История фармации

      Вариант № 13

      Теоретические вопросы

1. Рукописные памятники медицинской письменности (вертограды, травники, целебники).

  Древнейшими памятниками медицинской письменности являются рукописные лечебники —  зелейники, травники, целебники, врачебники, вертограды. В лечебниках XVII—XVIII вв. содержатся описания болезней и лекарств, излагаются сведения о патогенезе заболеваний  и способы их распознавания. Долгое время лечебники были единственным источником медицинских сведений.

  Рукописные  лечебники отличаются широким и  пестрым содержанием; они не ограничиваются перечнем болезней с описаниями лекарств от них, а часто касаются почти всех случаев человеческой жизни, указывая средства, которые могли бы помочь в том или ином затруднении или его предотвратить. В чисто медецинском отношении лечебники можно назвать медецинскими энциклопедиями данной эпохи, т. к. помимо болезней и лекарств в лечебниках 17 и 18 вв. излагаются патогенез болезней, способы их распознавания и т. д. Наиболее типичную и совершенную форму такой обиходно-лечебной энциклопедии представляют размножившиеся в конце 17 века «вертограды» («вертоград» – сад, цветник, огород). Такой же характер сборников носит большинство памятников тогдашней европейской врачебной литературы. Наиболее известный из таких сборников «Прохладный вертоград», переведенный на русский язык в 1672 г.; он стал излюбленной для русских врачей 17 в. книгой и сохранился до нашего времени во многих списках.

  Первые  переводные травники появились на Руси еще до начала книгопечатания —  это были рукописные «Вертограды» («вертоград»  значит сад, цветник, огород). К иностранным  текстам русские переводчики  добавляли множество сведений о российских травах и их лечебном применении. В этих травниках приведено более тысячи местных видов трав, часто с рисунками.

  Обыкновенно наши лечебники принимали за плод народного творчества, однако Змеев  детально изучил 186 русских медецинских рукописей и сличил их с европейскими лечебниками, что и дало ему основание высказаться против такого допущения. «Если это так, то только отчасти. Содержание их, конечно, неоспоримо все заимствовано». «Все наши врачебные рукописи суть переводы с иностранного.—Малое число рукописей, составленных заведомо русскими, представляют лишь заимствования или из иноземных образцов, или из более ранних списков»¹ (Змеев). Однако более внимательиое изучение богатого рукописного медицинского наследства, сличение русских рукописей с оригиналами, послужившими для перевода, показали, что русские медицинские рукописи во многих случаях являются продуктом самобытного творчества. При переводе иностранных лечебников в них вносились значительные изменения с учетом опыта русской медицинской практики. Русские переводчики существенно изменяли текст оригинала: переставляли части текста, сопровождали перевод своими комментариями, приводили местные названия лекарственных растений, указывали их распространение в нашей стране, добавляли целые главы, посвященные растениям, встречающимся на Руси. Долгое время считался переводным с польского печатного издания 1534 г. лечебник Стефана Фалимиржа. Исследования отечественных и польских ученых показали, что послужившая материалом для перевода и издания в Кракове в 1534 г. на польском языке книга «О травах и их действии» написана выходцем из Руси врачом Стефаном Фалимиржом, служившим у польских феодалов. Книга была составлена по нескольким русским рукописным травникам и лечебникам XVI века; в ней автор отразил опыт лекарей Московской Руси и во многих местах писал: «у нас на Руси».

  Польский  ученый врач и историк Матвей из Мехова в своем «Трактате о  двух Сарматиях» в начале XVI века писал: «Изобилует Русь многими травами  и кореньями, в других местах не виданными». Итальянский историк Иовнй Павел  Новокомекий в своей «Книге о  посольстве Василия, великого государя Московского к папе Клименту VII»  в 1525 г. отмечал широкое использование  лекарственных растений в русском  народном быту.

    Рукописные лечебники оставались  до появления печатных книг  гражданского шрифта в 18 в., хотя  переписка их (для удовлетворения  любителей-коллекционеров) не прекращалась  до 19 в.

