Учение Вернадского

В. И. Вернадский неоднократно подчеркивал, что пока этот ноосферный процесс идет в основном стихийно. Главную задачу он видел в том, что надо осознать наличие этого ноосферного процесса, отнестись к нему сознательно. И это был для В. И. Вернадского не просто важный теоретический вывод, а исходная предпосылка всей его деятельности как ученого, организатора науки и образования, общественного деятеля. К сожалению, к этой рекомендации В. И. Вернадского обратились лишь тогда, когда уже явно стали преобладать в биосфере деструктивные, разрушительные процессы, когда нависла реальная угроза над самим существованием человечества. Было упущено более 80 лет!

4. Ноосфера

Другая очень важная особенность деятельности В. И. Вернадского заключается в том, что он был не только выдающимся ученым-теоретиком, тонким исследователем, ведущим свои наблюдения и в экспедициях, и в лаборатории, но он был также крупнейшим практиком организации науки, общественным и политическим деятелем. Им было создано более 20 научных институтов и лабораторий. Он стремился результаты своих научных результатов сразу претворять в жизнь.

Осознав стихийно идущий ноосферный процесс, В. И. Вернадский сделал все возможное и более того, чтобы человеческий разум стал управлять этим процессом на основе “сознательной организованности” науки. Он считал, что, прежде всего, надо “создать для научной творческой работы” такие условия, при которых “она могла бы проявиться наиболее глубоко, широко и разнообразно”. Для этого надо “создать мощную социальную организацию науки”. Ибо, опираясь на нее, можно быстрее и легче превратить “потенциальные естественные силы в реальное народное богатство”, повысить благосостояние миллионов людей, сделать научное мировоззрение достоянием масс. В 1937 г. он писал: “Вопрос о плановой единообразной деятельности для овладения природой и правильного распределения богатств, связанный с сознанием единства и равенства всех людей, единства ноосферы стал на очереди дня. Движение повернуто быть не может”. Иными словами он видел конечную цель науки в перестройке деятельности людей для того, чтобы овладеть стихийно развивающимся ноосферным процессом и направить его в нужное для человека русло. Ему, как никому другому, был присуще то, что мы теперь называем деятельностным подходом. Для целенаправленного организационного строительства науки необходимо было выявить и проанализировать ведущие тенденции ее развития и указать пути дальнейших поисков. В этой связи надо подчеркнуть, что В. И. Вернадский специально отметил “ту огромную новую форму биогеохимической энергии, какой в биосфере является техническая работа человечества, сложно руководимая его мыслью – сознанием. Любопытно, что рост машин с ходом времени в структуре человеческого общества тоже идет в геометрической прогрессии, подобно тому, как идет размножение всякого живого вещества, людского в том числе. Настоятельно необходимо, направить научную работу в эти области биогеохимии, не только в виду их большого теоретического значения, но и виду, мне кажется, несомненного их значения для задач государственной жизни” [9. C. 68]. Эти слова подчеркивают важность исследований в области того, что мы сейчас называем рациональным природопользованием. Эта настоятельная рекомендация стала реализовываться лишь через 40 – 50 лет. Только сейчас в стране стали развертываться исследования ноосферного процесса, и первым президентом России была утверждена концепция перехода нашей страны к устойчивому развитию. Реализация этой концепции, судя по нашей Ярославской области, идет, хотя и очень медленными темпами.

В. И. Вернадский предвидел и то, что на этом направлении поиска появятся новые “нетрадиционные”, синтетические по своей сути проблемы, мы их потом назовем междисциплинарными. И эти новые проблемы потребуют для своего решения объединения специалистов различного профиля, создания проблемных коллективов. В. И. Вернадский вышел и на идею формирования временных групп специалистов, объединяемых единым проектом, направленным на решение синтетических, междисциплинарных проблем. В наши дни вопросы создания таких временных проблемных групп наиболее злободневны. Но для этого нужна очень высокая социальная защищенность ученых и большая свобода для проявления творческой индивидуальности.

