Поэтика переводных произведений

Киндикова А.В., 
к.ф.н. ГАГУ

Поэтика переводных произведений 
(на материале тывинской поэзии)

Много сказано  о взаимопереводе русскоязычной, тюркоязычной литературы, а также переводах  мировой литературы на другие языки. Нам бы хотелось подробнее остановиться на переводе тывинской поэзии на алтайский язык.

Тывинская поэзия активно  переводится на алтайский язык, начиная  с 70-х годов ХХ века. Так, в 1974 году выходит сборник "Карындаштык  Туваныҥ ӱни" ("Голос братской Тувы"). Здесь представлены стихи  и проза тывинских писателей Салчак Тока, Олег Саган-оол, Кызыл-Эник Кудажи, Мария Хадахане, Сергей Пюрбю, Юрий Кюнзегеш, Монгуш Кенин-Лопсан, Салчак Дамба, Монгуш Доржу и другие. "Передать создание поэта с одного языка на другой невозможно, но невозможно и отказаться от этой мечты"- говорил в свое время В.Брюсов (Весы, 1905, N7, с.12). Такая невозможность отказаться от мечты и привела поэтов Горного Алтая Л.Кокышева, Э.Палкина, А.Адарова, Б.Укачина, П.Самыка, Б.Бедюрова, Ш.Шатинова, Э.Тоюшева взяться за переводческую работу. Ведь "поэт поэта понимает лучше, чем профессиональный переводчик". Перевод осуществлялся через подстрочник, с "готового" русского текста. Но тем не менее, поэты старались воспроизвести индивидуальное своеобразие подлинника, национальные и художественные особенности каждого переводимого поэта, для того, чтобы перевод был приближен к точному пониманию и осмыслению оригинала. Тонкий слух переводчиков, необыкновенное чутье в передаче образов, богатый словарный запас, большой опыт в области перевода помогли сделать поистине мастерские переводы. К примеру, "стихотворение Салчак Дамба в переводе Э.Тоюшева интересно в плане стихосложения: использованы необычные рифмы и ритмика. Стихи Монгуш Кенин-Лопсана в переводе Б.Укачина отличаются точной передачей поэтических образов. Стихи Тулуш Кызыл-оола переведены Ш.Шатиновым сжато, емко и четко. Нет ничего лишнего в строке, строфе, стихотворении в целом" [1;153]. Авторская мысль в поэзии выражается с помощью поэтических образов. В переводах произведений тывинских поэтов на алтайский язык отразилось величие, мощь, высота сайанских гор, глубина и чистота Енисея, высокомерие Улу-Хема "Улуркак бойы jайылып / Узактаҥ сыктап, jайканып, / Улу-Хем агат"; любовь, признательность алтайскому народу: "Алтайда мен айылчы болгом, / Алтай jерди тереҥ сӱӱгем... / Сыркынду кату тууларда / Сыным кенете узаган. / Сӱт-чалынду jалаҥда / Сӱӱнчим база кожулган. / Кайран Алтай - кату тала, / Кайкалду ла улу jер".

В 1978 году алтайский читатель периодически знакомился с тывинской  поэзией. Так в газете "Алтайдыҥ чолмоны" (1978, 15 авг.) выходит статья Б.Укачина "Туваныҥ кӱн чалыткан чырайы" ("Образ, озаренной солнцем Тувы"), впоследствии давшее название сборнику стихов Ю.Кюнзегеша "Кӱн чалыткан Тува" ("Озаренная солнцем Тува"). Поездка по Туве, характеры людей, живущих на саянской земле, их гордость, работоспособность удивила и заинтересовала Бориса Укачина. Им переведены стихи тувинских поэтесс Екатерины Тановой и Зои Намзырай. У Тановой преобладает чувственное любовное начало, а у Намзырай - величие и красота родных мест. С переводческого пера Б.Укачина оживают созданные Намзырой образы: "Сайан кырлар сайылат тӱштӱкте / Сайан кырлар сапталат тӱндӱкте! / Бӧрӱктерин уштуп, телекей тӱбинеҥ / Бой-бойына кекижет бийиктеҥ... Jоткондор ондо jоболто сезип, / Jолын таппай, азып ыйлашкан" (Саяны с севера, / Саяны с юга / Высокой снежной шапкой облака. / Вершины машут шапками друг другу, / и на долины смотрят свысока).

