Алексей Елисеевич Крученых

АЛЕКСЕЙ ЕЛИСЕЕВИЧ КРУЧЕНЫХ 
(1886-1968)

...Я живу по бесконечной инерции 
как каждый в рассеянности свалившийся с носа луны 
остановить не могу своего парадного шествия... 
 
А. Крученых

...Все читать заумь  станут 
Изучая мою ПОЭТСКУЮ СУСТЕНЬ... 
Радуйтесь же пока я с вами 
И не смотрите грустными... 
 
А. Крученых      

Родился 9 февраля 1886 г. в  деревне Олевке Херсонской губернии в семье крестьянина. В 1992 г. семья Крученых переехала в Херсон. Там будущий поэт закончил начальное училище и в 1902 г. поступил в Одесское художественное училище, которое закончил в 1906 г. с дипломом учителя графики и рисования. 
      В 1905 г. Крученых участвовал в деятельности марксистских кружков и был арестован за хранение нелегальной литературы. К этому же времени относится и его знакомство с Д. Бурлюком. 
      Осенью 1907 г. Крученых переезжает в Москву. Крученых участвует в художественных выставках «Импрессионисты» (СПб.) и «Венок» (Херсон), выступает как художник в печати, публикует ряд работ по вопросам живописи, а также жудожественную прозу. 
      В 1912 г. знакомится с В. Маяковским и Велимиром Хлебниковым, становится членом группы «Гилея» и активно включается в борьбу за «новое искусство». Подпись Крученых стоит под манифестом кубофутуристов «Пощечина общественному вкусу» (1912). Тогда же увидели свет первые книги стихов Крученых «Первая любовь» и «Игра в аду». (Всего же Крученых издал за свой счет сто двадцать четыре книги. И каждая из них была по своему оформлению своеобразным произведением искусства начиная с бумаги и шрифта, и заканчивая обложкой и иллюстрациями.) Помимо автора, в оформлении книг принимали участие и друзья поэта — художники М. Ларионов, К. Малевич, Н. Гончарова, О. Розанова, В. Татлин и др. 
      Крученых является основателем «заумного» языка, написав по просьбе Д. Бурлюка из «неведомых слов» знаменитое стихотворение «дыр бул щыл», ставшее визитной карточкой поэта. Впервые характеристика и теоретическое обоснование заумного языка было дано в «Декларации слова, как такового», выпущенной Крученых, по совету Н. Кульбина, в Санкт-Петербурге в виде листовки в 1913 г. Согласно теории зауми — слово самоценно независимо от своего смысла и даже может вообще не иметь смысла. Понятие смысла с лексического уровня перемещается на уровень фонетики, морфологии и даже графики. Дань экспериментам с заумным языком отдали многие современники Крученых, но если, к примеру, для Хлебникова заумь стала одним из многих его языков, то для Крученых — практически самоцелью. 
      В декабре 1913 г. в петербургском театре «Луна-парк» обществом художников «Союз молодежи» была поставлена футуристическая пьеса-опера Крученых «Победа над солнцем» (на музыку М. Матюшина). 
      Через год вышла в свет литературно-критическая работа Крученых «Стихи Маяковского». 
      В конце 1914 г., чтобы избежать мобилизации, Крученых уехал на Кавказ, где некоторое время работал учителем рисования в женской гимназии в Баталпашинске (ныне Черкесск). В 1916 г. он все же был призван на военную службу и служил чертежником на строительстве военной Эрзерумской железной дороги в Сарыкамыше. 
      В послереволюционной России Крученых, казалось, без труда нашел себе место. До 1919 г. он жил в Тифлисе, где участвовал в работе «Синдиката футуристов»(с ноября 1917 г.). В феврале 1918 г. вместе с И. Зданевичем Крученых организовывает новую группу «41°». Осенью 1919 г. он переезжает в Баку, выступает с лекциями в бакинском университете и в «Студии поэтов», работает в бакинском отделении РОСТа. 
      С 1916 по 1921 г. Крученых выпустил около восьмидесяти книг. 
      Осенью 1921 г. поэт возвращается в Москву, становится членом «ЛЕФа» и вместе с Маяковским работает в журналах «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». В них он печатает свои стихи, лубочно-сатирический роман «Разбойник Ванька-Каин и Сонька-Маникюрщица», антимилитаристский памфлет «1914 – 1924». Поэт продолжает свои литературоведческие изыскания — в 1922 г. в Москве выходит его книга «Сдвигология русского языка». 
      Но, с годами, Крученых стал все яснее осознавать, что реальная советская Россия мало похожа на, так желанную футуристами, Утопию, где царит безграничная свобода творчества. С 1934 г. произведения Крученых перестали публиковать. Один за другим поэта покидали близкие ему друзья и единомышленники: эмигрировали братья Бурлюки, умер Хлебников, застрелился Маяковский... Крученых не приняли в Союз писатлей (в 1942 г. — на редкость вовремя — его все же приняли в СП, членский билет которого позволил поэту посещать писательскую столовую и, тем самым, избежать голодной смерти). Крученых повезло — возможно, его сочли безобидным юродивым от поэзии и не арестовали и не расстреляли. Его просто перестали замечать. 
      Крученых спасла страсть к книгам. Он занялся поисками рукописей Маяковского и Хлебникова. Итогом поисков стали стеклографические сборники «Новый Маяковский», «Турнир поэтов» и серия «Неизданный Хлебников» (всего вышло 24 выпуска), напечатанные мизерными тиражами. 
      За сорок лет Крученых собал ценнейшую коллекцию автографов и уникальную библиотеку со множеством раритетов. 
      Во время Великой Отечественной войны поэт работал в «Окнах ТАСС». 
      После окончания войны Крученых еле сводил концы с концами, продавая за гроши книголюбам бесценные рукописи. 
      31 мая 1966 г. в Центральном Доме литераторов состоялся первый и последний прижизненный юбилейный вечер А. Крученых. 17 июня 1968 г. Алексей Елисеевич умер. Он стал единственным из плеяды футуристов, кто умер собственной смертью на родной земле. 
      Следует отметить, что, не смотря на то, что творчество Крученых до конца 80-х г.г. прошлго века было практически неизвестно широкому кругу читателей, влияние его ощутили на себе многие советские поэты.

Музка. 
Чисто по женски нежно и ласково 
она убеждает, что я талант 
Что меня по меню положат на стол 
И будут все как лучший ужин захлебываясь 
                                                    лакать 
Ватага изысканных жевак 
Набросится на мою телячью ножку 
Кину им пачку улыбок золотых рыбок 
Будут пораженные плясать до утра бряцая 
                                   воистину ложками 
Запивая ликером моей цветущей рубахи; 
Где на подтяжках висит красного дерева 
                                         диван 
И стану в угол и буду от восхищения и 
                                благодарности плакать 
а за мною 
ВЕСЬ КАФЕ-РЕСТОРАН...¹⁹