  До  нашего времени сохранилось более 200 таких рукописных медицинских  книг. Некоторые книги явились  переводами древних античных медицинских  сочинений (Гиппократа, Аристотеля, Галена). Так, в начале XV века игумен Белозерского монастыря Кирилл перевел с латинского языка на русский комментарии  Галена на сочинения Гиппократа под  названием «Галиново на Ипократа». Этот перевод существовал в списках  во многих монастырях. В 1612—1613 гг. по этой книге в Троицко-Сергиевской лавре  лечили раненых и больных во время  осады лавры польскими интервентами. Назначением «Травников» было распространение  медицинских знаний среди грамотных  людей: духовенства, правящих кругов и  среди медиков. Они использовались не только для лечения, но и в качестве учебников.

  «Вертоград» обычно начинался вопросом: «Грех ли прибегать к хитростям врачебным?» И давался ответ: медицинское искусство нужно «как земледелие». Составители «Вертоградов» касались поведения врача с пациентами (по современной терминологии – деонтологических принципов): «Пришедшему лекарю к больному человеку сести подле него прилично, не торопясь, и разговаривать бы речи к развеселению болезненного человека...»².

2. Теофраст  Парацельс (1493-1541), его  учение и вклад  в развитие химии  и фармации.

     Долгое  время в лекарствоведении господствовало учение Гиппократа и Галена. Арсенал  лекарственных средств в основном состоял из средств растительного  происхождения и в значительно  меньшей степени — из лекарств животного и минерального происхождения. Но с развитием алхимии появилось  много новых лекарственных средств.

        Крупным ученым XVI века был Парацельс  (Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) (1493—1541). Он критически оценивал  мнение авторитетных ученых древности  и, используя новые факты и  наблюдения, смело опровергал их  выводы. Парацельс рассматривал  жизнь как определенный химический  процесс, течение которого зависит  от участия в нем химических  веществ. При заболевании в  организме накапливаются продукты  жизнедеятельности или возникает  недостаток необходимых веществ.  Он считал, что все нужные больному  организму вещества должны находиться  здесь же, вокруг него.

        Парацельс впервые широко применил  минеральные вещества, в том числе  и сильнодействующие. Многие врачи  не были с ним согласны, особенно  с тем, что он использовал  ядовитые средства. По этому поводу  он говорил: «Все вещества ядовиты.  Нет ничего, в чем не было  бы яда. Все дело в дозе: правильная  доза делает яд неядовитым»³.

     Уделяя  большое внимание использованию  алхимии в фармации, Парацельс  положил начало лечебной химии (иатрохимии). Он указывал, что алхимия — один из столпов, на которые должна опираться  врачебная наука. Задачи алхимии  совсем не в том, чтобы делать золото и серебро, а в том, чтобы готовить лекарства. Парацельс и его ученики  увеличили арсенал существующих в то время лекарственных средств, главным образом за счет внедрения химических препаратов, выдвинули учение о дозе лекарства, усовершенствовали ряд приборов и аппаратов для получения лекарств.

         Работы Парацельса способствовали развитию фармации в целом и положили начало развитию фармацевтической химии. Парацельс и его ученики выступали против учения Галена и его последователей и выдвинули новые лечебные средства (главным образом металлические препараты), которые были названы Medicamenta spagiriса (От греч. «spao» — тяну, извлекаю, «agetico» — собираю) вместо Medicamenta galenica. К спагирическим медикаментам были причислены в то время также все препараты, приготовленные Парацельсом и его учениками из растений в виде спиртовых тинктур, экстрактов и эликсиров. Однако термин «Medicamenta spagirica» вскоре был забыт, а название «галеновы препараты» широко распространилось, причем в группу галеновых препаратов были занесены также те лекарственные вещества, которые приготовлялись в виде тинктур и экстрактов. Термин «галеновы препараты» широко применяется и в настоящее время, хотя в эту группу включены многие препараты, не имеющие ничего общего с эпохой Галена и Парацельса.

     Заслуга Парацельса состоит также в том, что он настойчиво добивался увеличения количества аптек, требовал улучшения  подготовки лиц, которым доверялась работа в аптеках, и установления контроля за их работой. Ошибкой Парацельса было то, что он не производил предварительных  испытаний новых лекарств на животных, в результате чего предложенные им лекарства вызывали большое количество отравлений и в 1566 г. были запрещены  парижским парламентом. Однако взгляды  Парацельса оказали большое влияние  на европейскую медицину и в значительной мере определили ее развитие.

     Парацельс явился одним из основоположников опытного метода в науке. Он учил студентов  не только на лекциях, но и у постели  больных или во время прогулок за минералами и лекарственными растениями. Он был одновременно и теоретиком, и практиком: «Теория врача есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и опыта», — утверждал он и порицал тех врачей, которые собственных знаний (особенно химических) не имели и прописывали лекарства «по книгам»⁴.

