Зарождение психологической мысли в странах Древнего Востока

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ МАКСИМА ТАНКА

Контролируемая самостоятельная работа

По дисциплине «история психологии»

ТЕМА: «Зарождение психологической мысли в странах Древнего Востока»

Выполнила:

Студентка ф-та психологии

2 курса, 26 группы

Жмакова Анастасия Сергеевна

Проверила:

Ю.Н. Анищенкова

Минск, 2011

Эссе на тему: «Развитие психологической мысли в странах Древнего Греции, индии и Китая»

За несколько тысячелетий до нашей эры на Востоке складываются великие цивилизации: египетская, индийская, китайская и другие, в недрах которых зародились идеи, приведшие к современному научному знанию. Основой этого движения служил относительно высокий уровень производственной деятельности, материальной культуры. Развитие производительных сил привело, как известно, к классовому расслоению общества, возникновению рабовладельческих государств. В них господствовала религиозная идеология, неотъемлемым компонентом которой является миф о бессмертии души, способной покидать тело, странствовать, перемещаться по ту сторону видимого мира. Вместе с тем дошедшие до нас источники запечатлели не только религиозные воззрения на психическую деятельность. Они содержат и ростки естественнонаучного знания о ней.

Предпосылкой этого знания было общее представление о том, что живое тело находится в зависимости от внешней природы, а деятельность души в свою очередь - от организма.

В пределах телеолого-мифологического способа объяснения вещей созревали представления, вступавшие с ним в противоречие. Происходил процесс рационализации мифов, субъектопо-добные силы постепенно становились безличными. Старые понятия приобретали новые признаки. И хотя божество по-прежнему оставалось верховным владыкой, его воздействие на человеческую жизнь оказывалось все более опосредованным. Это, в частности, можно проследить по описанию механизма психической деятельности в египетском так называемом "Памятнике мемфисской теологии" (конец четвертого тысячелетия до н. э.). Согласно этому произведению, устроителем всего существующего, вселенским архитектором является бог Птах. Что бы люди ни помышляли, ни говорили, их сердцами и языком ведает он. Значение органов чувств, например, таково: боги "создали зрение глаз, слух ушей, дыхание носа, дабы давали они сообщение сердцу".  Что касается сердца, то оно "всякому сознанию дает восходить". Иначе говоря, уже в этом древнем папирусе содержался вывод о том, что условием "всякого сознания" является деятельность центрального телесного органа.

Чтобы открыть соотношение "периферия - центр" применительно к познаваемой деятельности человека, требовалась высокая степень обобщения эмпирического материала. Не менее важным с точки зрения естественнонаучного понимания психики был и высказанный в рассматриваемом сочинении взгляд на слово. Как известно, слово воспринималось сознанием древних людей как двойник вещи, владение им приравнивалось к овладению предметом, его считали средством магического воздействия и т. д.

Во всех странах Востока (а затем и в Древней Греции) решающее значение отводилось кровообращению, а основой жизненности считались два начала: жидкость крови и ее воздух.

В китайских медицинских источниках ("Книга о внутреннем", основной текст которой принято относить к VIII в. до н. э.) главным органом, "князем тела" также считается сердце, а за основу жизненных отправлений принимается воздухообразное начало - ци. Смешиваясь в организме с другими составными частями, ци наряду с физиологическими выполняет и психические функции. Оно сообщает человеку дар речи и "движет мыслями". Если мысли локализовывались в сердце, то чувства - в печени.

По мнению медиков Древней Индии, главный орган психической деятельности также помещался в сердце. Лишь впоследствии наряду с "сердцецентрической" появляется "мозгоцентри-ческая" схема.

От медиков идет и учение о темпераментах. Оно выражало стихийно-материалистическое понимание причин индивидуальных различий между людьми. Обоснование этих различий гуморальными особенностями вытекало из учения об элементах тела. За основу темперамента индийские и китайские врачи принимали три элемента: воздухоподобное начало (у китайцев ци), желчь (иногда кровь) и слизь. Соответственно люди в зависимости от преобладания одного из элементов разделялись на несколько типов.

Китайские медики выделяли следующие типы людей:

1. С преобладанием желчи (или крови): сильный, храбрый, сходный с тигром.

2. С преобладанием ци: неуравновешенный, подвижный, подобен обезьяне.

3. С преобладанием слизи: медлительный, малоподвижный.

Хотя развитие естественнонаучных знаний о человеческом организме и сковывалось различными религиозно-моральными запретами, рациональное объяснение психофизиологических явлений пробивало себе путь. Оно выразилось в представлениях о воздухе как носителе душевных процессов, непосредственно соединяющем живое со средой; в идее о зависимости души от жизни тела; в объяснении свойств этого тела (в том числе психических) смесью в нем природных элементов.

