Кензо Танге и японская архитектурная школа

Кензо Танге и японская архитектурная школа

Кендзо Танге родился 4 ноября 1913 года в городе Имабари (префектура Эхимэ на острове Сикоку). Школьные годы его прошли в Хиросиме. В молодости Танге не планировал становиться архитектором. Профессию он выбрал, когда в 1930-е увидел проекты Ле Корбюзье в одном из японских журналов.

На архитектурный факультет Токийского университета Танге поступил в 1935 году, а в 1938 году, по его окончании, стал работать в ателье архитектора Кунио Маэкава.

Среди людей, оказавших на него наибольшее влияние, Тангэ-сан называл Ле Корбюзье и Микеланджело.

В период работы у Маэкавы Танге написал свой первый литературный труд - эссе о Микеланджело (1939).

Деятельность Танге начиналась в тяжелый для японского народа период - во второй половине 1930-х годов. Свертывание мирного строительства сказалось, прежде всего, на сторонниках "новой архитектуры", стремившихся сохранить верность ее принципам. Испытывало трудности и ателье Маэкавы. Из-за отсутствия работы Танге был вынужден в 1941 году перейти в аспирантуру Токийского университета.

Впервые послевоенные годы Танге создал несколько градостроительных проектов, самым крупным среди которых был генплан Хиросимы, разработанный вместе с Асада, Отани и Исикава в 1947 году.

Архитектор следовал принципам функционализма, но стремился воплотить и мысли, выходящие за его пределы. Работа над генеральным планом Хиросимы стала для Танге как бы подготовительным этапом к проектированию мемориального комплекса мира в этом городе (1949-1956).

Этот ансамбль - суровое напоминание об уязвимости человеческих ценностей и об их мужественном утверждении. В основе композиции - сугубо национальное по духу представление о пространстве-символе.

Мемориал в Хиросиме был первым произведением японского архитектора, вносившим нечто существенно новое в развитие современной архитектуры.

Танге стал одним из наиболее известных и влиятельных архитекторов современности. Он превратился и в единственного властителя дум архитектурной молодежи Японии, отодвинув на задний план старых лидеров - Маэкаву, Сакакуру, Раймонда.

В 1953 году было завершено строительство спроектированной Танге детской библиотеки в Хиросиме. В 1951-1953 годах Танге строит собственный дом в пригороде Токио. Здесь он использует - едва ли не единственный раз - традиционные материалы: дерево, черепицу, перегородки, затянутые рисовой бумагой.

За этим единственным исключением, деятельность Танге в 1950-е годы была связана со строительством крупных общественных зданий, типы которых были новыми для Японии. Большую часть заказов его мастерской составляли здания для выборных органов местной администрации. В 1952-1957 годах Танге работал над комплексом муниципалитета в Токио. Важным этапом в развитии пластического языка архитектуры Танге было создание зала собраний в городе Сидзуока (1956-1957), используемого теперь как крытый стадион.

Здание ратуши в Курасики (1958-1960), которое кажется мощным монолитом, высящимся среди пыльной площади уютного старинного городка, стало завершающим аккордом творчества Танге в 1950-е годы. Контрастно введенное в сложившуюся среду, оно закрепило роль центра за историческим ядром города, который на рубеже 1960-х годов был втянут в активное промышленное развитие. Этот сознательный жест, предопределивший судьбу старых кварталов, - свидетельство убежденности Танге в том, что необходимы кардинальные преобразования.

В творчестве Тангэ очень часто урбанист брал верх над архитектором. Мастеру было гораздо интереснее создавать архитектурные ансамбли и изменять окружающую среду, чем строить отдельные здания.

В творчестве Тангэ постоянно реализуется принцип, когда архитектура становится элементом искусственной природы. И в этом одна из особенностей современной японской архитектуры, созданной Кензо Тангэ. Невозможно представить многие из его произведений вне Японии.

Проектируя здания, Тангэ держал в уме не только то, как они будут выглядеть в глазах прохожего или посетителя, но и встраивал их в окружающий ландшафт. Например, построенный мастером Токийский Кафедральный собор, напоминает о своем религиозном предназначении только с высоты птичьего полета. С неба силуэт здания напоминает крест.

