Автор работы: Пользователь скрыл имя, 13 Января 2012 в 22:03, доклад
Гольбейн Ганс, или Хольбейн Ханс Младший (около 1497 или 1498-1543), немецкий живописец и график эпохи Возрождения. Учился у своего отца, художника Ханса Хольбейна Старшего. Творческий путь художника начался в Базеле, где в 1515-1526 Гольбейн создал множество портретов, в которых подчеркивал внутреннее достоинство и сдержанную духовную силу людей.
Гольбейн Ганс, или Хольбейн Ханс Младший (около 1497 или 1498-1543), немецкий живописец и график эпохи Возрождения. Учился у своего отца, художника Ханса Хольбейна Старшего. Творческий путь художника начался в Базеле, где в 1515-1526 Гольбейн создал множество портретов, в которых подчеркивал внутреннее достоинство и сдержанную духовную силу людей.
Маленькие гравюры Гольбейна исполнены с ренессансным мастерством простоты. Композиции лаконичны: в каждой выделено главное и нет ничего лишнего. Гражданская позиция Гольбейна очевидна из «Образов смерти». Гольбейн был близок с самыми выдающимися немецкими гуманистами, в том числе с Эразмом Роттердамским, не раз писал его портреты, иллюстрировал «Похвалу глупости». Но он не вмешивался активно в политические события, смотрел на них взором умного и печального наблюдателя, а после поражения Крестьянской войны эмигрировал в Англию, где прожил до конца своих дней, работая как портретист при дворе английского короля.
Гольбейн был одним из крупнейших графиков своей эпохи. Рисунки его полны неувядающей свежести. Особенно хороши многочисленные портретные зарисовки, над которыми он работает в течение всей жизни. К ранним годам относятся блестящие рисунки «Портрет Парацельса» (1526; Базель) и «Портрет неизвестного» (ок. 1523 г.; Базель), выполненные черным карандашом и цветными мелками. По глубокой жизненности и в то же время по изяществу, точности и свободе их можно назвать подлинно новаторскими.
Передовой характер искусства Гольбейна с большой силой обнаруживается также в его книжной графике. В базельские годы, особенно в 1516—1526 гг., он развертывает широкую деятельность как мастер книги. Еще совсем юношей, вскоре после приезда в Базель, он создал восемьдесят перовых рисунков к «Похвале глупости» Эразма Роттердамского (1515—1516). Особый интерес представляет выполненная Гольбейном серия гравюр на дереве «Образы смерти» (1523—1526), вырезанная замечательным резчиком Гансом Лютцельбургером (первое издание гравюр датируется 1538 г.). Типичная для эпохи тема — изображение смерти в образе скелета, похищающего людей всевозможных сословий и возрастов,— явилась для Гольбейна поводом к созданию ряда изображений, ярких своей социальной направленностью. Эта серия состоит из маленьких гравюр аллегорического содержания, изображающих выразительные эпизоды, полные недвусмысленной насмешки над высокопоставленными лицами — императором, королем, папой, кардиналом и т. д.
В 1516—1529 гг. Гольбейн усиленно работал также над книжной орнаментацией, выполняя множество титулов, виньеток, обрамлений, инициалов для гуманистической, а позже реформаторской литературы. В них он выступает как первоклассный декоратор, прекрасно знающий классический орнамент, и в то же время как рисовальщик, свободно владеющий искусством изображения обнаженного тела.
Портреты — главное в творчестве Гольбейна. В этом жанре он достиг вершины отточенного, уравновешенного мастерства. И люди на его портретах выглядят непроницаемо, невозмутимо спокойными, хотя индивидуальности выступают ясно и, должно быть, все эти портреты очень похожи на оригиналы. Художественная манера Гольбейна объективна и как следствие - безошибочно верное воспроизведение объема на плоскости. Это особенно наглядно в рисунках Гольбейна. Все построено на контурах, растушевка легка и сдержанна, а между тем пластическая структура каждого лица выявлена предельно. Гибкой контурной линией фиксируются основные грани объемов—те, которые определяют строение и характер лица.
В рисунках Гольбейна больше обаяния, чем в его живописи: они ближе нашему современному вкусу, в рисунках Гольбейн дает только главное, а в живописи он с равным вниманием и тщательностью пишет и лицо, и узоры на платье, и аксессуары. Но изображает все как есть, не сводя дальнего плана. Ведь, когда мы смотрим, мы никогда не видим всех предметов, находящихся в поле зрения, с равномерной резкостью и отчетливостью: многое отступает и как бы стушевывается. Гольбейн же ничего не стушевывает, не делает никаких уступок.
Наверно дальше Гольбейна в «объективности» живописной манеры никто не пошел. Можно понять, что эти профессиональные задачи были для него самым главным. Это художник, которого не так легко полюбить, но нельзя пройти мимо. Его погруженность в проблемы и внутренний протеста на то, что происходило на родине сильно отражалось на его творчестве. Поэтому не редко бывает, что художник в подобных ситуациях уходит глубже в свое искусство и углубляется в его специальные задачи.
В Англии искусство Гольбейна имело огромное влияние и отчасти предопределило развитие английской живописи, и преимущественно живописи портретов. Англия, родина Шекспира, уже в XVI веке переживала расцвет театра и драматургии, но ее изобразительное искусство ничем не блистало. Средневековое английское искусство было весьма интересно, особенной красотой отличалась готическая архитектура. Но религиозная реформа, проведенная в Англии пуританами, была жестока: она ликвидировала монастыри — фактические центры художественной культуры — и полностью прекратила религиозную живопись, а развитие светского искусства тормозилось отсутствием необходимых корней и традиций. Английские монархи оказывали предпочтение иностранным художникам, и так продолжалось долгое время; только в XVIII веке начался подъем национальной английской живописи.
Что
касается Германии, там тридцатилетняя
война в первой половине XVII века еще углубила
затяжной кризис, окончательно ее разорив
и истощив. Культурный упадок
явился роковым следствием. Вместе с Гольбейном
искусство надолго покинуло Германию.
Прошло довольно много времени,
прежде чем она вновь внесла свой вклад
в мировую культуру, но уже не пластическими
искусствами, а музыкой, поэзией и философией.
В своей Пляске Смерти Гольблейн часто использует образ песочных часов, символизрующий течение времени. В двадцати пяти сценах из тридцати пяти присутствуют песочные часы.
Подобные сцены заставляли простого человека смеяться над знакомыми персонажами, но в то же время пробуждали злость и недовольство духовенством. Однако, ни проповедник, ни простой священник не вызывают у Гольбейна сарказма. В то время и в городах, и в сельской местности низшие слои духовенства были симпатичны бедноте, так как были далеки от напыщенности и богатства клерикальной элиты. Симпатия Гольбейна к беднякам особенно проявляется там, где они встречаются с безразличием богачей.