Новые социальные запросы обусловили появление философских школ, хотя и тесно связанных с религией, но вместе с тем перешедших к рациональному, логическому обсуждению коренных вопросов человеческого существования и его отношения к миру в целом. Философские направления складываются в Индии и Китае в середине первого тысячелетия до н. э. в обстановке острой социально-политической борьбы.

Эти школы исходили из прежде сложившихся категорий и представлений, перерабатывая их соответственно новым идеологическим запросам. Для Индии исходными стали тексты Вед (второе тысячелетие до н. э.), завершением которых считались Упанишады (ок. 1000 г. до н. э.). Загадочный язык Вед открывал широкий простор для далеко расходящихся интерпретаций. Проблема души обсуждалась прежде всего как этическая с точки зрения правильного поведения, усовершенствования личности, достижения блаженства. Общепринятыми являлись догматы о переселении душ, воздаянии и избавлении.

В этом плане складывалось основное содержание возникших в VI в. до н. э. религиозных учений джайнизма и буддизма. Решая этические проблемы, оба направления выражали определенные взгляды на душевные явления в их отношении к телесным. Джайнизм считал тело источником несвободы души. Буддизм отрицал душу как особую сущность: психическое - поток неповторимых мгновений, сменяющих друг друга состояний.

Возникшие позже философские школы (Санкхья, Веданта, Йога, Миманса, Ньяя, Вайшешика) также подчиняли изучение души метафизико-этическим задачам.

Веданта развивала субъективно-идеалистические тенденции Упанишад. Настоящее Я - это не бренное тело, не субъект как носитель впечатлений в состоянии бодрствования или во сне, а особое интуитивное сознание. В нем субъект и объект, внешнее и внутреннее не различаются. Это Атман, который тождествен Брахману - бесконечному космическому сознанию, основе мира. Индивидуальная душа отличается от Атмана. Ее божественная природа скрыта за потоком чувственных восприятий и телесных стремлений. Путем познания и строгой моральной дисциплины она избавляется от них, становясь идентичной Брахману.

Другая школа - Йога - учила, что для достижения истинного познания необходимо подавить все виды затемняющей его психической деятельности. Йога выработала систему приемов (так называемый восьмиричный путь), включающих сперва регуляцию телесных функций (поза, дыхание и др.), а затем и внутренних психических актов - внимания и мышления. Стремление разрешить этико-психологические вопросы определило живой интерес к психологии индивида. Разрабатывались специальные приемы расчленения психических состояний и даже управления ими.

Этической направленностью отличаются также, и школы, сложившиеся около середины первого тысячелетия до н. э. в Китае. В качестве глав этих школ почитались Лао-цзы, Конфуций и Мо-цзы.

Полулегендарному Лао-цзы (конец IV - начало V в. до н. э.) приписывается создание книги "Дао дэ цзин" - выдающегося памятника мировой философии. В ней натурфилософский взгляд на бытие, восходящий к древнему понятию о дао ("Дао" (путь, дорога) относится к важнейшим категориям древнекитайского мышления. В представлении о нем запечатлелась идея всеобщей закономерности, правящей землей и небом, всем происходящим в мире), соединяется с постулатами, предписывающими человеку определенный способ поведения по отношению к дао, а именно недеяние (у-вей).

Если даосизм требовал постичь путь мирового процесса с целью следовать ему, то другое течение китайской философско-религиозной мысли - конфуцианство - имело иную направленность: размышления о традициях, обычаях, нравах. Дао для него - это сила, которая действует в нравственном общении людей, в поведении правителей и истории государства. Конфуцианством была поставлена проблема соотношения врожденного и приобретенного в человеческой психологии. Основатель школы Конфуций (551-479 до н. э.) учил, что знания и психические качества являются врожденными. Человек по природе добр, портят его внешние обстоятельства. Стало быть, нужно преодолеть их вредоносное влияние, воспитывая способность к самоуглублению и внутреннему совершенствованию. Эту точку зрения отстаивал крупнейший последователь Конфуция - Мэн-цзы (ок. 372-289 до н. э.). Но в конфуцианстве возникло и другое течение, представленное Сюнь-цзы (ок. 298-238 до н. э.). Отрицая врожденность таких положительных моральных качеств, как сострадание, скромность и другие, он считал, что человек по природе зол, доброта же - продукт воспитания. Если было бы иначе, то людей не нужно было бы воспитывать. Для чего стремиться к тому, чем владеешь? Характер человека подобен сосуду, в который горшечник превращает глину.