     Его система врачевания основывалась на трех элементах (или «принципах»: сере, ртути, сурьме (и их соединениях); болезнь понималась как нарушение их правильных соотношений. Вот почему врачи и аптекари эпохи Возрождения придавали столь важное значение лекарственным препаратам, содержащим серу, ртуть, сурьму и различные соли, и часто сами получали их из природных руд. Парацельс с гордостью писал, что он и его ученики «отдых в лаборатории имеют, пальцы в угли и отбросы и всякую грязь суют, а не в кольца золотые, и подобны кузнецам и угольщикам закопченным».

     Широкое использование минералов при  лечении болезней было новаторским  для медицины эпохи Возрождения, ведь в древности и в период классического средневековья в  Европе для лечения больных применяли  почти исключительно средства, приготовленные из растений и частей животных. Парацельс  успешно применял втирания ртути  при лечении сифилиса и рекомендовал препараты, содержащие сурьму, как эффективные  лекарственные средства.

     Он  критиковал учение древних греков о  «четырех соках» организма, осуждал злоупотребления кровопусканием и слабительными «очищениями», столь популярные в средневековой Европе, и разработал свою классификацию факторов, влияющих на здоровье человека (лат. ens, entia), подразделив их на 5 видов⁵:

     1) естественные факторы, свойственные  конституции каждого человека (лат. ens naturale);

     2) яды и факторы, привносящие  заражение (лат. ens veneni, в современном  понимании — возбудители инфекций  и отравляющие вещества);

     3) факторы психологического характера  (лат. spirituale) (важно отметить, что  Парацельс не верил в ведьм  и исключал возможность их  воздействия на здоровье человека);

     4) астральные воздействия (лат. ens astrorum — космические, атмосферные и климатические факторы) — «камни являются звездами Земли, звезды — камнями неба», — считал Парацельс;

     5) божественное влияние, связанное  с верой и могущее давать  исцеление (лат. ens deale); к нему обращались, когда действие первых четырех  влияний казалось уже исчерпанным.

     Новаторство Парацельса проявилось и в его  отношении к хирургии, которая  в те времена в Европе не считалась  областью медицины и в университетах  не преподавалась, — Парацельс настаивал  на объединении хирургии и медицины (т.е. внутренней медицины) в одну науку, потому что обе они имеют один корень. Сам он с гордостью называл  себя «доктором обеих медицин». Его книга «Большой лечебник (ранений)» и другие сочинения пользовались большой популярностью в течение многих столетий.

     В своих сочинениях он писал также  о болезнях рудокопов и литейщиков, связанных с (Правлениями серой, свинцом, ртутью, сурьмой, — таким  образом, Парацельс заложил основы будущей науки о профессиональных болезнях.

     Его многообразные труды были источником, питавшим аптекарское искусство, которое  он стремился включить в медицинскую  науку, соединив с химическими знаниями. С этой точки зрения можно рассматривать  Парацельса как основателя фармацевтической химии. Фармакология обязана Парацельсу введением препаратов ония и ртути; в области чистой химии Парацельс  немалый вклад внес в изучение соединений мышьяка и сурьмы.

     Работы  Парацельса, наиболее интересные для  истории химии – «О болезнях, происходящих от тартара», «О минералах», «О превращении природных тел»⁶.

     Взгляды Парацельса на медицину – следствие  его общего мировоззрения. Он исходит  из представления о мире как о  едином целом, состоящем из одних  и тех же основных начал и управляемом  во всех своих частях одними и теми же законами. Человеческий организм –  химическая лаборатория; болезнь –  нарушение правильной деятельности этой лаборатории, происходящее вследствие недостатка или избытка каких-нибудь веществ; задача врача — восстановить правильное соотношение, введя в  организм необходимые химические препараты.

     Сближая таким образом медицину с химией, Парацельс дает последней новое  направление. Не превращение металлов в золото, а приготовление лекарств должно, по Парацельсу, быть целью химии. С первого взгляда кажется, что  в этом предположении Парацельса не заключается переворота, но вспомним, что в течение тысячелетия  усилия алхимиков были направлены на осуществление определенной цели, что  все содержание науки видели именно в этом и что алхимические теории целиком построены на представлении  о превращении металлов.