Оказание наркологической помощи осужденным

       Оказание  наркологической  помощи осужденным 

       По  данным криминальной статистики, в 2003 г. в Российской Федерации в состоянии  алкогольного опьянения совершили  преступления 296 689 лиц, а в состоянии  наркотического — 7238 лиц, что, соответственно, составило 24 и 0,6% от числа всех выявленных преступников. Причем в состоянии  алкогольного опьянения было совершено 66,8% убийств, 67,0% изнасилований, 64,2% причинения тяжкого вреда здоровью. Для значительной части осужденных, больных алкоголизмом и наркоманией, важнейшие цели наказания  — исправление и предупреждение совершения новых преступлений —  не могут быть достигнуты без применения мер медицинского характера. Именно этим обстоятельством определялось закрепление в УК РФ института  принудительного лечения больных  алкоголизмом и наркоманией, соединенного с исполнением наказания. Основания  и порядок применения принудительных мер медицинского характера определялись УК РФ и УПК РФ. Указанные меры назначались судом на основании  заключения экспертов. Однако Федеральным  законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, фактически создавшим новую редакцию УК РФ, этот правовой институт был ликвидирован, на смену ему пришло обязательное лечение осужденных. 

       Согласно  новой редакции ч. 3 ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК РФ), к осужденным, больным алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией, отбывающим наказание в виде лишения свободы, «по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение». Законодатель, заменяя принудительное лечение алкоголизма и наркомании обязательным лечением, считал эту замену равноценной. Для оценки обоснованности такого предположения необходимо проанализировать правовую природу обязательного лечения. В федеральном законодательстве, регулирующем порядок оказания медицинской помощи, понятие «обязательное лечение» не используется. Оно встречается только в УИК РФ, где содержание этой меры, основания и цели ее применения не раскрываются. 

       Центральная проблема регламентации обязательного  лечения — вопрос о возможности  его проведения без добровольного  информированного согласия осужденного. Недобровольное медицинское вмешательство (без согласия лица или его законного  представителя) возможно лишь в случаях, специально установленных федеральным  законодательством. Основания и  порядок оказания медицинской помощи без согласия граждан определяются ст. 34 Основ. Недобровольное медицинское  вмешательство возможно в трех случаях: 1) наличие у лица заболевания, представляющего  опасность для окружающих; 2) наличие  у лица тяжелого психического расстройства; 3) совершение лицом общественно  опасного деяния. 

       Алкоголизм  и наркомания не включены в Перечень заболеваний, представляющих опасность  для окружающих, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2004 г, № 715, формально они не признаются психическими расстройствами. В отношении  лиц, совершивших общественно опасные  деяния, применяются принудительные меры медицинского характера на основаниях и в порядке, установленном УК РФ и УПК РФ. Таким образом, обязательное лечение не может быть отнесено ни к одной из предусмотренных действующим  законодательством форм недобровольного  медицинского вмешательства. В ст. 34 Основ также закреплен общий  порядок проведения недобровольного  медицинского вмешательства: решение  о проведении медицинского освидетельствования  и наблюдения без согласия гражданина принимается врачом (консилиумом  врачей), а решение о недобровольной госпитализации и лечении гражданина — судом. Обязательное лечение нарушает эту установку, поскольку назначается  по решению комиссии врачей. 

       Анализ  законодательства, регламентирующего  порядок оказания медицинской помощи, дает основание утверждать, что обязательное лечение осужденных должно осуществляться на основании их добровольного информированного согласия. На любом этапе такого лечения больной вправе отказаться от его продолжения. У лиц, осужденных к лишению свободы, возможности  свободного волеизъявления существенно  ограничены. Особенность правового  статуса осужденного — наличие  закрепленных в законе дополнительных требований к его поведению —  порядка отбывания наказания, установленного УИК РФ и Правилами внутреннего  распорядка, утверждаемыми Минюстом РФ. К злостным нарушениям установленного порядка отбывания наказания  в виде лишения свободы ч. 1 ст. 116 УИК РФ наряду с неповиновением представителям администрации, организацией забастовок, хранением или передачей запрещенных предметов относит уклонение от обязательного лечения. За подобные нарушения осужденный может быть водворен в штрафной изолятор на срок до 15 суток; переведен в помещение камерного типа или в одиночную камеру на срок до шести месяцев; либо переведен в единое помещение камерного типа на срок до одного года. Наложение взыскания за злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания практически исключает возможность условно-досрочного освобождения или замены неотбытой части наказания более мягким. Таким образом, уклонение или отказ осужденного от обязательного лечения влечет для него столь существенные негативные последствия, что не позволяет рассматривать согласие осужденного к лишению свободы на такое лечение как добровольное. Следовательно, обязательное лечение фактически является недобровольным медицинским вмешательством. 

       При назначении и проведении недобровольного  медицинского вмешательства в форме  принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, права осужденных, больных алкоголизмом и наркоманией, были достаточно полно  защищены. Принудительные меры медицинского характера назначались и прекращались судом на основании заключения экспертов, имели четко определенные в УК РФ цели и основания назначения. Широкий круг прав, которыми УПК  РФ наделяет обвиняемого (подсудимого), ответственность экспертов за дачу заведомо ложного заключения, судебная процедура назначения принудительных мер медицинского характера —  все это служило гарантией  законности и обоснованности назначения указанных мер. 

       Абсолютно иная ситуация имеет место в случае недобровольного медицинского вмешательства  в форме обязательного лечения  осужденных к лишению свободы, которое  проводится без решения суда на основании  заключения медицинской комиссии. Законодатель не определил цели и причины применения обязательного лечения, порядка  его прекращения, не установил меры, гарантирующие законность и обоснованность назначения осужденному обязательного  лечения. 

       Отказ от института принудительного лечения  осужденных, больных алкоголизмом и  наркоманией, свидетельствует о  появлении в законотворчестве тенденции  к расширению оснований для недобровольного  лечения психических расстройств  без решения суда. Указанная тенденция  противоречит и признанию защиты прав человека в качестве одного из основополагающих принципов права, и рассмотрению решения суда в  качестве единственно возможного основания  для ограничения конституционных  прав граждан. 

       При условном осуждении (ч. 5 ст. 73 УК) и условно-досрочном освобождении (и. 2 ст. 79 УК) суд может возложить на осужденного исполнение любых обязанностей, способствующих достижению целей наказания. Среди этих обязанностей в Кодексе прямо указана обязанность пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании. Возложение обязанности пройти курс наркологического лечения сходно с обязательным лечением. Осужденный может отказаться от исполнения этой обязанности, что повлечет за собой отмену условного осуждения или условно-досрочною освобождения. В Уголовном кодексе использовано не имеющее нормативного закрепления и общепринятого значения понятие «курс лечения». На практике курс лечения определяется на основании Стандартов (моделей протоколов) диагностики и лечения наркологических больных, утвержденных Приказом Минздрава России от 28 апреля 1998 г. № 140, после чего обязанность, возложенная судом, считается выполненной. Очевидно, что амбулаторное лечение в течение 15-30 дней или пребывание в стационаре в течение 30-45 дней без последующего динамического наблюдения не гарантирует не только излечения от алкоголизма или наркомании, но даже формирования устойчивой ремиссии. Таким образом, неопределенность терминологии превращает обязанность осужденного пройти по решению суда курс лечения от алкоголизма или наркомании в пустую формальность.