Архитектура Франции XVIII века

Архитектура

 
        Архитектура XVIII столетия во Франции  традиционно разделяется на два  периода, которым соответствуют  два архитектурных стиля: в первой половине XVIII в. господствующее положение  занимает рококо, во второй — неоклассицизм. Два этих стиля во всем диаметрально противоположны друг другу, поэтому  переход от рококо к неоклассицизму часто называют «бунтом». Стиль рококо отошел от строгих правил классицизма XVII в., его мастеров больше привлекали чувственные, свободные формы. Архитектура  рококо еще сильнее, чем барокко, стремилась сделать очертания сооружений более динамичными, а их убранство  — более декоративным, однако она  отвергла торжественность барокко  и его тесную связь с католической церковью.  
         Самого слова «неоклассицизм» в XVIII в. еще не существовало. Критики и художники пользовались другими определениями — «истинный стиль», «возрождение искусств». Интерес к античности в XVIII в. приобрел научный характер: археологи начали методические раскопки древних памятников, архитекторы стали делать точные обмеры и чертежи сохранившихся фрагментов и руин. Для неоклассицистов архитектура была способом переустройства мира. Появились утопические проекты, в которых воплощались идеалы эпохи Просвещения; позднее они получили название «говорящая архитектура».  
         Рококо возникло в последние годы правления короля Людовика XIV (1643—1715), но в отличие от всех предшествовавших ему стилей французской архитектуры не было придворным искусством. Большинство построек рококо — это частные дома французской аристократии: богатые городские особняки (во Франции их называли «отелями») и загородные дворцы.  
         Как правило, высокая ограда отделяла особняк от города, скрывая частную жизнь владельцев дома. Комнаты отелей часто имели криволинейные очертания; они не располагались анфиладой, как было принято в особняках XVII века, а образовывали весьма изящные асимметричные композиции. В центре обычно помещался парадный зал — так называемый салон. Комнаты были гораздо меньше, чем залы дворцов эпохи классицизма, и с более низкими потолками. Окна же, напротив, были очень большими, почти от самого пола. Интерьеры построек рококо оформлялись скульптурными и резными украшениями, живописью на фантастические темы и множеством зеркал. Отель Субиз в Париже был построен для принца де Субиза в 1705—09 гг. по проекту Пьера Алексиса Деламера (1675—1745). Как и другие особняки, он отгорожен от прилегающих к нему улиц высокой стеной с роскошными въездными воротами. В интерьере отеля Субиз особенно интересен Овальный салон (1735–38), созданный в стиле рококо архитектором, скульптором и декоратором Жерменом Боффраном (1667—1754). Здесь все углы закруглены, нет ни одной прямой линии, даже переход от стен к потолку замаскирован картинами, помещенными в рамы криволинейных очертаний. Все стены украшены резными панелями, позолоченными орнаментами и зеркалами, которые словно расширяют пространство, придавая ему неопределенность.  
         В эпоху рококо был создан также один из самых красивых городских ансамблей Франции — ансамбль трех площадей в городе Нанси в Лотарингии, построенный в 1752—55 гг. по заказу Станислава I, герцога Лотарингского. Автором этого проекта был ученик Боффрана Эмманюэль Эре де Корни (1705—1763). Королевская площадь перед Дворцом правительства представляет собой как бы огромный парадный двор, почти овальной формы. По всему периметру площади тянется колоннада, включающая в себя также и портик Дворца. С портика открывается вид на узкую и длинную, засаженную деревьями площадь Карьер, которая завершается триумфальной аркой. Последняя представляет собой вход на главную площадь ансамбля — Площадь Станислава, имеющую форму прямоугольника. Угловые въезды на площадь оформлены коваными решетками и воротами с изящным позолоченным узором. В центре площади возвышается конный монумент герцога Станислава I. Ансамбль в Нанси хронологически завершает эпоху рококо.  
 
