Геополитические эпохи

Возникновение геополитики как науки на рубеже ХIХ-ХХ вв. обусловлено, конечно, не только логикой развития научного знания, но, главным образом, потребностью осмысления новых политических реалий. Научная геополитика возникла на грани эпох, когда мир превратился в единое целое, разделенное между основными противоборствующими центрами силы. Новый раздел мира превращался в “передел уже поделенного”. “Мир впервые уже оказался поделенным так, – писал Ленин, – что дальше предстоят лишь переделы, т.е. переход от одного "владельца" к другому, а не от бесхозяйственности к "хозяину"”. Такое превращение разделов мира в переделы привело к тому, что конфликтность международной политики неизмеримо возросла. Это обстоятельство инициировало научные поиски, нацеленные на рационализацию приемов борьбы основных геополитических сил на мировой арене.

Смена геополитических эпох

Общеизвестно, что историю человечества можно рассматривать с различных точек зрения. Так, с точки зрения хозяйственно-экономической, например, она предстает как история изменений способов производства, логику которых глубоко проанализировал К.Маркс. А с точки зрения геополитической историю можно представить как последовательную смену силовых контуров “мирового порядка”, или геополитических эпох. Каждая геополитическая эпоха характеризуется своеобразным балансом сил на международной арене, уникальной конфигурацией границ и зон влияния, формирующих то глобальное геополитическое поле, в котором вынуждены действовать главные субъекты истории. И возникающая сейчас на обломках СССР новая геополитическая эпоха, несомненно, тоже будет иметь свои специфические параметры, которые самым серьезным образом придется учитывать России, если она хочет выжить и возродиться после очередной национально-государственной катастрофы.

Важнейшим методологическим принципом веек” корпуса наук о человеке и обществе, как известно, является принцип историзма. Таким образом, чтобы попять современную геополитическую эпоху, уяснить логику поведения основных субъектов мировой политики, а значит - спрогнозировать их действия, необходимо рассмотреть геополитические реалии в исторической ретроспективе, проанализировать, как менялась расстановка сил на мировой арене из века в век.

Уже развитие древнейших цивилизаций, таких, как китайская или индийская, может дать материал для весьма интересных выводов. А противостояние “континентального” Рима и “морского” Карфагена, сотрясавшее мир более двух тысячелетий тому назад, почти полностью предвосхитило многие геополитические реальности нашего времени.

Но все же за отправную точку анализа целесообразно принять дату заключения Вестфальского мирного договора (1648). И вот почему.

Именно Вестфальской системой международных отношений были заложены основные принципы современной мировой политики. Политики, в которой главными действующими лицами являются так называемые “национальные государства”, или нации-государства. Появление такого рода государств – важнейший признак, ознаменовавший наступление Нового времени, с приходом которого мир вступил на путь индустриального развития.

В средние века на протяжении долгих столетий Европа была разделена на множество королевств, герцогств и других мелких государств, зачастую вне всякой связи с национальным составом населения. Большая их часть номинально входила в состав Священной Римской империи.

В религиозном отношении Европа была католической во главе с римским Папой. Причем, ввиду принятого Римом в церковно-государственных отношениях принципа “папоцезаризма”, глава римо-католической церкви претендовал на роль не только духовного, но и политического главы всей Европы. В международных отношениях господствовал династический принцип.

Этот архаический политический порядок и был взорван Реформацией. Почти полуторавековое религиозное брожение завершилось установлением принципиально нового мироустройства, получившего оформление в Вестфальском мирном договоре.

С середины XVII века мировая история прошла через четыре геополитических эпохи, каждая из которых устанавливала свой собственный мировой порядок, характеризовавшийся новым балансом сил, новыми “правилами игры” на международной арене и разделением мира на новые зоны влияния. Это Вестфальская, Венская, Версальская и Потсдамская эпохи.

Каждая из них уничтожалась революциями: французской буржуазной, промышленной, пролетарской и технологической. Всякий раз возникновению нового мирового порядка, фиксировавшего новый баланс сил, предшествовали грандиозные войны: Вестфальской эпохе – опустошительная для Европы Тридцатилетняя война, Венской – наполеоновские походы, Версальской – первая мировая война, Потсдамской – самая кровопролитная в истории человечества вторая мировая...

