Софтверные патенты

США

Родиной софтверных патентов традиционно  считаются США. Ходят еще глухие слухи про Японию, но японское общество всегда славилось замкнутостью и нежеланием выносить сор из избы, так что здесь вряд ли можно сказать что-то определенное.

Изначально математические алгоритмы  не патентовались. Это было записано в законе, это отмечали в своих  решениях суды. Однако в 1980 году Верховный  суд США принял решение, в котором, среди прочего, говорилось, что наличие  в устройстве цифрового процессора и управляющей им программы не делает устройство непатентуемым (если оно удовлетворяет условиям патентуемости в других частях). Руководство USPTO (патентного бюро Соединенных Штатов) интерпретировало это решение таким оригинальным образом, что наличие программы делает патентуемым в прочих отношениях тривиальное или известное устройство (например, универсальный компьютер). А потом и вовсе сократило цепочку до патентования самой программы. После чего в массовом порядке (по 50–100 штук в месяц) начало выдавать софтверные патенты.

Этому способствовали и некоторые  другие события. Описание истории см., например, в статье Г. Ребака «Patently Absurd»; юридический анализ ситуации — в работе Памелы Самуэльсон «Должны ли алгоритмы программ патентоваться».

Почти десять летия это шло незамеченным. Теоретически все патенты публикуются и общедоступны. Но поскольку им несть числа, а их текст нарочито неясен, понять что к чему трудно даже тогда, когда точно знаешь, где искать. К тому же между подачей заявки и выдачей патента проходит от двух до пяти лет. Однако критическая масса накапливалась, и в конце 1980-х начале 1990-х компьютерная индустрия столкнулась со шквалом софтово-патентных исков.

Первой борьбу против софтверных патентов в США начала «Лига за свободу  программирования» (League for Programming Freedom). Созданная по инициативе Джона Гилмора и Ричарда Столлмана для борьбы против так называемого Look&Feel Copyright (попыток применения законодательства о копирайте к внешнему виду и интерфейсу программ), она очень скоро столкнулась и с софтверными патентами.

Членами Лиги стали такие известные  в компьютерном мире люди, как Дональд  Кнут, Марвин Минский, Джеральд Сассман, Петер Дейч, автор LISP Джон Маккарти и другие, чьи имена, как говаривал Юрий Визбор, хочется слушать стоя.

Теоретически LPF и сейчас существует, находясь в состоянии гибернации (lpf.ai.mit.edu), но как об активной политической силе, о ней не слышно уже давно. Затем эстафету переняла Electronic Frontier Foundation, и новости о борьбе с софтверными патентами теперь следует искать уже на ее сайте.

В отличие от Look&Feel Copyright, который был вскоре благополучно похоронен, результаты борьбы с софтверными патентами все еще выглядят довольно скромно. Софтверные патенты так и не были вновь поставлены вне закона. Очень немногие софтверные патенты были аннулированы. В 1996 году USPTO, устав от непрекращающихся скандалов, выпустило «Руководство по экспертизе патентов, связанных с компьютерами».

Будучи, по существу, набором рекомендаций по наиболее аккуратным способам обхода законов, оно, тем не менее, способствовало сокращению выдачи софтверных патентов (позже, на рубеже веков, были предприняты  и другие бюрократические меры против выдачи хотя бы самых глупых патентов).

Европа

Европейская патентная конвенция  недвусмысленно запрещает патентование алгоритмов, методов организации  и представления информации и  компьютерных программ Что однако не помешало Европейскому патентному ведомству (специальная контора, позволяющая получить патент сразу в нескольких европейских странах), глядя на своих заокеанских коллег начать (примерно с 1998 года) выдачу софтверных патентов. И продолжать эту практику, несмотря на их систематическое аннулирование национальными судами государств. Впрочем, не всех, некоторые (в первую очередь Германия) и сами не возражали, чтобы на них снизошла благодать. Под софтверные патенты подводилась идейная база, официально высказывались требования и предложения патентовать «все полезные идеи», подготавливалось общественное мнение.

В июне 2000 года Европейское  патентное ведомство предложило отменить все ограничения на характер патентуемых идей. Кавалерийская  атака захлебнулась, но «процесс пошел». В марте 2002 года вышел проект изменения  Европейской патентной конвенции (написанный с подачи европейского отделения BSA, но опубликованный от имени  комиссии Европарламента), который  впервые в мировой истории  полностью легализует софтверные патенты. Не только позволяя им существовать в  качестве замысловатых комбинаций на краю патентного поля, но и разрешая патентование математических принципов, методов мышления и организационных  структур.

Против проекта тотчас же выступила EuroLinux — коалиция фирм и общественных организаций, связанных с Движением свободного софта. К ней вскоре примкнули и многие европейские разработчики проприетарного программного обеспечения.

Позиция EuroLinux состояла в том, что предметом патентования могут быть (как принято сейчас) только изобретения, связанные с использованием сил природы. Никакие умственные операции, никакие чисто логические конструкции предметом патентования быть не могут и не должны. Окончательное решение судьбы проекта ожидается этой осенью. Вероятность его принятия весьма велика. Хотя, например, правительство Франции недвусмысленно выступило против.