Наука, по мнению В. И. Вернадского, представляет собой “переплетение индивидуального и социального”. Он глубоко проанализировал характер этого переплетения, рассматривая его в двух аспектах. С одной стороны, с точки зрения личного творчества и коллективной научной деятельности. С другой, с точки зрения, соотношения форм организованности науки с государством. В. И. Вернадский подчеркивал, что наука “создается на основе свободного искания творческой личности, а научные знания приобретаются, удерживаются и выявляются массовой работой, массовым творчеством”. Поэтому для наук “наиболее благоприятны и наиболее желательны такие формы общественности, которые дают возможность с одной стороны, свободно проявляться богато одаренным личностям, а с другой – позволяют наиболее полно провести в жизнь организацию коллективной научной работы”. Надо отметить, что В. И. Вернадский придавал индивидуальности в ноосферном процессе весьма большую роль. Он писал в 1939 г. “В этом геологическом процесс – в основе своей биогеохимическом – отдельный индивид живого вещества, людской совокупности – ученый, изобретатель, государственный деятель – может иметь основное решающее и направляющее значение, проявляться как геологическая сила. Такое проявление индивидуальности в процессах огромного биогеохимического значения есть новое планетное явление”. Вместе с тем он писал: “ХХ век – век возросшего значения народных масс. Мы одновременно видим в нем энергичное, широкое развитие самых разнообразных форм образования. ... Велико значение демократических и социальных организаций трудящихся ... Их стремление к получению максимального научного знания ... Это столь же необходимая предпосылка ноосферы, как и творческой научной работы”. В этих двух высказываниях нет противоречий, поскольку представления о ноосфере в качестве высшей социальной ценности ставит развитие свободной человеческой личности в гармонии с развитием окружающей ее среды. Такое большое внимание, которое уделяется в ноосферном процессе индивидуальности не только богато одаренной личности, но и каждого человека, должно вызвать особый интерес, ибо в этой сфере деятельности В. И. Вернадского мы можем найти немало поучительного для преобразования нашей общей работы по воспитанию и образованию подрастающих поколений.

В этой связи весьма примечательно то, как он начал свою преподавательскую деятельность. О тех годах он вспоминает: “Когда я впервые начал читать курсы кристаллографии и минералогии, я не сразу мог взять правильную установку, так как столкнулся с резким противоречием между состоянием знаний, как оно мне рисовалось, и официальными программами и установившейся рутиной преподавания. Я тогда молодой приват-доцент решил вести дело, не считаясь ни с тем, ни с другим”. И он стал строить свою лекторскую работу на уровне современной науки, связав ее с собственным научным творчеством. О тех годах становления научной школы В. И. Вернадского сохранились воспоминания А. Е. Ферсмана. Он писал: “Почти каждый день В. И. Вернадский спускался к нам вниз, в нашу лабораторию. Он неизменно спрашивал: “Что у Вас?”, проявляя живой интерес ко всем нашим темам. ... Мы учились по-новому смотреть на окружающую нас природу, понимать, что каждый камень связан с природой тысячами нитей, которые тянулись не только к капле дождя, не только к остаткам древних раковин, но и к современной жизни, органическим растворам поверхности и к деятельности человека”. Другая ученица, О. М. Шубникова, отмечает: “Я не помню, чтобы Вернадский давал своим ученикам какие-либо подробные объяснения и указания, но он учил и направлял их мысли путем вопросов. Он не указывал на учеников никакого давления, и каждый из них шел своим путем, работал в области, его интересующей”. Иными словами, В. И. Вернадский никогда не давал готовых рецептов, но он умел создавать атмосферу подлинного творчества, открывая перспективу поисков, стимулируя своими вопросами исследовательскую деятельность своих учеников.

