Основные отрасли психологии

В начале 20-х много официально оформленных  литературных организаций и объединений  со своими печатными органами. Вопрос о различии интеллигенции и народа. Попытки образовывать – неудача. Пролеткульт, основанный Богдановым. Но в нём подчёркнута независимость литературы от гос-ва. Поэтому конфликтовал с властью. В 1920 г Пролеткульт лишён самостоятельности и включён в состав Наркомпроса. Одна из первых групп пролетарских поэтов – «Кузница» (до 1921). Особенность их поэзии – плакатность, лозунговость. Названия стихов: «Тесней ряды!», «К оружию!», «За нами!». Жанры тоже соответствовали общему настрою призыва и славословия: гимны, марши, боевые песни. В стихах звучала афористичность приказа, митинговые выражения, политические формулы. А. Гастев «Поэзия рабочего удара». Машинизация.

Вышедшие из «Кузницы»  поэты – А. Безыменский, А. Жаров, Н. Кузнецов в 1922 г. создали группу «Октябрь». С неё начинается история самой массовой и радикальной группы – РАППа (Рос. ассоциация пролетарских писателей). Цели: укрепление коммунистической линии в пролетарской литературе, т. е. способная воздействовать на психику и сознание рабочего класса и трудящихся масс. А. Безыменский и Д. Бедный. Журналы «На посту». 1928 г. – первый съезд пролетарских писателей. Л. Авербах, Г. Лелевич, В. Ермилов.

1921-1932 группа крестьянских  писателей. 1929 г – первый съезд.  Журналы «Трудовая нива», «Жернов», «Земля советская». Клюев, Орешин, Есенин объединились с бывшими  символистами Блоком и Белым  в группе «Скифы». С революцией  крестьянские поэты связывали мечты о национальной самобытности, о создании земледельческого рая. Революция казалась мостом между прошлым и будущим, «преображением». Крестьянские поэты полемизировали с лозунгами технизации, с теми, кто идеализировал машину и железо. В железе Н. Клюев видел лишь злую силу, несущую гибель человеку и природе. Нечто подобное чувствовал и С. Есенин. Его тонконогий жеребенок («Сорокоуст») воспринимался символом неравного спора между живой красотой деревни и мертвой механической силой технического прогресса — паровоза.

Идеи по-своему понятого революционного искусства-были главными для футуристов. Как и до революции, с футуристами был связан В. Маяковский. В «Письме о футуризме» в 1922 году он сформулировал задачи:

1. Утвердить словесное  искусство как мастерство слова, но не как эстетскую стилизацию.

2. Ответить на любую  задачу, поставленную современностью. Название футуристического журнала  «ЛЕФ» (Левый фронт

Искусств) аналогично названию группы, объединившейся вокруг В. Маяковского  и О. Брика. Поскольку в ее составе, кроме поэтов, были художники, то цель определялась широко — «способствовать нахождению коммунистического пути для всех родов искусства».

На исходе 20-х годов  журнал стал называться «Новым ЛЕФом», а в названии группы «левое» сменилось  на «революционное» (РЕФ). Но «фронт» остался «фронтом» — установка на борьбу сохранилась. После того, как в 1929 году эту, группу покинул Маяковский, она распалась.

На фоне политически  активных организаций белой вороной  выглядело содружество молодых писателей, объединившихся в начале 1921 года в Петербургском доме искусств в группу «Серапионовы братья»: В. Каверин, М. Зощенко, Л. Лунц, Вс. Иванов, Н. Никитин, Е. Полонская, М. Слонимский, Н. Тихонов, К. Федин. Их духовным вождем стал Е. Замятин, а «покровителем» — М. Горький. «Серапи-оны» провозгласили принцип независимости творчества от политической конъюнктуры, принцип свободы художника. Первое их совместное выступление состоялось в «Петербургском сборнике» (1922 год) в альманахе «Серапионовы братья». Название было взято у Гофмана. Союз с «пустынником Серапионом» подчеркивал отсутствие связи с конкретной революционной действительностью. Главными были не темы, а образы, не революционное содержание, а самоценное искусство.

Отстаивающие права  художника на самостоятельность взглядов и суждений, «серапионы» в официальной прессе оценивались как «внутренние эмигранты». Группа удержалась до 1927 года.

Среди литературных группировок 20-х годов, в которых главное внимание уделялось художественной форме, были имажинисты. Руководителем, автором манифестов выступил бывший футурист В. Шершеневич. В этой группе состояли Р. Ивнев, А. Мариенгоф, С. Есенин. По романам А. Мариенгофа и статьям С. Есенина современный читатель может составить представление о характере увлечения имажинистов образами, о спорах в их среде, о причинах ухода С. Есенина.

