процесса), поэтому деятельность судьи, прокурора, адвоката в судебном заседании невозможно ограничить формально-логической группировкой и оценкой полученных данных и результатов, она перемещается в область этических взаимоотношений, а именно: установление доверительного контакта с субъектами судебного разбирательства, преодоление в них чувства скованности, неуверенности, выявление причин расхождения в оценке события теми или иными лицами и многие другие вопросы, касающиеся моральной стороны рассматриваемого преступления.  

А. Ф. Кони утверждал: «Из всех обстоятельств дела самое  важное, без сомнения, — личность подсудимого, с его добрыми и  дурными свойствами, с его бедствиями, нравственными страданиями, испытаниями». Поэтому определение этих свойств является для каждого судебного деятеля — будь то судья, прокурор или адвокат — первейшей обязанностью.  

Нельзя забывать, что  подсудимый никогда не находится  в спокойном состоянии.  

Характеристика подсудимого  должна быть обстоятельной, объективной и соответствовать тем этическим требованиям, на которые указывалось ранее.  

Остановимся на некоторых  важных признаках, характеризующих  личность свидетеля и определяющих специфику отношения к нему со стороны следователя, прокурора, адвоката.  

Во-первых, темперамент свидетеля. В частности, давая показания на суде, сангвиник обычно сильно волнуется, в описываемых им картинах преобладают личные переживания, граничащие с преувеличениями и искажениями фактов. Поэтому при допросе свидетеля данного темперамента необходимо быть наиболее терпимым, не выражать мимикой и эмоциями свое согласие или неодобрение, поскольку такие люди склонны к приспособленчеству и могут резко менять данные ранее показания, подстраиваясь под желаемое.  

Меланхолики обычно драматизируют события, но так как в силу своею характера стремятся проникнуть в глубь явления, необходимо чутко реагировать на поведение свидетеля, помня, что большинство меланхоликов — эгоцентрики; поэтому контакт с таким свидетелем возможно установить лишь через интерес к его собственной личности.  

Холерик невнимателен, взгляд его поверхностен; он эмоционально взрывоопасен, что требует особой осторожности в его допросе с  целью предупреждения конфликтов в  зале суда.  

Флегматик — наиболее обстоятельный свидетель, но обычно стремится избежать встреч с властями, неохотно выполняет свой свидетельский долг.  

Во-вторых, пол свидетеля. У мужчин более развиты обоняние, слух, зрение; у женщин — вкус, вазомоторная возбудимость. Мужчинам время кажется длиннее на 35 %, а женщинам — на 111 %.  

В-третьих, возраст  свидетеля. Дети ближайшие факты  помнят сильнее отдаленных; наоборот, память стариков сохраняет воспоминания отдаленных лет и юности отчетливо  и слабеет относительно ближайших  событий. Особой деликатности требует  допрос свидетелей-детей относительно преступлений, совершенных на сексуальной почве, событий, касающихся взаимоотношений родителей и близких родственников.  

В-четвертых, поведение  свидетеля. Замешательство не всегда означает желание скрыть истину, улыбка или  смех при даче показаний не служат признаком легкомысленного отношения к выполнению свидетельских обязанностей. Он может страдать навязчивыми состояниями без навязчивых идей. Свидетель может быть глуп по природе, но глупость необходимо отличать от своеобразности, которая тоже может отразиться на показаниях.  

В-пятых, некоторые  физические недостатки, делая показания  свидетелей односторонними, в то же время увеличивают достоверность  в другом отношении. Например, у слепых чрезвычайно тонко развит слух. Безнравственно акцентирование внимания на недостатках свидетеля: такой свидетель, призываемый для оказания помощи правосудию, достоин уважения, а не неприкрытого сострадания.  

