Воспитание и обучение у древних славян

Новгород был центром  так называемых «еретических» движений. В те времена политические движения представляли собой большей частью и богословские «ереси». Характерной  чертой новгородских «еретиков» была их высокая грамотность. В собраниях  рукописных книг новгородских еретиков имелись сочинения по астрономии, естествознанию и даже по философско-богословским вопросам, что свидетельствовало  о большой начитанности их владельцев.

«Мастера грамоты». В XIII—XIV веках при монастырях и некоторых  церквах существовали школы грамоты. Так, сохранилась миниатюра, изображающая школу в Троице-Сергиевском монастыре. Но ни князья, ни церковь не открывали  достаточного количества школ, не удовлетворяли  растущей потребности в подготовке грамотных людей, и народные массы  пользовались для этого услугами «мастеров грамоты».

Мастера грамоты появились  еще в Киевском государстве в XII веке. У себя «в жилье» или «на  стороне», в домах родителей, они  за плату обучали детей чтению, письму и счету. В XIII—XIV веках обучение у «мастеров грамоты» стало более  частым явлением. Группы мальчиков, обучающихся  у одного «мастера грамоты», стали  многочисленнее (8—12 человек), т. е. составляли уже настоящую школу.

«Мастерами грамоты» были дьячки и «мирские» люди, занимавшиеся обучением детей в качестве дополнительной (например, к какому-либо ремеслу) или  даже основной профессии. У некоторых  «мастеров грамоты» профессией было, как сказано в одном «житии», «книги писати и учити ученики грамотные хитрости». Небольшое количество «мастеров грамоты» было, так сказать, повышенного типа. Они обучали отдельных учеников (вероятно, из более зажиточных семей) не только чтению и письму, но и «словесным наукам» и даже математике.

Церковь, стремившаяся монополизировать в своих руках просвещение  и воспитание, хотя и была вынуждена  пользоваться услугами «мастеров грамоты», в целом относилась к их деятельности отрицательно, так как эти светские учителя нередко находились в  оппозиции к ортодоксальному  православию, что выяснилось в период «еретических» выступлений в  Новгороде, Пскове, Москве (XVI век).

Просвещение, школа и педагогическая мысль в Русском государстве  в XV—XVI веках. В XV—XVI веках на огромной территории, занятой обособленными  русскими княжествами, шел процесс  образования единого централизованного  Русского государства. В это время  происходит развитие товарно-денежных отношений, ремесла и промыслов, рост городов, культуры и просвещения. Одновременно усиленными темпами идет закрепощение крестьянства.

Во главе северо-восточных  земель становится Московское княжество, которое объединяет народ на борьбу с монголо-татарским игом. Эта  борьба закончилась полной победой  русского войска над ханами в 1380 году.

Борьба за освобождение страны от иноземных захватчиков и создание единого Русского государства сопровождались образованием единой великорусской  народности, что активно способствовало росту культуры и просвещения.

Наряду с деятельностью  монастырей и княжеских властей  по созданию в Москве и других княжествах книгохранилищ, переписке книг и  открытию школ, заметно оживляется частная педагогическая практика светских «мастеров грамоты». Деятельность некоторых  учителей из простого народа отличалась по своему содержанию от просвещения, насаждаемого церковью, большим свободомыслием, гуманизмом и рационализмом, характерными для еретических движений.

В среде таких «вольнодумцев» создаются в это время оппозиционные  произведения гуманистического характера.

Так, в конце XV века член московского  еретического кружка Федор Курицын  создал гуманистическое произведение «Написание о грамоте», в котором  сформулировал ряд весьма интересных демократических идей антифеодального  и антицерковного содержания.

Он выступил против слепого  подчинения требованиям религиозных  догм и выполнения церковных обрядов. Автор призывал к «самовластию души»  и свободе разума и утверждал, что путь к этому — сознательное, а не догматическое изучение знаний. Процесс овладения грамотой и  знаниями представляет собой не механическое усвоение содержания книг, а свободную  деятельность: «Грамота есть самовластие». Она результат деятельности свобод ной души, свободной воли, свободного разума.

Обладая «самовластием души», человек способен к всестороннему  совершенствованию своих нравственных и умственных сил, к познанию окружающего  мира и самого бога. Подобные идеи, содержащиеся в еретической литературе, созданной  в XIV—XVI веках в Новгороде и  Москве, были созвучны тем, которые  развивались в это время в  гуманистической литературе Западной Европы.