Как указывает биограф В. И. Вернадского И. И. Мочалов, одна из особенностей его взаимоотношения со своими учениками заключалась в том, что “каждый ученик, входя в научный коллектив Вернадского, приносил с собой в исследовательскую и педагогическую работу нечто свое, своеобразное и неповторимое. Отношения, складывающиеся между Вернадским и молодыми учеными, были могучей нравственной опорой, как для самого учителя, так и для его учеников, воспитывая чувство морального долга, ответственности за общее дело”. Все это создавало ту удивительную атмосферу, которая будила инициативу, и стимулировала творческую активность всех участников общего дела, включая самого Владимира Ивановича. Эта атмосфера как раз и способствовала формированию ярких индивидуальностей, которыми была так богата его всемирно известная научная школа.

К сожалению, эта сторона деятельности В. И. Вернадского изучена значительно меньше, чем его труды о разных естественных природных телах, но именно к ней мы будем все больше и больше обращаться сейчас в процессе преобразования нашей жизни в соответствии с ноосферной тенденции развития. Идеям и подходам В. И. Вернадского к творчеству и творческому развитию удивительно соответствуют мысли П. Л. Капицы, высказанные более полвека спустя, в 1970 г.

Сказанное все выше показывает, что В. И. Вернадский в ноосферном процессе придавал особое внимание индивидуальности не только богато одаренной личности, но и каждого человека. Это то, что порой не хватает нам сейчас при идущих коренных преобразованиях нашего общества.

На современном этапе ноосферного процесса есть не мало “подводных рифов”. Среди них, с точки зрения автора, три наиболее опасных. Первый из них заключается в следующем. Большинство из нас сформировалось при административно-командной системе, при отсутствии демократии и гласности и таких ее институтов, как агора у древних греков или вече у наших предков. Это привело к нарушению в прежние десятилетия законов, по которым устроено человеческое сознание, и наложило отпечаток на наши личностные качества. Широчайшее распространение получили принципы “только я могу” и “только не я могу” (могут все остальные люди, “начальники” всех рангов и т. д., а я маленький человек). Энергия и сила страсти, с которой выступают действующие согласно этим принципам, черпается в глубокой убежденности видения истины. Но, несмотря на всю экспрессию, это ложный тупиковый путь, ибо эти принципы не объединяют усилия, а противопоставляют позиции людей: “я (мы) и они”! От такой позиции один шаг до поиска врага. И мы уже это проходили! Указанным принципам есть альтернативный – “Я и все мы вместе!”, который основывается на понимании определенной зависимости всего происходящего в мире от собственных действий человека Он утверждает, что возможность способна реализоваться только при условии моего собственного труда и духовного усилия по собственному освобождению и развитию. Лишь только так личность может возвышаться над обстоятельствами. В силу этого и все, что происходит вокруг нас не безнадежно. Это основа социального оптимизма, фундамент конструктивной коллективной работы, единого общего дела. Если посмотреть вокруг, то мы ясно увидим, что принцип “Я и все мы вместе” еще не вошел должным образом в нашу жизнь. Примеров игнорирования этого принципа более чем достаточно.

Второй “подводный риф” – это понимание статуса науки. В. И. Вернадский специально подчеркивал, что “наука в социальной жизни резко отличается от философии и религии тем, что она по существу едина, одинакова для всех времен, социальных сред и государственных образований”. Именно наука является у В. И. Вернадского гарантом “единства – вселенского понимания”. Ни религия, ни философия его создать не могут. Вопрос о статусе науки весьма актуален и для наших дней, когда во время коренных социально-экономических реформ мы пересматриваем сложившиеся в предшествующие десятилетия стереотипы мышления. Этот вопрос поднимается многими учеными, естествоиспытателями и философами. В частности по-новому рассматривается критерий рациональности. Обычно считается, что “рационально то, что позволяет достичь цели и желательно с меньшими средствами”. Такое понимание рациональности, по мнению Р. М. Айдинян, относится к разряду “технической” или “технологической” рациональности, предполагая “интимное тождество рациональности и эффективности” как меры целедостижения. “Именно такое определение выводит разум из-под контроля совести и ответственности перед другими людьми. Если же поступки, поведение, деятельность человека затрагивает интересы других людей, то определение рационального должно быть иным, а именно: рационально то, что позволяет достичь благую цель и только благими средствами. Благое - это то, что приносит пользу себе и другим, или только другим, или, по меньшей мере, полезное для себя, но не причиняющее вреда другим. Приведенное определение делает рациональное одновременно и нравственным, примиряет рационализм с моралью... Отождествление рационального вообще с техническим рационализмом порождает крайности техницизма и сциентизма, макиавеллизма и тоталитаризма”. Необходимость придания нового морального статуса науки особенно четко прозвучало на конференции “Ноосфера – настоящее и будущее человечества”, которая была организована в 1988 молодежной ноосферной секции комиссии АН СССР по разработке научного наследия В. И. Вернадского. Эта конференция примечательна тем, что она сразу ввела в курс мыслей и чаяний молодежи, среди которых главным лейтмотивом, было то, что нравственность должна идти впереди науки, впереди знаний. Это звучало почти в каждом выступлении. Такой мощный порыв к нравственности в науке я слышал впервые. Примечательно, что среди устроителей конференции преобладали выпускники высшего технического училища им. Баумана и Московского физико-технического института.