В 80-е годы перевод тывинской  поэзии на алтайский язык получил  еще более широкий размах. В 1981 году на алтайском языке появился поэтический сборник "Кӱн чалыткан Тува" ("Озаренная солнцем Тува") Ю.Кюнзегеша в переводе Б.Укачина, а в 1985 году в переводе Ш.Шатинова издан поэтический сборник "Арчынныҥ jыды" ("Аромат можжевельника") тывинского поэта А.Даржая. По своему мировоззрению, мировосприятию авторы и переводчики близки друг другу.

Надо замеитить, что стихотворение  тывинского поэта Ю.Кюнзегеша переведены двумя разными алтайскими поэтами. "Сӱӱшти мен сӱмерле тӱҥдейдим, / Сӱмерди jеҥген - сӱӱшти билер. / Агын талайга сӱӱшти, тӱҥдейдим / Ачузы ла тереҥи - сӱӱштеҥ сезилер" (перевод Б.Укачина); "Сӱӱшти мен туула / Тӱҥейлер эдим: / Оныҥ бийигин / Jаҥыс ашкан кижи билер. / Сӱӱшти мен суула / Тӱҥейлер эдим: / Оныҥ тереҥин / Jаҥыс кечкен кижи билер" (перевод П.Самыка). Внешне оба перевода одинаково точно передают смысл стихотворения, выражая глубокие чувства поэта. Но Б.Укачин в четырех строчках выразил величие, глубину, широту, боль любви. П.Самык же те же чувства передает в восьми строчках. Причем выбранные образы-сравнения тоже отличимы: у Б.Укачина любовь приравнивается к горным вершинам, к океану, а у П.Самыка - к горам, к рекам.

С поэтической  точностью воспроизвел особенности  художественного мышления тывинского поэта А.Даржая Шатра Шатинов. Их объединяет общность в образном видении мира, в средствах и формах его выражения. Так в стихотворениях "Ол кижи мен болорым" ("То буду я"), "Кӧк jалаҥда" ("На лугу") высказана мысль о непрерывности жизни на земле, продолжении человеческого рода и его процветании. "Улусты, Jылдысты, Орчылаҥды кайкап, / Учы-тӱбинеҥ бери казар. / Уулыныҥ уулын санаада кучактап, - Уйабыс тӱгенбес! - деп, омок алтаар. / Ол кижи мен болорым" ("Полюбовавшись красотой зари ночной, / Он снова мыслью обоймет свой век земной, / Обнимет внука, потеплев: "Вот мой рассвет! / Род мой на свете не умрет! - То буду я"). Образ маленькой девочки в стихотворении "На лугу" - олицетворение настоящего и будущего человечества. Но переводчик не совсем точно передает диалог между лирическим героем и девочкой. Для тывинского поэта было важно показать, что это не простой луг - это луг его детства, луг с которым связано все самое светлое, чистое: "Что вы, дяденька, - маму зовут Чодураа! / Я похожа на маму, но я - это я...- / Убегает девчонка как память моя, / Лугом детства - по тонким зеленым коврам". У Ш.Шатинова луг оказался обычной зеленой поляной: "Энемниҥ ады Чодураа не, ӧрӧкӧн! / Экилебис тӱҥей, jе мен ол мен... / Кӧбӧлӧк сӱрӱжип балдар ыраган. / Кӧк jалаҥда jаҥыскан тургам".

В переводах  Ш.Шатинова созвучны не только начальные  рифмы и ритм, но и конечные: "Jе  Чаа-Кӧл - чӧлдӧги jаҥы кӧл эмес, / Чарыпталып толкузы кӱнге мызылдаган. / Агарулу канла сугарылган jер-jеҥес, / Ада-ӧбӧкӧлӧрис мында угы-тӧзин корыган". Ш.Шатинов при переводе старался передать все тонкости стихотворений, сохраняя иногда просторечную лексику: "Бодоп анаар ӱрдирбе, / Болгон андый арат" - "Чего ты мелешь пустозвон! / Здесь был арат такой".

В газете "Алтайдыҥ чолмоны" (1986, 2 сент.) появляются стихи Кызыл Эник-Кудажи, Е.Тановой, Айыл-Тӱлӱш Бегзи, Артыг Ховалыг и другие в переводе А.Адарова. Следует сказать, что в поэзии Кызыл Эник-Кудажи по чувственному выражению просматривается близость, некое сходство к алтайским писателям. Разных поэтов объединяет одно - переживание за родную землю и вечная любовь, благодарность ей.

