Леонард Эйлер

   В соответствии с поданным “Эйлером прошением он был “отпущен от Академии в 1741 году” и утверждён почётным академиком. Он

обещал по мере своих сил помогать Петербургской  Академии — и действительно помогал  весьма существенно все 25 лет, пока не вернулся

обратно в Россию. В июне 1741 г. Леонард Эйлер с женой, двумя сыновьями и четырьмя племянниками прибыл в Берлин.

   В течение  всего времени пребывания в  Берлине Эйлер продолжал оставаться  почётным членом Петербургской  Академии. Как он и обещал 

при отъезде  из Петербурга, он по-прежнему печатал многие из своих трудов в изданиях Петербургской Академии; редактировал математические

отделы русских  журналов; приобретал из Петербурга книги  инструменты; при иной раз и у  него на квартире, на полном пансионе, разумеется, за

соответствующую оплату (которую, кстати, канцелярия Академии присылала с большим опозданием) , годами жили молодые русские учёные,

командированные на стажировку.

   В 1742 г.  вышло четырёхтомное собрание  сочинений И. Бернулли. Посылая  его из Базеля Эйлеру в Берлин, старый учёный писал своему

ученику: “Я посвятил себя детству высшей математики. Ты, мой друг, продолжишь её становление  в зрелости” .

   Эйлер  оправдал надежды своего учителя.  Одна за другой выходят его  научные работы колоссальной  важности: “Введение в анализ

бесконечных” (1748 г.) , “Морская наука” (1749 г.) , “Теория  движения луны” (1753 г.) , “Наставление по дифференциальному исчислению” (1755 г.)

— не говоря уже  о десятках статей по отдельным частным  вопросам, печатавшихся в изданиях Берлинской и Петербургской Академий.

   Огромную  популярность приобрели в XVIII, а отчасти и в XIX в. Эйлеровы  “Письма о разных физических  и философических материях,

написанные к  некоторой немецкой принцессе…” , которые выдержали свыше 40 изданий  на 10 языках.

   Эйлер  не стремится удивить читателя; он вместе с читателем как  бы проходит весь путь, ведущий  к открытию, показывает всю цепь 

рассуждений и  умозаключений, приводящую к результату. Он умеет поставить себя в положение  ученика; он знает, в чём ученик может встретить

затруднение и  стремится предупредить это затруднение.

   В 1757 г.  Эйлер впервые в истории нашёл  формулы для определения критической  нагрузки при сжатии упругого  стержня. Однако в те годы 

эти формулы  не могли найти практического  применения.

   Почти  сто лет спустя, когда во многих  странах — и, прежде всего,  в Англии — стали строить  железные дороги, потребовалось  рассчитать 

прочность железнодорожных  мостов. Модель Эйлера принесла практическую пользу в проведении экспериментов.

   Эйлер  “выдавал” в среднем 800 страниц “ин-кварто” в год. Это было бы немало даже для создателя романов; для математика же такой

объём научных  трудов очень чётко изложенных, включающих механику и теорию чисел, анализ и  музыку, астрономию и физику, теорию

вероятностей и оптику… — просто не укладывается в сознании!

   Однако  в 1762 г. на русский престол  вступила Екатерина II, получившая  прозвище “Великая” , которая  осуществляла политику 

“просвещённого  абсолютизма” . Она хорошо понимала значение науки как для процветания государства, так и для собственного престижа;

провела ряд  важных по тому времени преобразований в системе народного просвещения  и культуры.

   Фридрих  II “отпускал” на Берлинскую Академию  лишь 13 тыс. талеров в год, а  Екатерине II ассигновала свыше 60 тыс. рублей — сумму

более значительную.

   Императрица  приказала предложить Эйлеру  управление математическим классом  (отделением) , звание конференц-секретаря  Академии и 

оклад 1800 рублей в год. “А если не понравится, — говорилось в письме, — благоволит сообщить свои условия, лишь бы не медлил приездом в

Петербург” .

   Эйлер  подаёт Фридриху прошение об  увольнении со службы. Тот не  отвечает. Эйлер пишет вторично  — но Фридрих не желает даже 

обсуждать вопрос об отъезде Эйлера. В ответ на это он перестаёт работать для Берлинской Академии.