Жак Анж Габриель и архитектура неоклассицизма  
         Жак Анж Габриель (1698—1782) происходил из семьи известных французских архитекторов. Его отец, Жак Габриель Пятый (1667—1742), был придворным архитектором короля. В 1741 г. его место занял сын. Жак Анж Габриель был также президентом Академии архитектуры. Он работал только по королевским заказам, в силу этого его можно считать выразителем официальных вкусов во французской архитектуре середины XVIII столетия. Творчество Габриеля не принадлежит неоклассицизму в полной мере, хотя, безусловно, в нем нашли отражение новые веяния.  
         Самые знаменитые проекты Габриеля созданы в 50—70-е гг. Среди них здание Военной школы в Париже (1751—75), замыкающее собою Марсово поле — площадь на левом берегу Сены, где во второй половине XVIII в. проходили учения и парады воспитанников Военной школы. В Версале, резиденции французских королей, Габриель создал целый ряд великолепных зданий: роскошное и богато украшенное помещение Оперы (1748—70), Французский павильон (1749—50), а также Малый Трианон, по праву считающийся шедевром архитектуры XVIII века. Наиболее значительным произведением Габриеля в Париже стала Площадь Людовика XV (ныне площадь Согласия) — блестящий образец городского ансамбля XVIII в. История ее создания такова: купеческая гильдия Парижа заказала скульптору Эдму Бушардону конную статую короля Людовика XV , и требовалось соответствующее место для ее установки. Был объявлен конкурс, в котором участвовали самые именитые архитекторы. Победил проект Жака Анжа Габриеля, который предложил совершенно новое и необычное градостроительное решение. В отличие от замкнутых парижских площадей XVII в., окруженных зданиями, площадь Людовика XV открыта городу. С запада и востока к ней примыкают аллеи проспекта Елисейские Поля и парка Тюильри, а с юга — набережная Сены. Лишь с северной стороны Габриель возвел на площади два величественных дворца (1775), между которых начинается ведущая вглубь города коротенькая улица Рояль. В конце улицы располагается церковь Мадлен, возведенная несколько позднее (1806—42). На другом берегу Сены, строго напротив церкви Мадлен, находится Бурбонский дворец (1722—27, портик 1804—07). Фасады этих двух строений выдержаны в едином стиле и кажутся зеркальным отражением друг друга. Все эти здания вместе с площадью составляют единый архитектурный ансамбль.  
         Работы Жака Анжа Габриеля знаменовали наступление новой эпохи в истории архитектуры. Творчество этого выдающегося мастера повлияло на все последующее развитие французского неоклассицизма.  
         Начало эпохе неоклассицизма положил новый проект фасада церкви Сен-Сюльпис в Париже, предложенный архитектором Джованни Никколо Сервандони (1695—1766). В этом проекте впервые в XVIII веке появляются строгие колоннады и арки. К античности, классической древности вскоре обратились и другие архитекторы. Вот что писал о фасаде церкви Сен-Сюльпис Жак Франсуа Блондель, выдающийся архитектор, теоретик и педагог той эпохи: «Он полон античной красоты, он утвердил греческий стиль, в то время как в Париже тех лет появлялись одни лишь химеры».  
         Центром неоклассицизма во Франции был Париж. Здесь работали все крупнейшие мастера того времени, создавшие свои лучшие постройки. Самой значительной среди них была церковь Св. Женевьевы, возведенная Жаком Жерменом Суфло. Здесь же в 1739 г. Франсуа Блондель основал архитектурную школу, в которой учились многие выдающиеся мастера той эпохи.  
         Одним из учеников Блонделя был Шарль де Вайи (1729—98), самое известное сооружение которого — парижский театр Одеон (1779—82) — был создан в соавторстве с Мари Жозефом Пейром (1730—85). Здание Одеона в Париже первоначально предназначалось для театра «Комедии Франсез» (французской комедии), позднее здесь устраивались не только спектакли, но также и концерты и балы. Полукруглый зал помещен в почти кубическую коробку здания с аркадами. Венчает театр пирамидальная крыша. Украшением главного фасада служит мощный портик с восемью колоннами.  
         В Париже построено множество прекрасных зданий в стиле неоклассицизма: Рынок зерна (1763—67, арх. Никола Лекамю де Мезьер), купол которого по величине почти равен куполу древнеримского Пантеона; поражающий своими размерами Монетный двор (1768—75, арх. Жак Дени Антуан), чей фасад растянулся вдоль набережной Сены более чем на триста метров; отель Сальм (1782—85, арх. Пьер Руссо), ныне дворец Почетного Легиона, и др. Но самым знаменитым сооружением Парижа конца XVIII в. после церкви Св. Женевьевы стала Школа хирургии, построенная архитектором Жаком Гондуэном (1737—1818). В здании Школы хирургии особенно интересен анатомический театр (помещение, где препарируют трупы). Это сооружение имеет форму античного амфитеатра (овальной арены, к которой уступами спускаются зрительские ряды), увенчанного полукруглым куполом, в верхней части которого имеется полукруглое окно. Обращенный к улице фасад здания представляет собой триумфальную арку с расходящимися от нее в обе стороны колоннами. Рельеф на фасаде изображает Людовика XV, отдающего приказ о строительстве Школы хирургии. Короля окружают больные и древнеримская богиня Минерва (покровительница искусств и ремесел), а Гений архитектуры представляет ему проект. Противоположный фасад выполнен в виде гигантского портика.  
 