То же двойственное восприятие отличает и Олимпийский стадион, спроектированный мастером Тангэ в 1964 году. От внимания наблюдателей часто ускользает тот факт, что стадион находится на участке, вплотную примыкающем к крупнейшему историческому парку Токио - Йойоги. И вся атмосфера этого японского парка с храмом в центре плавно и незаметно перетекает в футуристический ансамбль Танге. И невзирая на внешний футуризм и нарочитый модернизм, вся среда вокруг спортивных залов сохраняет дух и характер типичного японского сада, с его композициями из камня, с его культом отдельных деревьев и кустов.

В творчестве Тангэ чётко прослеживается двойственность, так характерная для японской культуры вообще. Способность к ассимиляции европейского художественного и культурного опыта и преломлению его через японские традиции и созерцательность. Весьма удачным примером такого союза европейской идеи и японского воплощения можно считать здание Токийской Мэрии. Это целый комплекс из трех зданий в токийском районе небоскребов Синдзюку. Основное здание с двумя башнями (высота 243 метра) своим силуэтом напоминает футуристический готический собор. Вообще многие создания мастера выглядят, как будто сошли с экрана фантастического фильма, рассказывающего о жизни внеземных цивилизаций. Человек, впервые попавший в Токио, не может оставить без внимания здание Фудзи ТВ. Огромное здание очень легкой конструкции, издалека напоминает космический корабль.

Творческим кредо Кензо Танге было достижение гармонии между природой и искусственной средой, к которой он стремился во всех своих работах. Так, в здании Токийской мэрии, даже вид со смотровых площадок Северной и Южной башни располагает к созерцательности. С 43-го этажа открывается потрясающий вид на город, невдалеке ковром расстилается парк Йойоги (один из крупнейших городских парков Японии), а в хорошую погоду (обычно осенью и зимой) видно гору Фудзи. Конечно, при строительстве этого ансамбля в 1981 году, мастер не забывал встроить в архитектурный ландшафт весь этот набор архетипичных японских символов. Здания Кензо Тангэ настолько органично вписаны в окружающий ландшафт, что иногда воспринимаются как часть природы, а не как произведение человеческого гения.

Штаб-квартира одной из крупнейших японских телекомпаний также в знаковом месте - на Одайба. Одайба – искусственно созданный остров в Токийском заливе. В то время как мегаполис задыхался от нехватки свободной земли, на градостроительном совете было принято решение создать несколько искусственных островов в заливе. Одайба и Теннозу – самые известные из таких островов.

Своеобразное обращение к семантическим знакам национальной культуры отчасти заметно в здании штаб-квартиры школы икебана Согэцу в Токио (1956 г.), где сама композиция здания вызывает ассоциации с минималистичностью искусства составления букетов. Одна стеклянная стена здания асимметрично выступает над другой, а интерьеры внутри напоминают пространство традиционного японского дома. Пространство это полностью выражает значение и роль личности в японской культуре. Интерьер дома с помощью внутренних перегородок — фусума легко может быть разделен на отдельные помещения, которые можно использовать по-разному в зависимости от ситуации. Но он (интерьер) всегда лишен стабильных замкнутых ячеек, где человек мог бы ощутить себя изолированным от других. Даже глава семьи никогда не имел собственного обособленного помещения. Структура дома, ориентированного на природные ритмы, не предусматривает личностных интересов его обитателей. Иначе говоря, в традиционном доме не было личностного пространства, что соответствовало самоощущению человека лишь как органичной части вселенной.

Идея традиционного дома в ее знаковой функции чрезвычайно важна для японского архитектора и не исчезает даже при всей своей конфликтности с принципами современного градостроительства.  

Тема традиций и их роли для творчества современного художника в 1950-е годы преобладает в литературных работах Танге. Большим эссе в книге "Кацура. Традиции и творчество в японской архитектуре" (1960) он как бы подводит итог

своим размышлениям о двойственности японской традиции, стремится предметно показать борьбу в ней двух культур - простонародной и аристократической. К подобному типу эссе относится и книга о святилище в Исе, опубликованная двумя годами позже.

Творчества архитектора является не проектирование зданий и комплексов, а создание полнокровной, многофункциональной градостроительной и архитектурной Среды, способной к трансформации и росту. Свое кредо Танге изложил в статье "Развитие концепций и методологии проектирования" (The Japan Architect magazine. August - September 1976 issue).