Сейчас мы стоим на пороге возникновения новой системы международных отношений, которую условно можно назвать Беловежской, ибо именно в Беловежье произошли события, которые будут определяющим образом влиять на все ее содержание. В Париже Горбачев капитулировал перед Западом, подписав договор, сделавший развал советского геополитического блока необратимым. А в беловежских Вискулях три безответственных и амбициозных политика подписали смертный приговор самому Советскому Союзу.

Вестфальская эпоха

Геополитическая эпоха, начало которой положила Вестфальская система международных отношений, отражала новые – по сравнению со средневековьем реалии. Великие географические открытия не только изменили представления европейцев о мире, но и превратили европейскую историю в мировую: появляются колонии и начинается борьба за раздел мира.

В результате Реформации и особенно Тридцатилетней войны, которая политически закрепила итоги религиозных реформ, произошел фактический распад Священной Римской империи и начался процесс формирования национальных государств. Те, кто преуспел на этом нуги (Франция, Англия, Испания, Швеция), и стали главными центрами силы в Европе. Возникавшие национальные государства утверждали новый принцип границ, которые начинали проводиться но естественно-географическому и языковому признакам. Во внешней политике на смену династическому принципу постепенно приходит национально-государственный.

Эти принципы сформировали глобальное геополитическое ноле, в рамках которого проходила борьба главных центров силы на протяжении 150 лет – до тех пор, пока устоявшаяся система мировой политики не была взорвана Французской революцией и последовавшей за ней Наполеоновской военной эпопеей. В рамках этого поля, конечно, беспрестанно происходили различные изменения, но все они носили внутрисистемный характер.

Так, с течением времени укрепили свои позиции Англия и Франция. Постепенно захирели первые колониальные державы – Испания и Португалия. После поражения и Северной войне закатилась звезда Швеции. [c.64] Медленно, но верно усиливалась Пруссия, добившаяся к концу XVII века существенной роли в мировой политике. Раздираемая внутренними противоречиями, угасла Польша. Наконец, к концу XVIII века важнейшим центром силы и полноправной мировой державой стала Россия.

Между тем, к XVII столетию в Европе сформировалась и окрепла новая социальная сила – буржуазия, начавшая предъявлять свои претензии на власть. Французская революция взорвала социальный порядок в крупнейшей европейской державе, а вместе с ним и все прежнее мироустройство. История королей окончательно превратилась в историю народов. Франция, ведомая Наполеоном Бонапартом, попыталась установить мировую гегемонию.

С точки зрения геополитической, Наполеон применил две методики достижения своей цели. Первоначально он попытался лишить Англию, которую видел в качестве своего главного противника, господства на морях, т.е. использовать контроль над морскими пространствами как плацдарм для сокрушительною удара но противнику. Ради достижения этой цели и был предпринят его египетский поход, закончившийся, как известно, неудачей в 1801 году. Но окончательно замысел Наполеона превратить Францию в ядро океанского геополитического блока был похоронен после поражения французского флота в Трафальгарском морском сражении 21 октября 1805 года.

Эта неудача заставила Наполеона поменять стратегию и предпринять попытку утвердится в Европе в качестве ведущей континентальной державы и, опираясь на господство над территорией суши, задушить Англию блокадой. На это была направлена вся система специальных военных, экономических и политических мероприятий Франции в 1804-1814 годах. Здесь, однако. Наполеон столкнулся с Россией и проиграл окончательно.

Это кардинально изменило расстановку мировых сил. Наступление эпохи новых международных отношений стало неотвратимой реальностью. [c.66]

Венская эпоха

              Сложившуюся в результате всех этих катаклизмов новую расстановку сил оформил Венский конгресс (1814 – 1815 гг.), состоявшийся после окончательной победы над Наполеоном. Венская система положила начало геополитической эпохе, основу которой составил имперский принцип контроля географического пространства.

              Главными мировыми центрами силы при этом стали Российская империя, Австро-Венгерская империя. Британская колониальная империя (формально Великобритания была провозглашена империей в 1876 году), Пруссия, объединившая в 1871 году немецкие государства в Германскую империю и, с середины XIX века, Франция, юридически остававшаяся республикой, но фактически являвшаяся колониальной империей. Кроме того, активную роль – особенно в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке – продолжала играть Турецкая империя (в 1877 году турецкий султан принял титул “императора османов”).