Потерпевшие от преступления иногда склонны неумышленно преувеличивать обстоятельства или действия, которыми нарушены их права. Это касается применения сильных выражений в описании впечатлений и ощущений, гиперболизировании размеров, быстроты и силы. Следовательно, явно выраженное недоверие или подозрение в неискренности унижает достоинство этих людей, и без того пострадавших от преступления. Необходимо крайне осторожно относиться к показаниям детей: впечатлительность и живость воображения при отсутствии должной критики по отношению к себе и окружающей обстановке делают многих из них жертвами самовнушения.  

Наиболее часто  встречающийся вид лжесвидетельствования  — это навязанная ложь, источником формирования которой является иное лицо. В подобной ситуации лучшим средством  оценки достоверности показания  является перекрестный допрос, так  как, выполняя добросовестно данное поручение, такой свидетель теряется при непредусмотренных заранее вопросах, путается и раскрывает игру.  

Процессуальный закон  определяет содержание и форму государственного обвинения, криминалистика — методику, «технологию» участия прокурора и адвоката в исследовании доказательств. Но есть и третий компонент, неразрывно связанный с первыми двумя, без которого невозможен действительно высокий уровень деятельности прокурора в суде. Это психологическая и этическая культура, которые позволяют уяснить нравственную основу процессуальных правил и запретов и оценить допустимость тех или иных приемов обвинения с точки зрения требований морали.  

Участие в судебном процессе, где прокурор действует  не в тиши кабинета, а в живом  и подчас остром публичном споре, предъявляет к нему особо высокие нравственные требования. Здесь наиболее явно видны и поэтому особенно нетерпимы любые проявления тенденциозности, предвзятости, бестактности, отсутствия психологической культуры, несовместимые с положением прокурора.  

Это — принципы, которые  позволяют прокурору правильно  определить свое поведение в любых, самых сложных ситуациях, нужно  только, чтобы они были им поняты и приняты, стали его внутренней сущностью. Нравственная позиция прокурора  формируется на протяжении всей его сознательной жизни, но наиболее важен период учебы в вузе и практики.  

Самое главное для  прокурора — осознать свою роль в судебном разбирательстве, общественную значимость своей деятельности, чувствовать  себя не чиновником, обязанным во что бы то ни стало отстоять ведомственные интересы, а полноправным, самостоятельным участником правосудия, призванным способствовать правильному осуществлению этой важнейшей государственной деятельности.  

Для некоторых прокуроров постановка этих целей потребовала коренного пересмотра привычных подходов. В недавнее время, когда самостоятельность суждений отнюдь не поощрялась, у нас сложился весьма распространенный тип прокурора-конформиста, пассивно воспринимающего господствующие мнения при отсутствии собственной позиции. У такого прокурора постоянные выступления в суде постепенно вызывали профессиональную деформацию, вырабатывали привычку быть обвинителем, идти по проторенному пути. Складывался образ мышления, который А. Ф. Кони назвал ленью ума. Такой прокурор не способен к деятельности в условиях правового государства. Здесь нужен человек, не связанный прежними решениями, стремящийся отыскать истину, относящийся к делу творчески, самостоятельный и вместе с тем полностью ответственный за свои решения.  

Объективность как  одно из основных требований к обвинителю — принцип столь же юридический, сколь и этический. Обвинение  человека, вина которого не доказана, любая  несправедливость в отношении подсудимого  не только нарушают закон, но и противоречат элементарным нормам морали. В соответствии со ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса прокурор обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, независимо от того, идет это на пользу обвинению или защите. Он должен оставаться объективным в оценке доказательств, не преувеличивая значения обвинительных улик и не преуменьшая веса доказательств, ослабляющих или опровергающих обвинение. Прокурор должен поддерживать обвинение со всей энергией, настойчивостью и умением, помня, что именно на нем лежит обязанность изобличить преступника, доказывать правильность предъявленного подсудимому обвинения. Но он обвиняет подсудимого лишь в той мере, в какой его вина доказана в суде, и если придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного обвинения, то ему придется отказаться от него (ст. 248 УПК, ст. 31 Закона о прокуратуре РФ).