Юнг ввел понятие «архетип» и «коллективное  бессознательное», чтобы рассмотреть природу бессознательного не в биологическом плане, а с точки зрения символического обозначения и схематического оформления структурных представлений человека. Однако Юнгу не удалось избавиться от биологического подхода к бессознательному, против чего он, собственно, и выступал в своей полемике с Фрейдом. Как «архетипы», так и «коллективное бессознательное» в конечном счете, оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а, следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга – формы, идеи, типичные события поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.

     Одним из элементов «аналитической психологии» Юнга является теория «комплексов», то есть психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове «комплексы» воспоминаний индивидуального прошлого, прежде всего родительские, детские «комплексы», «комплекс власти» и другие. «Комплексы» – это своего рода «психологические демоны», свидетельствующие о силе власти бессознательного над сознательными процессами.

     Отталкиваясь  от теории «комплексов», Юнг попытался глубже проникнуть в механизм бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между бессознательными и сознательными процессами психики, роль бессознательных влечений в формировании поведения человека. Однако, по сути дела, концепция «комплексов» Юнга мало, чем отличалась от теории вытеснения бессознательного, разработанной Фрейдом.

     Как и у Фрейда, так и у Юнга бессознательное  составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как «Я», «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное», он выделяет: [16, 681 c.]

     «Персону» (Persona) – своеобразную маску, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения. Если «Я» тождественно «Персоне», то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего определенную социальную роль, навязанную обществом;

     «Аниму» (Anima) – абстрактный образ, представляющий женский «архетип» в мужчине. Посредством него достигается взаимопонимание между обоими полами;

     «Анимус» (Animus) – абстрактный образ, представляющий мужской «архетип» в женщине. Посредством него также достигается взаимопонимание между обоими полами;

     «Тень» (der Schatten) – «архетип», состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное»;

     «Самость» (der Selbst) – центральный «архетип» личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» – нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.

     Юнговская структура личности, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского «Оно». У Фрейда «Оно» является всецело биологическим, природным данным, у Юнга же бессознательное включает и социальные моменты. Но в отличие от многих неофрейдистов, которые постулируют тезис о «социальном бессознательном», «архетипы» юнговского бессознательного носят наследственный характер. «Архетипы» от «Тени» до «Анимы», от «индивидуального» до «коллективного бессознательного» остаются непосредственными «данностями» человеческой психики, которые имеют право на существование лишь в лоне «природности» и «естественности» человеческого организма. Не случайно, поэтому Юнг принижает значение сознательной деятельности человека и в большей мере обращается к анализу бессознательных «архетипов», чем к сознательному «Я».

     Юнгу, как и Фрейду, присуща психологизация культурных и социальных процессов. Впрочем, такой подход к исследованию закономерностей общественного развития характерен не только для «новаторов» типа К. Юнга, но и для многих других неофрейдистов, включая К. Хорни, Г. Салливэна, Э. Фромма.

     2.2. «Индивидуальная психология» Альфреда Адлера

     Как и Юнг, разошелся с Фрейдом  по вопросу сексуальной обусловленности человеческого поведения другой критик классического психоанализа – Альфред Адлер. Он пересмотрел фрейдовские положения о биологической детерминации человеческой психики и сформулировал теорию «индивидуальной психологии», согласно которой человек рассматривался не как биологическое, а как социальное существо. В противовес фрейдовскому постулату о «первичных влечениях» и юнговскому постулату о «комплексах» и «архетипах», которые, по их убеждению, мотивируют человеческое поведение, Адлер выдвигает на передний план социальные побуждения человека.

     Казалось  бы, это должно свидетельствовать о кардинально новых установках адлеровской «индивидуальной психологии». Но Адлер не совершает революционного переворота в психоанализе, ибо его понимание «социального» не выходит за рамки бессознательных влечений человека. Рассмотрение отношений между индивидами замыкается у Адлера на раскрытии якобы присущих каждому человеку бессознательных «стремлений к власти». Поэтому изучение социальных побуждений личности сводился, по сути дела, к расшифровке вытесненных желаний властвования, преобладания, превосходства над другими.

     Отвергая  биологизм Фрейда и Юнга, Адлер  в то же время наделяет личность такими побуждениями, которые, будучи социальными, носят все же врожденный характер. Подобная трактовка социального  имеет место и у других философов, отвергающих отдельные теоретические положения классического психоанализа, но разделяющие общие идеи Фрейда. В данном случае адлеровское понимание социальных побуждений, и в частности «стремление к власти», изначально присущих человеческой природе, – одно из заимствований из философских идей Ф. Ницше и А. Шопенгауэра о «воли к власти» – воспроизводит центральную идею Фрейда о врожденности бессознательных инстинктов человека. На место биологических бессознательных инстинктов подставляются социальные побуждения, которые также оказываются врожденными. В этом отношении адлеровское понятие «социальных стремлений» сродни фрейдовским представлениям о «первичных влечениях» и юнговским – об «архетипах».