              Главная заслуга в разгроме Наполеона принадлежала России. По справедливости, она и должна была бы получить наибольшие выгоды от нового мирового порядка. Однако, уже в ходе работы Венского конгресса активно проявился антирусский альянс крупнейших европейских держав.

              Открыто выступать против Петербурга было небезопасно, и Англия, Австрия, Франция, а также некоторые германские государства заключили секретный антирусский (частично и антипрусский) договор. Явно же они отказались признать право России на покровительство и защиту православного населения Османской империи. Тем не менее, объективная расстановка сил привела к тому, что вплоть до середины XIX века Россия фактически доминировала в Европе, превратившись по сути в континентальную сверхдержаву того времени, довольно успешно противостоящую своей океанской сопернице – Англии.

              Некоторые корректировки в сложившийся баланс сил внесли итоги Восточной, или Крымской войны (1853-1856 гг.), которую Россия проиграла.

              Справедливости ради стоит признать, что на этот раз против нас выступила фактически вся Европа, обеспокоенная растущей русской мощью. Объединенные силы Франции, Англии, Турции и Сардинского королевства вели непосредственные боевые действия, Австрия угрожала ударом с тыла, требуя вывода русских войск из Молдавии и Валахии. Пруссия заняла тоже далеко не дружественную России позицию.

              У России не оказалось союзников. Впрочем, столь поразительное единодушие европейцев довольно легко объясняется геополитическими причинами. Продвигаясь вдоль морского побережья Балтийского и Черного морей, Россия практически превращала их в “русские озера”, гарантированно обеспечивавшие ей выход в Атлантику и Средиземноморье - два ключевых геополитических региона, контроль над которыми позволял океанской державе Англии хоть как-то уравновешивать растущую континентальную мощь России. Поэтому блокада морских направлений развития российского государства оставалась для Европы последней надеждой избежать стальных объятий “русского медведя”.

              После поражения России в Крымской войне Венская система претерпела некоторые изменения, которые, однако, не носили принципиального характера.

              Распался Священный союз монархов, который был скорее плодом романтических мечтаний Александра I о возвышенном “союзе христианских государств”, но не реально действовавшим политическим механизмом. Выгоду от него получала, главным образом, Австрия, а на России этот союз висел обузой, противореча ее насущным интересам.

              После Крымской войны закончилась эпоха доминирования России в Европе, которое, кстати говоря, никакой пользы нашему государству не принесло. Этот исторически бесспорный пример лишний раз подтверждает тот факт, что ни государственная мощь, ни территориальные приобретения, ни военные победы не имеют самостоятельной ценности. При ответственном и предусмотрительном руководстве они играют роль инструментов, которые власть применяет ради достижения своей высшей цели – нравственного, экономического и политического совершенствования государства ради общего блага граждан.

              После Крымской войны главной задачей России стало соблюдение европейского баланса сил, исключающего появление на континенте одного бесспорного лидера. Поэтому когда произошло усиление Франции, Наполеон III объявил себя императором и появилась реальная угроза французского доминирования, Россия поддержала усилия Пруссии по объединению германских государств как противовеса Франции.

              После разгрома Франции во франко-прусской войне 1870-1871 гг., когда обнаружилась тенденция к доминированию в Европе Германии, а ее союз с Австрией, стремившейся распространить свое влияние на Балканах, стал угрожать жизненным интересам России, она пошла на сближение с Францией для противодействия усилению Германии. Как показывает опыт, такая стратегия своеобразного “геополитического балансира” позволяет России достигать максимальных результатов с минимальной затратой сил и является оптимальной моделью для формулирования современной внешнеполитической концепции.

              Промышленная революция, ставшая одним из определяющих факторов Венской эпохи, мало-помалу привела к изменению баланса сил, лежавшего в основе Венской системы. К концу XIX века особенно усилились Германия и США.

              Соединенные Штаты как раз в это время обрели практически гарантированный контроль над собственными континентальными просторами, а растущая экономическая мощь побуждала их все активнее осваивать заморские рынки. Аналогичная ситуация сложилась и в Германии: под руководством “железного канцлера” Отто фон Бисмарка Пруссия объединила, наконец, все немецкие земли под контролем единой государственной воли Берлина. В Центральной Европе возникла огромная континентальная держава, начавшая предъявлять свои претензии на первенствующую роль в мировой политике.