Группа «Перевал» возникла при журнале «Красная Новь» в 1924 году и существовала, несмотря на критику, до 1932 года. Ее организатором был главный редактор этого первого в советской России толстого журнала А. Воронский; в составе группы — И. Катаев, Н. Зарудин, М. Пришвин, Н. Огнев, М. Голодный, И. Касаткин, Д. Алтаузен, Д. Ветров, Д. Кедрин, А. Караваева. Задача «Перевала», сформулированная Воронским,— противостоять «тенденциозной нуди в прозе и поверхностному виршеплетству в поэзии» пролетарских авторов.

Эта установка не противоречила  безусловной преданности революции. «Благо революции превыше всего, и иных постулатов у меня нет»,— утверждал А. Воронский. Он, как подчеркивает Г. Белая в книге о «Перевале» («Дон-Кихоты» 20-х годов.— М., 1989), протестовал против того, чтобы теорию классовой борьбы превращать в «обух, которым гвоздят направо и налево без всякого толку и разбору». «Перевальцы» стремились в своих произведениях сочетатьизображение быта с художественной фантастикой, реализм с романтизмом.

А. Воронскому критики-рапповцы ставили в вину повышенное внимание к «попутчикам» и пренебрежение  к подлинно революционным авторам. А он сетовал на «революционные заверения прытких и прытчайших людей», не раз говорил, что от хорошей идеологии до хорошего художественного ее воплощения дистанция вполне приличного размера: «Честь и место писателям-коммунистам, пролетарским писателям, но в меру их таланта. Меру их творческих способностей. Партийный билет — великое дело, но размахивать им не к месту не следует».

Принципиально разное понимание  задач искусства у «перевальцев» и у идеологов РАППа проявилось в ходе дискуссии о «социальном заказе». Позицию А. Воронского поддержал Б. Пильняк: «С того момента, когда писатель начинает обмозговывать, как бы пришить рассказ к идее, чтобы ее одеть,— рассказа быть не может... Наказ писателю нашей эпохи — первым делом наказ социальный, ибо эпоха чрезвычайно напряжена общественно; но ни в какой мере не является наказом описательство и системоделание».

А. Воронскому, как и  Б. Пильняку, не простили независимости. Борьба с «воронщиной», с «пильняковщиной» завершилась физическим уничтожением этих и многих других близких им по взглядам писателей в 30-е годы. А спор о «социальном заказе» продолжился на десятилетия, его отголоски проявлялись в попытках связать указку «партии» с «велениями сердца».

Союз нескольких поэтов в конце 20-х годов сформировался под названием ОБЭРИУ (Объединение реального искусства). В его составе были Д. Хармс, Н. Заболоцкий, К. Вагинов, А. Введенский и др. Первоначально они называли себя «школой чинарей». Это было последнее литературное объединение в русле русского авангарда, наследовавшее футуризму. Именно у футуристов обэриуты заимствовали деструктивные и эпатажные начала, увлечение фонетической и семантической «заумью». Основу их художественного метода составляла насмешка над общепринятым, ироническое высвечивание очевидных нелепостей современности.

Продолжателем хлебниковской  традиции создания «самовитого слова» выступил Константин Вагинов (Вагенгейм, 1899—1934). Он был участником многих малоизвестных групп, «Цеха поэтов» акмеистов. В 20-е годы К. Вагинов издал сборник «Путешествие в хаос», в начале 30-х — «Опыты соединения слов посредством ритма».

По классовому признаку группировались пролетарские, крестьянские авторы. Общность творческих принципов соединяла «серапионов», «перевальцев». Существовали и группы, ориентированные на определенный жанр. Одно из таких объединений 20-х годов — группа «Красные селениты», включавшая в свой состав фантастов. Первым советским фантастическим произведением стал опубликованный в Берлине в 1920 году роман А. Обольянинова «Красная луна». В начале 1921 года А. Лежнев выступил с программой нового объединения.

Объединились в группу литературоведы и лингвисты, участники  университетского семинара С. Венгерова, в 1923 году они учредили Общество изучения поэтического языка (ОПОЯЗ). В его  составе были Ю. Тынянов, Б. Томашевский, В. Шкловский, Б. Эйхенбаум. Члены общества выпускали сборники по теории поэтического языка. Рождавшийся в спорах метод изучения литературы идеологи РАППа окрестили «формализмом» и в течение нескольких лет громили как «чуждый советской литературной науке».

В журнале «Печать и революция» была объявлена «война формализму на уничтожение». Были, конечно, у опоязовцев ошибки и перегибы, но в истории отечественной литературы бесспорно значение литературоведческих книг Б. Эйхенбаума, мемуаров В. Шкловского, исторических романов Ю. Тынянова. Многое из теоретических исканий «формальной школы» взято на вооружение современными учеными.