Педагогические идеи в  памятниках литературы XVI века. Крупнейшим памятником педагогической литературы XVI века является впервые напечатанная в 1574 году кирилловскими буквами  славянская «Азбука» (букварь) первопечатника «москвитянина», как он себя называл, Ивана Федорова. Эта учебная книга, содержащая усовершенствованную систему  обучения грамоте и элементарную грамматику, пронизана гуманными  педагогическими идеями. Характерен в этом отношении мотив, избранный  составителем в качестве заставок к  текстам книги. Они графически изображают идею роста, развития растения с листьями, цветами и плодами, символизируя радостный процесс развития и  воспитания детей, который должен быть окрашен положительными эмоциями учителей и учеников.

 Давая во второй  части своего учебного пособия,  после азбуки и грамматики, тексты  для закрепления и развития  навыков письма и чтения, автор  помещает не только молитвы  и религиозные наставления. Он  подбирает различные изречения,  в которых просит воспитывать  детей «в милости, в благоразумии, в кротости, в долготерпении, приемлюще друг друга и прощение дарующе».

Идеи И. Федорова, его система  обучения использовались затем в  других русских учебных книгах —  букварях и азбуках.

 К XVI веку относится  также сборник наставлений относительно  быта, хозяйствования и воспитания  детей в семье — «Домострой»,  который учил, как «в правде  жить и в кривде не жить»,  и содержал советы относительно  домашнего «устроения». Ряд глав  «Домостроя» («Како детей своих воспитати во всяком наказании и страхе божий», «Како дети учити и страхом спасати» и др.) целиком посвящен вопросам воспитания детей.

«Домострой» требует воспитания детей в «страхе божиим», выполнения религиозных обрядов, беспрекословного повиновения старшим, говорит о  суровой дисциплине, советует применять  телесные наказания. Но наряду с требованиями строгости и суровости по отношению  к детям «Домострой» призывает  родителей любить детей, заботиться об их нормальном росте и развитии, требует воспитания в детях мужества, настойчивости, трудолюбия, бережливости, хозяйственности, «вежества» (т. е. вежливого обращения).

Братские школы на Украине  и в Белоруссии в XVI—XVII веках. Украина  и Белоруссия находились в XVI и первой половине XVII века под властью Польско-Литовского государства. Польские паны угнетали украинский и белорусский народы, стремились при помощи иезуитов ополячить их и сделать католиками. Значительная часть крупных землевладельцев Украины и Белоруссии поддалась процессу ассимиляции: она заимствовала польский язык и культуру, переходила в католичество, отдавала своих детей в польские учебные заведения. По-иному отнеслись к попыткам национально-культурного порабощения народные массы, ремесленники, торговцы, а также запорожское казачество, низшее духовенство, мелкопоместное дворянство. Они вели борьбу против польско-католического гнета, создавали особые религиозно-национальные организации — братства, в которых дела решались по демократическому принципу (общим собранием, большинством голосов и т. п.), создавали братские школы, противостоявшие польским католическим школам и явившиеся одним из средств борьбы с национальным и религиозным угнетением.

Первой украинской братской школой была Львовская, возникшая в 1586 году. Тогда же был составлен  устав этой школы, замечательный  педагогический документ, заимствованный другими братскими школами Украины  и Белоруссии. В ближайшие десятилетия  возникли Виленская, Брестская, Могилевская, Луцкая, Киевская и многие другие братские школы в городах Украины и Белоруссии.

Дошедшие до нас уставы Львовской и Луцкой школ (последний  с очень небольшими изменениями  повторяет львовский устав) рисуют следующую демократическую организацию  братских школ. Ректор и учителя  братской школы избирались общим  собранием братства. Кроме того, братство избирало двух попечителей  — общественных наблюдателей за школой. Устав указывал, что каждый член братства имеет право посещать школу  с целью ознакомления с ее работой.

 Отдавая детей в  школу, отец составлял с ректором  договор, в котором указывалось,  чему должна учить ребенка  школа, и определялись обязанности  родителей по отношению к школе  (не брать детей до окончания  курса, не мешать аккуратному  посещению детьми школы и пр.). Устав подробно определял качества, которыми должны обладать учителя.  Учитель должен быть «благочестив, рассудителен, смиренно мудр, кроток, воздержлив, не пьяница, не блудлив, не лихоимец, не гневлив, не завистлив, не смехотворец, не сквернослов, не чародей, не басносказатель, не способник ересей». К детям он должен относиться строго, но с любовью. Наряду с нравственным воспитанием он должен также заботиться о здоровье учащихся, проводить физическое воспитание детей с использованием игр, состязаний и пр.

