Есть ли интеллект у животных

На сегодняшний день интеллект  животных экспериментально изучен практически  только на обезьянах, особенно человекообразных. Сейчас нам уже точно известно, что обезьян от других животных отличает «ручное мышление». Именно оно является предпосылкой способности к «первичному решению задач», к «пониманию», о котором так подробно говорит автор книги.

Термином  «ручное мышление» Павлов, а за ним и советские зоопсихологи подчеркивают, что обезьяна приобретает  сведения и мыслит прежде всего руками. Это значит, что обобщенный опыт формируется в процессе «практического анализа» различных предметов, которыми манипулирует обезьяна. Это – мышление в действии, мышление, которое зарождается и совершается в ходе ощупывания, разламывания или вскрывания объекта манипулирования, происходит ли это во время еды («обработка» плодов и других объектов питания) или игры. Обезьяна при этом внимательно всматривается в разрушаемый ею предмет и постигает механические связи между его деталями.

Словом, обезьяна может понять только те связи и отношения, которые можно потрогать руками и непосредственно обозреть. Это определяет ее мышление, но и ставит предел ее умственным способностям. Остальные животные не способны и на это. Это не означает, что другие высокоорганизованные животные лишены хотя бы зачатков интеллекта, но ручное мышление свойственно только обезьянам.

Не  следует, конечно, переоценивать мыслительные способности обезьян, особенно когда  речь идет о низших обезьянах, например о макаках и павианах. В частности, это относится к употреблению орудий, которое в естественных условиях все же играет третьестепенную роль в жизни обезьян.

С самого начала развития психологии как науки психологов интересовала 
проблема исследования поведения человека, причин и мотивов этого поведения. 
И так как человек является собой субъектом достаточно сложным для изучения, 
многими учеными предпринимались попытки изучения поведения животных с более 
низким развитием высших психических функций. Было предпринято множество 
различных попыток разъединения поведения на более простые детерминанты, с 
помощью которых далее можно было бы объяснить поведение животных и 
человека. 
В данной работе мы подробно остановимся на нескольких авторах 
исследований по одной лишь простой причине. Более подробное описание 
различных процессов у разных авторов приводит к более точному пониманию 
данной проблемы, чем общее описание всех изысканий. По моему мнению, это 
самый рациональный подход при изучении интересующих нас вопросов. 
 
 
 
Общая характеристика процесса научения. 
Анализ поведения животных приводит к выводу, что все богатство и 
разнообразие полноценного психического отражения связаны с научением, 
накоплением индивидуального опыта. 
При изучении процессов научения нужно исходить из того, что 
формирование поведения является процессом реализации видотипичных 
поведенческих актов, опыта. Поэтому формированием нового поведения, 
научение, является встраивание в инстинктивное поведение, заложенное 
генетически, новых элементов. 
И справедливо было бы заметить, что существуют такие формы научения, 
внешне напоминающие инстинктивное поведение, но, тем не менее, 
представляющие собой накопление личного опыта, но в жестких рамках 
видотипичного поведения. Таковыми являются формы облигатного научения, 
опыта, необходимого для выживания данного вида вне зависимости от частных 
условий жизни. 
В противоположенность облигатному, факультативное научение является 
формой сугубо индивидуального приспособления. По мнению Т.Темброка, 
факультативное научение является наиболее гибким, лабильным компонентом 
поведения животных.[1] Но эта лабильность неодинакова в различных формах 
факультативного научения. Конкретизация видового опыта путем добавления в 
инстинктивное поведение индивидуального опыта присутствует на всех этапах 
поведенческого акта.

Облигатное научение укладывается в рамки видового стереотипа. 
Примером такого научение может служить приобретение молодыми особями вида 
жизненно необходимых действий поведенческого репертуара этого вида. 
Факультативное научение в простейших формах представлено на основе 
облигатного стимулирования. Примером этого может служить имитирование 
обезьянами действий человека, если они содержатся в домашних условиях.