В 90-е годы поэтесса Гузель Елемова переводит Черлиг-оол  Куулар и Сайлыкмаа Комбу. "Быть переводчиком ответственная и острожная  работа" - признается Г.Елемова. Ей удалось с точностью передать не только основную мысль стихотворений Черлиг-оол Куулар, но и выявить чувства, сложные и тонкие переживания за человека. Например: "Пиалу разбил ребенок - / Любовался он узором. / Пальцы слабые разжались / От восторга, может быть / Вы его не бейте в гневе / И не мучайте укором: / Пиалу не трудно склеить, / Душу трудно излечить" (пер. с тув. Н.Карпова) - "Табакты бала отты - / Jуралганын аjыктап турала... / Кичинек сабарлары тутпай барган, / Айса болзо, кайкал калаткан / Слер оны ачынып чыбыктабагар / Арбап, каарып кыйнабагар / Табакты такып jелимдеп албай- / Jуланы эмдери кӱч болор".

Черлиг-оол Куулар в короткие стихи вносит высокий  философский смысл, тем самым, открывая читателю истинную человеческую сущность: "И слепые очень часто / Нас приветствуют, не видя, / Несмотря на злую участь, / И они обычай чтут. / А иные среди зрячих, / Словно встречный их обидел, / Даже и не скажут "здравствуй", / И руки не подадут" (пер.тув. Н.Карпова). Г.Елемова сумела уловить и довести до алтайского читателя основную идею, важный смысл оригинала: "Кӧп сабада сокорлор до / Кижини кӧрбӧй эзендежер. / Карыкчал ӱлӱӱлӱ олор до / Jаҥды jаҥдап jӱргӱлер. / Jе кӧстӱ-башту кезектер / "Jакшы ба?" - деп, сурабас. / Ачындырган кижи бардый, / Алаканын да сунбас".

Но в некоторых  строчках при переводе встречаются  неточности. К примеру, в переводе с тувинского языка на русский  Т.Веселовой строки стихотворения  Куулар звучат так: "Скоро-скоро токовать / Будут глухари. / На полянах распевать. / Будут до зари". В переводе этих строк на алтайский язык читаем: "Удабас чайлар / Ойножын баштаар. / Jалаҥга чыгып, / Таҥдакты алкаар". Или в другом примере: "Поэзия с неведомым родство, / И божество, и колдовство!" В переводе "Ӱлгерлик - байлу арга. / Ол кудайдаҥ, jе тарма". Поэзия - это и божество, и колдовство, а в переводе получается, что поэзия божество, но колдовство, т.е. противопоставление.

Обращение алтайской  поэтессы к переводу стихов Сайлыкмаа  Комбу не случайно, ибо в выбранной  направленности, в манере, в теме тывинской поэтессы много импонировало Г.Елемовой. Сайлыкмаа Комбу - талантливая поэтесса, переводчик и литературовед, автор нескольких поэтических сборников, занимается переводами многих произведений мировой и русской литературы. Г.Елемовой переведены несколько стихотворений любовной лирики С.Комбу - "Эки jарат сен ле мен", "Кӧксимде ӧскӧн кайкал чечекти", "Сени сакып, туштажу ырымдайдым", "Олjолозо эрикчел - кунукпагыҥ". Здесь чувствуется момент творческого выбора. Г.Елемова переводит не все стихотворения С.Комбу, а те, которые ей по душе. Образ птицы с перебимым крылом, ее ожидания, тоска, мечта о встрече с любимым, созданный Сайлыкмаа Комбу, с точностью передает Г.Елемова: "Мен канады сынык куш чылап / Караҥуй толык jаар кунугып кӧрӧдим / Кӱӱнзегеним: jаныс ла сени келип jанымда отурзын деп / Салымыстыҥ эки учугын чиймей буулазын деп. ("Я, как птица - с крылом, перебитым зарядом, / с неизбывной тоскою гляжу в уголок... / Ах, как хочется мне, чтоб уселся ты рядом / и две наши судьбы завязал в узелок"). Автора и переводчика объединяет какое-то внутреннее родство, тематическая и эмоциональная близость, таковым, возможно, является разрыв с любимым человеком.

Перевод с одного язык на другой не только расширяет  кругозор, учит уважать и любить культуру других народов, но и является средством обогащения языка, на который то или иное произведение переводится. Так, Г.Елемова для передачи специфической черты оригинала вставляет неизвестные широкому кругу читателей слова, делая некоторые примечания. Например: jула-душа, табак-большая чаша и т.д.

Таким образом, можно сказать, что возможности  переводчиков не ограничены. Каждый из них обладает в той или иной степени переводческим талантом, позволяющим ждать от них новых  интересных работ. Перевод тывинской  литературы на алтайский язык является важнейшей формой взаимосвязей, взаимодействия, идейно-эстетического взаимообогащения.

Литература:

1. Киндикова Н.М. Проблемы алтайской лирики (генезис, поэтика, искусства перевода).- Г-А., 2003, с.153