Основой всего он считал "концепцию структуры", понимая ее, однако, своеобразно: "Структура существует в нескольких измерениях. Существуют и структуры, обуславливающие заданные ассоциации. Пространство передает людям послание. А структура, говоря языком лингвистики, устанавливает грамматический строй этих посланий. Более того, это тот же канал, с помощью которого люди могут войти в организованное пространство. И мы приходим к выводу, что невозможно понять здание, группу зданий или городскую среду без применения концепции структуры. Приведу пример: два спортивных зала  Ёги тесно связаны с ближайшими к ним железнодорожными станциями Шибуя и Хараджуку. Все четыре сооружения органично объединены архитектурой улиц. Это архитектура стала в то же время каналом связи и пространством, через которое реализуется участие людей".

Кензо Танге считал, что впервые его "концепция структуры" отчетливо проявилась в широко известном проекте развития Токио, созданном в 1960 году. "Токио получил в плане градостроительную ось как структуру, вдоль которой город может расти и развиваться, - писал Танге. - Эта ось имеет и символическое значение, начинаясь в сердце старого города - в императорском . дворце. Мы приходим к выводу, - отмечал он далее, - что определение функциональных составляющих может быть возвышено до уровня символики и что сами структурные организмы погружены в Символизм".

"Трехмерное пространство коммуникаций", свойственное концепции структуры, прослеживается в большинстве проектов и построек Танге, выступая каждый раз в новом обличий.

В Токийском соборе св. Марии оно проявляется в виде элементарной композиционной оси, вдоль которой движутся посетители.

В Центре связи Ямамаши система горизонтальных и вертикальных коммуникаций превратилась в структурную основу композиций. А выделив звено таких коммуникаций, Танге решил, казалось бы, невозможную задачу: создал один из своих шедевров, офис радиовещательной и газетной компании Шизуока, на крохотном пятачке Токио в максимально невыгодных градостроительных условиях - внутри изгиба путепровода на остром углу двух пересекающихся улиц.

К концу 1950-х годов разнообразных построек, спроектированных Танге, было уже довольно много. Все они, однако, за исключением мемориала в Хиросиме, потонули в хаотической городской среде. Их полноценному использованию и восприятию препятствовали и неупорядоченность непосредственного окружения, и случайность их места в системе города.

В 1961 году он возглавил группу "URТЕК", которая стремилась соединить воедино архитектуру с теорией. Вершиной творческой карьеры Танге стал комплекс спортивных сооружений, построенный к Олимпийским играм 1964 года, проходившим в Токио.

В 1963-1964 годах по проекту Танге, разработанному также с участием Цубои, был построен собор Св. Марии в Токио.

Первая половина 1960-х годов - самый плодотворный период для Танге. Постройкой, завершившей этот период, стало здание центра коммуникаций префектуры Яманаси в Кофу (1962-1967).

Впервые Танге удается связать свои идеи с реальными задачами реконструкции и развития города при проектировании центра югославского города Скопье, разрушенного землетрясением 1963 года. На проект центра под эгидой ООН в 1964 году был проведен международный конкурс, первую премию присудили Танге и его бригаде.

Главной идеей проекта было внести четкую структуру в пространство центра, организуя стройную систему транспортных коммуникаций и создавая крупные символические формы, облегчающие людям восприятие города как целого. Символы, по мысли Танге, должны выражать характер использования городских пространств таким образом, чтобы побуждать горожан к участию в общественной жизни.

В работе над проектом Всемирной выставки ЭКСПО-70 в Осаке Танге, столкнувшись с особенно сложными формами коллективного труда, сумел, однако, тактично и мудро провести глубоко личную идею, определившую общий характер комплекса, не ущемляя проявления индивидуальности других архитекторов.

Одновременно с работами для выставки Танге руководил целой серией архитектурно-градостроительных проектов, выполнявшихся группой "URТЕК" и его мастерской в Токийском университете. Среди них - генеральный план спортивного парка Флашинг-Мидоус в Нью-Йорке (1967), генеральные планы центра Киото (1967-1968), города Мориока (1970-1971), спортивный центр и аэропорт в Кувейте (1969), вокзал в Скопье (1970).