При постоянном усложнении науки возникает чрезвычайно опасный момент, когда в силу разных причин не успевают, или не могут, или не хотят подтягивать уровень научного, а вслед за ним и обыденного сознания до переднего края мировой науки. Это ведь требует в первую очередь больших затрат собственных умственных усилий. Начинают тем или иным способом опускать “планку” достижений мировой науки до уровня собственного разумения. Возникает благоприятная почва для идеологизации науки. “Определяющей чертой этого феномена является обслуживание заданных установок, а не исследование реальной действительности”. Это, как говорится, мы уже проходили. Тогда “среди прочих разновидностей идеологической науки для нас особенно была опасна ведомственная наука. В ней научное исследование всецело подчинено интересам соответствующего ведомства ... хорошо известны наиболее масштабные и печальные ее достижения: обоснование проекта переброски стока северных рек, перекрытие Кара - Богаз – Гола, возведение ленинградской дамбы и т. д.”.

В наши дни, когда экологические и ноосферное движение охватывают большие массы людей, то опасность низведения науки до уровня собственного разумения чрезвычайно велика. Отсюда один шаг до принятия малоэффективных и даже неверных решений. Особенно сейчас, когда наука переходит от узко специализированных исследований к междисциплинарным обобщениям, когда, вслед за В. И. Вернадским, все большее число исследователей начинают работать не по “наукам”, а по проблемам. Это реально существующая опасность требует самого серьезного каждодневного внимания к обеспечению непрерывного процесса поднятия обыденного сознания до уровня современной науки. Все общения, дискуссии, средства массовой информации должны обеспечивать поступательное развитие именно этого процесса. Иначе будет возрастать вероятность серьезных потрясений и экологических коллизий. Вот такое настоятельное требование современности (поднятие уровня обыденного сознания) удивительно перекликается с деятельностью братства, которое возникло среди университетских однокашников В. И. Вернадского, в которое входил и он сам. Вот как наши современники оценивают это братство единомышленников. “С братством произошла история необыкновенная. Его идеалы устояли среди всех бурь, как политических, так и житейских Их стремление жить для других не осталась пустой фразой и прекраснодушным намерением... Друзья пришли к выводу, что деспотичное самодержавие, произвол, лихоимство бесчисленных чиновников, вся “азиатчина” возможны только пока существует темнота, нищета и бесправие народных масс. Жизнь предлагала на выбор две стратегии для борьбы с существующим злом: сражаться с властью тьмы или тьмой власти. Братство выбрало первую. Просвещение народа – решили они, - достигая в сущности тех же целей, что и революционная борьба, исключает насилие в действиях. Оно требовало не единовременного порыва, а “долгого дыхания” для большого дела. Ведь подлинно великое и совершается тихо, и незаметно”. По существу В. И. Вернадский не только указал на этот подводный риф на пути ноосферного развития, но и всей своей жизнью и деятельностью продемонстрировал обходной путь, обеспечивающий безопасное плавание мимо этого рифа.