В школу принимались дети всех сословий, без различия их социального  и материального положения. Сироты содержались на полном иждивении  братства. В уставе предъявлялись  демократические требования к учителям братских школ: «Учитель должен и учить  и любить детей всех одинаково, как  сыновей богатых, так и сирот  убогих, и тех, которые ходят по улицам, прося пропитания. Учить  их, сколько кто по силам научиться  может, только не старательнее об одних, нежели о других».

Дети должны были приходить  в школу ранним утром; пропуски занятий  и опоздания не допускались. В  случае отсутствия кого-либо из учеников в школе учитель обязан был  навести справку на дому ученика, почему он не пришел на занятия. Утром  ученики показывали учителю выполненные  дома письменные работы и опрашивались учителем устно. Затем шли классные занятия. После обеденного перерыва учитель задавал уроки на дом. В субботу повторялось все  пройденное за неделю.

На первом месте в братских школах стояло обучение славянскому  языку. Учителями братских школ в XVI и начале XVII века было составлено несколько  печатных славянских грамматик, как-то: «Грамматика доброглаголивого эллинословенского языка», изданная Львовским братством в 1591 году; «Грамматика словенского языка», составленная в 1596 году учителем братских школ Лаврентием Зизанием (издана в Вильне); «Грамматика словенская», составленная Мелетием Смотрицким (учителем Киевской братской школы), изданная в 1619 году и затем переизданная в 1648 году в Москве.

Преподавались также греческий  и латинский языки, грамматика, риторика, диалектика (т. е. гуманитарный цикл наук того времени, так называемый тривиум) и некоторые элементы квадривиума (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Полный курс всех этих наук преподавался лишь в братских школах наиболее крупных городов: Львова, Луцка, Могилева, Вильно, Киева; в остальных братских школах, по-видимому, курс обучения заключался в изучении славянского, греческого и латинского языков, риторики и пения. В учебных занятиях братских школ имелись элементы классно-урочной системы, использовалось народное творчество. В них было много нового, ценного: демократический характер школы, большой охват детей обучением, ценные дидактические правила.

Многие демократические  черты братских школ Украины, являвшихся передовыми школами своего времени, созвучны прогрессивным принципам  Коменского.

Братские школы, воспитывая детей в духе борьбы против польских панов и иезуитов, угнетавших Украину  и Белоруссию, сыграли большую  роль в борьбе за воссоединение их с Россией в 1654 году.

Киевская академия. Школа  Киевского богоявленского братства, открытая в 1615 году, превратилась в 1632 году в первое в России высшее учебное заведение — Киево-братскую коллегию, получившую затем права академии.

 Во главе Киево-братской школы стояли ректоры, обладавшие солидным образованием, авторы ряда литературных произведений. Таков был, например, ректор Львовской школы Иов Борецкий, впоследствии киевский митрополит, большой сторонник воссоединения Украины с Россией.

Польские короли, под властью  которых находился Киев, отказывали этой школе в правах академии, хотя фактически ее курс равнялся обычному курсу польской академии того времени. Права и титул академии ей были предоставлены лишь Петром I.

В академии было 8 классов; они  разделялись на отделения: младшие  — 4 класса, средние — 2 класса и старшие  — 2 класса. Продолжительность обучения доходила до 12 лет. В младшем отделении преподавались славянский, греческий, латинский и польский языки (чтение, письмо, грамматика), молитвы, катехизис, арифметика, музыка, пение; в средних классах — поэзия (пиитика) и риторика; в старших — философия, а с конца XVII века — богословие. В академию принимались лица различных сословий, причем детей духовенства было значительно меньше, чем учащихся других сословий.

Киевская академия была крупным  культурным центром, она оказала  большое влияние на развитие просвещения  в России. Под ее влиянием возникли позже коллегиумы в Харькове и  Чернигове. Она дала ряд деятелей в области просвещения (Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий и др.), которые были организаторами греко-латинских школ в Москве во второй половине XVII века. По образцу Киевской академии возникла в Москве в 1687 году Славяно-греко-латинская академия. В своей борьбе со старорусским духовенством, противодействовавшим проводимым реформам, Петр I опирался на воспитанников и преподавателей академии (Феофан Прокопович, Стефан Яворский и др.). Большинство ректоров и префектов Славяно-греко-латинской академии и духовных семинарий в XVIII веке тоже были выходцами из Киевской академии. В ней же получили образование некоторые первые профессора Московского университета.