Этико-религиозный идеал школы Мо-цзы (ок. 480-400 до н. э.) отличался от мистических тенденций даосизма, конфуцианского самоуглубления, которому противопоставлялось активное воздействие на жизнь.

В основе ряда индийских теорий умственной деятельности лежит идея неразрывной связи органа познания с объектом познания. Эти теории рассматривали несколько форм связи ощущающего органа с объектом. Так, ньяики выделяли: а) общение со всеми индивидуальными объектами данного класса; б) общение с объектом через его образ, оживляемый в памяти; в) общение с тончайшими прошлыми и будущими объектами, вызываемое путем углубленного размышления. Под первым способом имелось в виду созерцание общего, под вторым - ассоциация (зрительное восприятие сандалового дерева вызывает "общение" с его запахом), под последним - йоговское восприятие.

Обратим внимание на толкование познавательного акта: он не только направлен на какую-либо объективную сферу, но и неотделим от нее. Считалось, что познающее может появиться только совместно с внеположным ему познаваемым.

В индийской литературе издавна различались две формы восприятия: неопределенное (нирвикалпа) и определенное (савикалпа). Первое - чисто сенсорное, дающее непосредственное впечатление о предмете при его контакте с органом, второе - расчлененное, воплощенное в речевых структурах. Представители школы Веданта понимали под неопределенным восприятием хаотическую массу чувственных впечатлений, в которой не содержится ни индивидуального, ни общего. Восприятие становится определенным благодаря понятию. Понятия же, согласно одному из главных комментаторов Веданты, Шанкаре (конец VIII - начало IX в.), - это архетипы, по образцу которых копируется чувственный мир.

Буддисты утверждали, что определенное восприятие - это уже не восприятие, так как оно испорчено влиянием интеллекта, подводящего его в практических целях под категорию субстанции, рода и т. д. Слово как произвольный знак множества объектов искажает образ, препятствует созерцанию вещи в ее неповторимости.

Ряд представителей школы Миманса критиковали и ведантистов, и буддистов, утверждая, что неопределенное восприятие имеет два аспекта - родовой и специфический, которые, однако, еще не представлены в нем расчлененно. Родовой признак присущ многим индивидуальным объектам, специфический - только данному. При неопределенном восприятии объект не может быть осознан в своей единичности, ибо для этого требуется отграничить его от других. Но он не может быть осознан и как родовой аспект, поскольку для этого он должен быть объединен с другими, что достигается лишь благодаря речи, разделяющей и обобщающей то, что свойственно вещам самим по себе.

В античной психологии, как мы дальше увидим, также шел поиск переходных моментов от ощущения к мышлению. Но здесь центром анализа стали представления, т. е. образы, сохраняющиеся после воздействия предмета на органы чувств. В индийской психологии основное внимание уделялось восприятию как таковому, различным преобразованиям внутри чувственного образа.

Большое место в психологических учениях индусов занимал вопрос об иллюзиях восприятия, галлюцинациях, сновидениях, а также возможностях особого, сверхчувственного восприятия, изучаемого Йогой. Ряд буддистских философов исходил из того, что не существует ничего, кроме серии непосредственно переживаемых образов. Тем самым различение реального и иллюзорного восприятий по существу теряло смысл.

Но это было вовсе не господствующее и тем более не единственное представление индусов об иллюзорно-галлюцинаторных явлениях. Мистическим взглядом противостояли естественнонаучные. Реальность или иллюзорность образа, как учил Бхатта - один из крупнейших философов школы Миманса, должна определяться исходя из характера отношений между органом и внешним объектом. Если эти отношения по каким-либо причинам извращаются, восприятие становится иллюзорным. Причины расстройства могут быть либо периферические (органы чувств), либо центральные (манас). При неправильном функционировании манаса образы памяти проецируются во внешний мир. Тогда возникают галлюцинации. Сновидения есть также не что иное, как своего рода галлюцинации, представляющие оживление подсознательных впечатлений, вызванных прежними восприятиями.

Вопрос о переходных моментах в динамике психической жизни представлял для индийских философов несравненно больший интерес, чем для западноевропейских. Ни у кого, пожалуй, понятие о Я в его различных формах не было до нового времени предметом столь пристального размышления, как у индусов. Это было непосредственно связано с их религиозно-метафизическими исканиями. Но вместе с тем предпринимались попытки разобраться во вполне реальных вопросах: как возможно познание субъектом деятельности собственного ума, осознается ли при восприятии только объект или также сам психический акт, тождественно ли сознание самосознанию, постигается ли Я непосредственно или через его проявления в мышлении, чувстве и т. д.