            Как известно, реализация видового опыта в индивидуальном поведении в 
большей степени нуждается в процессах научения в начальных этапах 
поискового поведения, ведь реакции на единичные, случайные признаки каждой 
конкретной ситуации не могут быть запрограммированы в процессе эволюции. И 
поскольку без включения вновь приобретенных элементов в инстинктивное 
поведение реализация видового опыта неосуществима, а значит, эти включения 
наследственно закреплены, следовательно, диапазон научения является строго 
видотипичным.[3]Другими словами, представитель вида может быть научен 
только тем формам поведения, которое ведут к завершающим фазам видотипичных 
поведенческих актов. 
Эти рамки диспозиции к научению у высших животных значительно шире, 
чем требуется в реальных условиях жизни, поэтому они обладают большими 
возможностями индивидуального приспособления к экстремальным ситуациям. 
Уровень пластичности поведения животного в реализации инстинктивного опыта 
может служить показателем общего психического развития. 
И эти понятия являются взаимосвязанными, т.к. усложнение 
инстинктивного поведения в процессе эволюции требует расширения диапазона 
способности к научению; усиленное же в результате включения элементов 
научения, инстинктивное поведение становится более пластичным, т.е. 
поднимает его на более высокий уровень, что приводит к эволюции поведения 
как единого целого. И как мы видим, такие эволюционные преобразования 
охватывают как содержание врожденных поведенческих программ, так и 
возможности на обогащение их научением. В этом процессе развития разницей в 
поведении между низшими и высшими животными является не смена простого 
поведения на более сложное, как может показаться с первого взгляда, а то, 
что к простейшим формам добавляются более сложные, что ведет к повышению 
вариабельности поведения. 
Рассматривая поведение как процесс, можно заметить, что основным 
компонентом является навык. 
НАВЫК 
Навык - автоматическое действие, 
совешаемое без заметного участия сознания, 
рационально,достаточно быстро и правильно, 
безлишних затрат физической и психической энергии 
 
М.И. Дьяченко“Психология. Словарь –справочник”

Дрессировка. 
 

Если при  оперантном научениии животному дается максимальная 
возможность проявить инициативу, самостоятельно выбрать способ действия в 
решении задачи, то при дрессировке вырабатывается именно требуемый навык 
под целенаправленном воздействием. 
Дрессировка осуществляется путем систематической тренировки 
животного, при которой подкрепляются требуемые двигательные реакции и их 
сочетания, и устраняются нежелательные. Желаемые реакции при дрессировке 
всегда выполняются в ответ на подаваемые сигналы человека. 
Дрессировка является более сложным процессом, чем простое 
обуславливание или оперантное научение. Трудность заключается в объяснении 
задачи, требования к животному.

Произведенный Гердом анализ дрессировки указывает  на сложность, 
гетерогенность и многоплановость поведения животных при дрессировке. Но и 
при приобретении навыка животными в естественных условиях наблюдается такая 
же картина. Знание об этом является залогом успеха при исследовании 
познавательных процессов при формировании навыка. 
 
 
Познавательные процессы при формировании навыка. 
 
Практически сразу у ученых сложилось мнение, что формирование навыков 
происходит путем « проб и ошибок», т.е. в процессе научения животное 
закрепляет « полезное» и отсеивает все остальное. Это хорошо представлено в 
экспериментах на лабораторными крысами Э. Толменом, Протопоповым, И.Ф. 
Дэншеллом. 
Они предполагали, а позже и доказали, что движения, производимые 
животными для решения задач, не являются хаотичными, а формируются в 
процессе активной ориентировочной деятельности.

Таким образом, научение у животных является не простым образованием 
связи между стимулом и реакцией, а является свидетельством высшей 
психической деятельности.

«Интеллект» животных и зоопсихология

Главная Рекламные статьи Экология «Интеллект» животных и зоопсихология

Как Вы думаете, кого можно назвать  самым «умным» представителем животного  мира? Самым распространенным ответом  будет: овчарка с её преданностью и понимающим взглядом. Кто-то вспомнит дельфина с его удивительными  коммуникативными способностями и  умением дружить, а иной назовет шимпанзе, вспоминая, как умело могут пользоваться орудиями труда эти смышленые животные.

Действительно, очень многие животные обладают, как  бы выразились некоторые, проявлением  интеллекта, зачатками творческих способностей и мышлением.

Например, владельцы домашних питомцев (собак  и кошек) скажут, что их любимцы  в поведении и некоторых своих  действия проявляют признаки ума  и сообразительности, а внимательные водители могут заметить проявление «разума» у некоторых домашних птиц. Не раз замечено, что, к примеру, гуси, очень аккуратно переходят дорогу, гораздо внимательнее любого школьника, а не как «глупые» куры несутся сломя голову под колёса.

Человек давно с интересом наблюдает  за поведением животных. Сравнительно недавно появилось особое направление в психологии, занимающееся рассмотрением такого рода проявлений «интеллекта» у наших меньших братьев. Этот интереснейший раздел науки получил название зоопсихология.

Ученым, интересующимся вопросами зоопсихологии, не раз приходило в голову составить некоторую градацию умственных способностей, и распределить животных по свойству проявленной «разумности». Первенство занимают, разумеется, человекоподобные обезьяны, шимпанзе и орангутанги, однако потом начинаются неожиданности. Кто бы, Вы думали, располагается на втором месте интеллектуального пьедестала в зоопсихологии? Овчарка, дельфин или лошадь? Ничего подобного. И даже не слон и не кит. На втором месте прочно расположились сразу два хвостатых интеллектуала: лиса и енот. Для этих удивительно смышленых существ даже самые сложные психологические тесты на сообразительность, оказавшиеся не по зубам лучшим представителям собачьих, - просто детская забава. И ведь не даром лиса – самая хитрая героиня народных сказок. К тому же, некоторые охотники замечали, что лиса, охотясь, применяет метод ловли «на приманку». Используют приманку в охоте и некоторые птицы: бросают в воду насекомых и поджидают подплывающую к ним рыбу.