     Само  по себе признание наличия социальных побуждений еще не объясняет, почему личность в определенной социальной ситуации действует так, а не иначе. Если Фрейд в поисках мотивационного поведения личности сосредоточил внимание на выявлении причины действия человека, то для Адлера причинность играет незначительную роль, ибо, как он полагает, не может дать удовлетворительного объяснения человеческой деятельности. Для объяснения действий индивида необходимо знать конечную цель его устремлений; только она может объяснить поведение человека, «бессознательный жизненный план, при помощи которого он старается преодолеть напряжение жизни и свою неудовлетворенность». Пытаясь ответить на вопрос, в чем же конечная цель, предопределяющая деятельность человека, Адлер долго не мог прийти к однозначному решению. Вначале конечной целью человеческой деятельности он объявил «стремление к власти», затем – «стремление к превосходству», которое уже не связывалось с престижем, главенством и другими социальными атрибутами могущества человека, а относилось к сфере завершенности, целостности и тотальности личности. Понять человека, то есть раскрыть смысл его жизни, значение его психических актов, по убеждению Адлера, возможно лишь в том случае, если индивид будет рассматриваться как стремящийся к «личному идеалу», к «совершенству». Конечной целью развития человека, по Адлеру, является, таким образом, «стремление к совершенству», стремление к «саморазвертыванию» своей сущности, к достижению «Самости». В этом смысле Адлер постулирует активный принцип человеческой жизни, акцентируя внимание не только на деятельности, но и на самодеятельности человека. [5, 391 c.]

     Рассмотрение  личности как продукта ее собственного творчества открывало дорогу к пониманию деятельной стороны субъекта, который не пассивно воспринимает мир, а творит его. Однако, оставляя без внимания взаимоотношения между личностью и обществом, Адлер лишь констатирует, что человек от природы является социальным существом. Разумеется, одного этого недостаточно для понимания подлинных связей и отношений в общественной жизни. Поскольку раскрытие социальных детерминант человеческого поведения проводится Адлером на бессознательном мотивационном уровне развития человеческой психики, то и результаты такого рассмотрения страдают психологической ограниченностью. Тем не менее, именно от Адлера, который обратил внимание на социальные детерминанты человеческого поведения, начинается оформление и развитие «социологизированного психоанализа».

     2.3. Теория Вельгельма Райха

     Выдвинутая в эти годы Вильгельмом Райхом «сексуально-экономическая» теория уже не замыкалась на исследовании отдельного человека, а распространялась на социально-политические сферы общества, включая анализ авторитарных институтов, социально – экономических отношений между людьми, идеологических движений, в том числе фашизма. Но в силу психологизации общественных процессов его книга «Психология масс фашизма» содержал много ошибочных толкований и абсурдных утверждений, как, впрочем, и другие его книги (а их он написал более 20 и свыше сотни статей). Наиболее полно его взгляды по вопросам, связанным с пониманием природы человека, детерминации человеческого поведения, взаимоотношения между личностью и социальным окружением, выражены в работах «Диалектический материализм и психоанализ», «Функция оргазма», «Сексуальная революция».

     Райх  подверг критике положение Фрейда об «инстинкте смерти», пересмотрел психоаналитические методы лечения неврозов, основываясь на эмпирических данных Б. Малиновского, отверг фрейдовский «эдипов комплекс» и его одностороннее представление о биологической обусловленности человеческого поведения. Однако, как и Фрейд, Райх признает, что вне сознания имеется такая психическая реальность, как бессознательное. Будучи «подобно кантовской «Causa sui», – утверждает Райх, – оно не может быть понято само по себе, оно может быть осознано только в своих проявлениях». Это и подобные ему утверждения близки постулатам Фрейда о врождённости и наследственности бессознательных инстинктов.

     Райх  предложил новый вариант интерпретации структуры личности. «Биопсихическая структура характера», по Райху, состоит из трех автономно функционирующих слоев:

• «поверхностный слой» – слой «социальной кооперации»;
• «фальшивый, притворно-социальный слой», где подлинное лицо человека скрыто под маской любезности, вежливости и учтивости;
• «промежуточный слой» – антисоциальный слой (фрейдовское бессознательное) – представляет сумму «вторичных импульсов» – грубые, садистские, сладострастные порывы;
• глубинный слой, или «биологическое ядро», состоит из «природно-социальных импульсов», излучая которые, человек предстает честным, трудолюбивым существом, способным на искреннюю любовь. Но, проходя вторичный, промежуточный слой, «природно-социальные импульсы» преломляются и искажаются.

     Предложенная  Райхом модель структуры характера  отличалась от фрейдовской модели тем, что здесь фрейдовское «Я» и «Оно» как бы поменялись местами. Если фрейдовское бессознательное являлось глубинным слоем человеческой личности, над которым надстраивался слой сознательного «Я», то в райховской модели человека глубинный слой представлен «природной социальностью», которая становилась бессознательной лишь на промежуточном уровне, где природно-социальные инстинкты к труду, любви и познанию подавлялись идеологическими и культурными «санкциообразованиями».

     Райх  не отрицал наличия в структуре человека фрейдовских сил «либидо» как побудительных мотивов деятельности индивида. Он даже пошел дальше, утверждая, что источник неврозов лежит в «оргазмной импотенции» и связанных с ней психических и физиологических нарушениях. Основной проблемой выявления и лечения неврозов становится, по Райху, раскрытие феномена оргазма, который якобы является «центральной точкой проблем, возникающих как в области психологии, так и в области физиологии, биологии и социологии».

     Таким образом, если при изучении человека у Фрейда наблюдается сочетание натуралистического и феноменологического подходов, то Райх, пытаясь выявить внутренние механизмы деятельности человека, придерживается натуралистической ориентации, сводящей все психические процессы к физическим и биологическим закономерностям развития человеческого организма.

     Свой  взгляд на структуру человека Райх экстраполирует на социальную и политическую сферу общественной жизни, полагая, что различные политические и идеологические группировки в обществе соответствуют различным уровням в структуре характера человека. Так, этические и социальные идеалы либерализма соответствуют, по Райху, «поверхностному слою» структуры характера. Они служат подавлению «вторичных импульсов», но «природная социальность» остается чуждой для них. Политически организованным выражением промежуточного уровня структуры характера, по мнению Райха, является фашизм как нечто иррациональное и бессознательное. Все революционные движения Райх соотносит с глубинным слоем структуры характера человека, его «природным, биологическим ядром».