   30 апреля 1766 г. Фридрих разрешает наконец-то  уехать в Россию великому учёному.  Сразу же по прибытии Эйлер  был принят 

императрицей. Екатерина  осыпала учёного милостями: пожаловала деньги на покупку дома на Васильевском острове и на приобретение

обстановки, предоставила на первое время одного из своих  поваров и поручила подготовить  соображения о реорганизации  Академии.

   После  возвращения в Петербург у  Эйлера образовалась катаракта  второго, левого глаза — он перестал видеть. Однако это не отразилось на

его работоспособности. Он диктует свои труды мальчику-портному, который всё записывал по-немецки.

   В 1771 г.  в жизни Эйлера произошли два  серьёзных события. 

   В мае  в Петербурге возник большой  пожар, уничтоживший сотни зданий, в том числе дом и почти всё имущество Эйлера. Самого учёного

с трудом спас приехавший ранее из Базеля швейцарский ремесленник  Петр Гримм. Все рукописи удалось  уберечь от огня; сгорела лишь часть 

“Новой теории движения луны” , но она быстро была восстановлена с помощью самого Эйлера, сохранившего до глубокой старости

феноменальную память.

   Слепому  старцу пришлось переселиться  в другой дом, расположение  комнат и предметов в котором  было ему незнакомо. Однако  эта 

неприятность  оказалась, к счастью, лишь временной.

   В сентябре  того же года в Санкт-Петербург  прибыл известный немецкий окулист  барон Венцель, который согласился  сделать Эйлеру 

операцию —  и удалил с левого глаза катаракту. За работой приезжей знаменитости приготовились было наблюдать 9 местных светил медицины.

Но вся операция заняла 3 минуты — и Эйлер снова  стал видеть!

   Искусный  окулист предписал беречь глаз  от яркого света, не писать, не читать — лишь постепенно  привыкать к новому состоянию.  Но 

разве мог Эйлер  “не вычислять” ? Уже через несколько дней после операции он снял повязку. И вскоре потерял зрение снова. На этот раз -

окончательно. Однако, как ни странно, отнёсся он к событию  с величайшим спокойствием. Научная  продуктивность его даже возросла: без 

помощников он мог только размышлять, а когда приходили помощники, диктовал им или писал мелом на столе, кстати сказать, вполне

разборчиво, ибо  кое-как мог отличить белый цвет от чёрного.

   В 1773 г.  по рекомендации Д. Бернулли  в Петербург приехал из Базеля  его ученик Никлаус Фусс. Это было большой удачей для Эйлера.

Фусс обладал  редким сочетанием математического  таланта и умения вести практические дела, что и дало ему возможность  сразу же после приезда 

взять на себя заботы о математических трудах Эйлера. Вскоре Фусс женился на внучке Эйлера. В последующие десять лет — до самой своей

смерти —  Эйлер именно ему диктовал свои труды.

   В 1773 г.  умерла жена Эйлера, с которой  он прожил почти 40 лет. Это  было большой потерей для учёного,  искренне привязанного к семье.

   В последние  годы жизни учёный продолжал  усердно работать, пользуясь для  чтения “глазами старшего сына”  и ряда своих учеников В 

сентябре 1783 г. учёный стал ощущать головные боли и слабость. 18 сентября после обеда, проведённого в кругу семьи. Беседуя с А. И. Лекселем

об недавно  открытой планете Уран и её орбите, он внезапно почувствовал себя плохо. Эйлер успел произнести “Я умираю”  — и потерял 

сознание. Через  несколько часов, так и не приходя  в сознание, он скончался от кровоизлияния  в мозг.

   “Эйлер  перестал жить и вычислять” . Его похоронили на Смоленском  кладбище в Петербурге. Надпись  на памятнике гласила: “Леонарду 

Эйлеру —  Петербургская Академия” .

   

   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы

   1) К 150-летию со дня смерти Эйлера — сборник. — Изд-во АН СССР, 1933 г.

   2) К 250-летию со дня рождения Л. Эйлера — сборник. — Изд-во АН СССР, 1958 г

   3) Котек В. В. Леонард Эйлер. — М.: Учпедгиз, 1961 г.

   4) Прудников В. Е. Русские педагоги-математики XVIII—XIX веков. 1956г.

   5) Юшкевич А. П. История математики в России. — М.: Наука, 1968 г.