Кроме «высокоинтеллектуальных» животных, свойствами «разума» обладают и благородные лошади. Это очень умные животные, особенной чертой которых можно назвать их преданность, не меньшую, чем у собак. Это удивительное качество лошади отметил русский поэт-эмигрант Николай Туроверов, который принадлежал к литературной группе «писатели русского зарубежья». Есть его стихотворение о том, как белая армия эвакуировалась из Крыма, а преданные лошади плыли за своими хозяевами и боевыми друзьями, которым скрепя сердце приходилось их отстреливать.

По мнению зоопсихологов, домашние животные несколько уступают в развитии своим диким сородичам. С приручением  у них утратился природный  острый «ум». В домашних условиям нужда в самосохранении и заботе о прокорме не так актуальна и не служит мотивом к развитию.

План

1. Общая характеристика интеллектуального поведения животных

"Развитие научных идей и взглядов совершается диалектически. Противоположные точки зрения на один и тот же предмет сменяют друг друга в процессе развития научного знания, и новая теория часто является не прямым продолжением предшествующей, а ее диалектическим отрицанием. Она включает в себя все положительные достижения своей предшественницы, выдержавшие историческую проверку, но сама в построениях и выводах стремится выйти за ее пределы и захватить новые и более глубокие слои явлений. - пишет в своей работе "Предисловие к русскому изданию книги В. Келера "Исследование интеллекта человекоподобных обезьян"¹ выдающийся психолог Лев Семенович Выготский².

Так же диалектически  совершалось развитие научных взглядов на интеллект животных. Мы можем  отчетливо отметить и проследить три этапа, которые прошло в своем  развитии это учение в последнее время.

Первый  этап - те антропоморфические теории, которые, обманываясь внешним сходством  поведения животных и человека в  известных случаях приписывали  животному взгляды, мысли и намерения  человека, переносили на животное человеческий образ действий и полагали, что в сходных ситуациях животное достигает таких же результатов, что и человек, при помощи тех же самых психологических процессов и операций. В эту пору животному приписывалось человеческое мышление в его самых сложных формах.

Второй  этап - реакцией против такой точки зрения стало объективное научное исследование поведения животных, которому путем тщательных наблюдений и экспериментов удалось установить, что значительная доля тех операций, которые прежняя теория склонна была рассматривать как разумные действия, принадлежит просто к числу инстинктивных, врожденных способов деятельности, а другая часть - видимо разумных способов поведения - обязана своим появлением способу случайных проб и ошибок.

Э. Трондайку - этому отцу объективной психологии - в исследовании интеллекта животных удалось экспериментально показать, что животные, действуя по способу случайных проб и ошибок, вырабатывали сложные формы поведения, которые по виду оказывались сходными с такими же формами у человека, но по существу были глубоко отличны от них...

Прежде, по словам Торндайка, все очень охотно говорили об уме животных и ни кто  не говорил об их глупости. Основной целью нового направления сделалась  задача показать, что животные, будучи поставлены в ситуацию, сходную с  той, в которой человек обычно размышляет, обнаруживают именно глупость, неразумное поведение, по существу не имеющее ничего общего с поведением размышляющего человека, и, следовательно, для объяснения этого поведения нет никакой надобности приписывать животным разум.

Таков важнейший  итог исследований, создавших, как уже  сказано, целую эпоху в нашей  науке...

Исследования  Келера, как ряд других исследований в этой области, знаменует новый, третий этап в развитии проблемы. Келер  задается тем же самым вопросом, что и Торндайк, и хочет исследовать, существует ли у высших животных, человекоподобных обезьян интеллект в собственном смысле слова, т.е. тот тип поведения, который издавна считается специфическим отличием человека.

Главное и  важнейшее значение работы Келера, основной вывод, который ему удалось сделать, состоит в научном оправдании наивного ожидания, что человекоподобная обезьяна не только в отношении некоторых морфологических и физиологических признаков стоит к человеку ближе, чем к низшим видам обезьян, но и так же и в психологическом отношении является ближайшим родственником человека. Таким образом, исследования Келера приводят впервые к фактическому обоснованию Дарвинизма в психологии в самом критическом, важном и трудном пункте. К данным сравнительной анатомии и физиологии они прибавляют данные сравнительной психологии и восполняют этим прежде не достававшее звено эволюционной цепи.