«Говорящая архитектура»  
         Опираясь на идеи французских просветителей, некоторые архитекторы XVIII в. увлеклись идеей о том, что всякое произведение зодчества должно выражать те или иные идеи, иными словами, что архитектура, как и любой другой вид искусства, должна быть «говорящей». Чаще всего эти идеи были связаны с назначением здания. Так, мощные колонны у входа в банк могли говорить о его солидности и надежности. Более яркий пример — проект коровника в виде гигантской коровы архитектора Жана Жака Лекё (не осуществлен). Иногда использовались более трудные для понимания формы — например, куб как символ правосудия или шар как символ общественной морали.  
         Большинство проектов «говорящей архитектуры» были утопическими, они так и остались на бумаге в виде планов, чертежей и схем; в силу этого их иногда называют «бумажной архитектурой». Среди тех, кто создавал подобные проекты, особое положение занимают два мастера — Этьен Луи Булле и Клод Никола Леду.  
         Карьера Этьена Луи Булле (1728—99) как практикующего архитектора была скорее неудачной: он исполнил всего лишь ряд интерьеров и построил несколько особняков в Париже. В 80-е гг. Булле целиком посвятил себя «бумажной архитектуре», создав более ста проектов. Свои здания он называл «архитектурными телами». Булле использовал самые простые, геометрически правильные формы: сферу, конус, куб. Все они должны были освещаться таинственным светом и отбрасывать сильные тени. Излюбленным жанром архитектора были погребальные сооружения, самое знаменитое из которых — Кенотаф Ньютона. Кенотаф (ложная, пустая могила) имеет форму сферы, что напоминает, с одной стороны, о земном шаре, с другой — о яблоке, упавшем ученому на голову, благодаря чему он и открыл закон всемирного тяготения. Кенотаф Ньютона не был построен, как и прочие проекты Булле, которые были абсолютно непрактичными; в XVIII в. его бесконечные гигантские колоннады просто невозможно было возвести. Крохотные человеческие фигурки, изображенные на рисунках Булле, лишь подчеркивают грандиозность замыслов архитектора, предназначенных «для вечности».  
         В отличие от Булле Клод Никола Леду (1736—1806) осуществил многие свои проекты на практике. К «говорящей архитектуре» Леду обратился в 80-е гг. В 1785 г. архитектор приступил к строительству так называемого Пояса застав Парижа — он задумал обнести весь город трехметровой стеной протяженностью двадцать три километра. На въездах в Париж Леду планировал расположить таможенные заставы. Стена не была построена, и до наших дней сохранились только четыре заставы (Застава Ла Виллет). Все они имеют простые геометрические формы, некоторые украшены колоннами или фронтонами, очень необычными по своим пропорциям. Для Леду заставы были лишь предлогом, чтобы возвести монументальные триумфальные сооружения на въездах в столицу. Однако многие современники отнеслись критически к этому проекту. Критики сравнивали Пояс застав Парижа с тюремными стенами и кладбищенскими оградами; говорили также, что храмовые формы не подобают «прозаическим» сооружениям.  
         Однако больше всего Леду прославился своим проектом идеального города будущего — Шо. Проект был опубликован в 1804 г. в его книге «Архитектура, рассмотренная с точки зрения искусства, нравов и законодательства». Город Шо в плане представлял эллипс, в центре которого располагался Дом директора, по своим формам напоминавший храм с колонным портиком и фронтоном. Леду проектировал в городе как частные дома (например, дома для рабочих), так и общественные здания (рынок, оружейный завод, биржу). Кроме того, в Шо был целый ряд довольно странных сооружений: мост через реку Лу (где роль опор играли галеры), Дом директора источника реки Лу (цилиндр, сквозь который проходило русло реки), Дом лесоруба (пирамида, сложенная из бревен) и другие, в которых принципы «говорящей архитектуры» воплотились наиболее полно. Современники иронизировали, что если бы Леду решил построить Дом пьяницы, то, наверное, сделал бы его в форме бутылки. Город Шо отражал социальную модель будущего общества. Так, в нем не было ни тюрьмы, ни больницы, т.к., по мнению архитектора, в будущем преступления и болезни должны были исчезнуть. Вместо тюрьмы Леду хотел построить храм Мира и Дом образования, а вместо больницы — общественные бани. Леду спроектировал также храм Добродетели и церковь, но не обычную, а предназначенную для различных семейных обрядов (рождений, свадеб, похорон). Эти обряды должны были создавать в городе веселое или грустное настроение, влияя тем самым на развитие общественной морали. Своим проектом города будущего зодчий пытался доказать, что архитектура должна воспитывать и просвещать людей. Леду не только обустраивал мир как архитектор, но и создавал его идеальную модель как философ.

Глоссарий:

Колоннада-

Монумент-

Архитектурный ансамбль-  

Аркада-

Портик-

Фасад-

Амфитеатр-

Рельеф-

Фронтон-

Галеры-