Экспертиза трупа новорожденного ребёнка

Но  клиническое понимание жизнеспособности отличается от юридического. Врачи считают жизнеспособным новорожденного, имеющего длину тела не менее 35 см и массу тела не менее 900—1000 г, который может существовать вне организма матери только при создании специальных условий (температурный комфорт, помещение в барокамеру и т. д.). Жизнеспособность также зависит от врожденных уродств и пороков развития, несовместимых с жизнью, наличие родовых травм, недоношенности и незрелости плода.

Поэтому, прежде чем говорить о жизнеспособности, необходимо рассмотреть вопрос о  судебно-медицинских критериях доношенности и зрелости новорожденного.

Следует отметить, что доношенность и зрелость плода понятия неоднозначные.

Доношенность  указывает на время пребывания плода  в организме матери. Зрелость характеризует  степень развития плода.

Под зрелостью  обычно понимают совокупность признаков (уровень физического развития, развитие кожного покрова мягких тканей, опорно-двигательного  аппарата), т. е. такую степень развития плода, при которой возможна самостоятельная  жизнь ребенка во внешней среде.

Среди признаков доношенности и зрелости новорожденных ведущее значение придается росту (48—52 см), массе тела (2800—3200 г), размерам головки и, в первую очередь, окружности груди (32—34 см).

В связи  с этим особый интерес представляют работы, посвященные вопросу акселерации. В некоторых из них имеются  указания на проявление акселерации  уже в период внутриутробного  развития плода. Как отмечает ряд  авторов, современные доношенные и  зрелые новорожденные по антропометрическим показателям превосходят своих  предшественников, родившихся несколько  десятилетий назад. Эти сведения имеют непосредственное отношение  к судебно-медицинской экспертной практике.

Ускоренное развитие плода в связи с акселерацией может обусловить, с одной стороны, более раннее достижение им определенных показателей роста, массы тела и других, ранее свидетельствовавших о его доношенности и зрелости, а с другой — их значительное превышение при рождении, т. е. в срок, при нормальной, а не переношенной беременности. В связи с этим в экспертной практике фактически недоношенный ребенок может быть принят за доношенного, а доношенный — за переношенного или не новорожденного. Эти факторы имеют немаловажную роль в расследовании детоубийств.

Ускоренный  рост и физическое развитие плода  может обусловить признание новорожденного ребенка жизнеспособным в случаях, когда по внутриутробному возрасту (менее 8 лунных месяцев) жизнеспособность в судебно-медицинском понимании  им еще не достигнута, что существенно  меняет правовую оценку факта детоубийства и ответственности за него.

Вышесказанное должно учитываться следователем при  оценке заключений эксперта. Определение  зрелости и доношенности не должно ограничиваться только антропометрическими  исследованиями. Помимо последних есть и другие признаки, характеризующие  зрелость и доношенность:

эластичность  кожи с хорошо развитым подкожно-жировым  слоем;

наличие пушковых волос только в области  лопаток и плечевого пояса;

густые  волосы на голове длиной 2—3 см (более 1 см);

расширенные зрачки без перепонки, прозрачные роговицы;

эластичные, упругие хрящи носа и ушных  раковин;

выступание  ногтей на пальцах рук за их концы  и дохожде-

ние на пальцах ног до их концов;

опущенные в мошонку яички у мальчиков, закрытие у девочек малых половых  губ большими, сомкнутость поло- вой щели.

Наиболее  трудной является оценка следователем обоснованности заключения о живорожденности  ребенка.

При убийстве взрослого человека редко приходится медику решать вопрос и представлять доказательства того, что убитый был  жив до момента убийства; напротив, при детоубийстве этот вопрос стоит  на первом плане.

В современном  понимании живорождением является полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери вне  зависимости от продолжительности  беременности: причем плод после такого отделения дышит или проявляет  другие признаки жизни, такие, как сердцебиение, пульсация пуповины или определенные движения произвольной мускулатуры, независимо от того, перерезана ли пуповина и отделилась ли плацента; каждый продукт такого рождения рассматривается как живорожденный.

Для определения  живорожденности существует ряд  жизненных проб, которые основаны на том, что с первым криком ребенка, после рождения его, воздух попадает в легкие и расправляет их. Воздух попадает также в желудочно-кишечный тракт. Указанная проба (так называемая легочная проба), или проба Райгера, была впервые введена в 1682 г., специально известная под названием легочной пробы, или пробы плавания.

Вместе  с тем уже в работах того времени отмечалось, что отсутствие в легких воздуха у новорожденного, на котором встречаются следы  преступного насилия, не противоречит формально существованию жизни  и не устраняет возможности допустить, что дитя хотя и не дышало, тем  не менее жило и погибло жертвою  преступления, но при этом необходимо только, чтобы найдены были признаки жизни в других явлениях, кроме  дыхания, в других органах, кроме легких

Кроме того, при значительных поздних изменениях трупа (гнилостное разложение, мумификация, жировоск и др.) данные пробы полностью  теряют достоверность и практически  становятся непригодными. В связи  с этим целесообразно, с одной  стороны, расширить выбор объектов экспертизы (родовая опухоль, пуповина и пупочное кольцо, плацента и др.), с другой — применять комплекс лабораторных методов исследования.

В работе следователей еще встречаются случаи поверхностного и необъективного исследования обстоятельств дела. Нередко такого рода ошибки по делам о детоубийствах  связаны с тем, что следователь  полностью доверяет заключению судебно-медицинского эксперта, некритически его оценивает. Обстоятельства дела, которые в той  или иной мере не согласуются с  этим заключением, остаются без внимания. Следователь, после того как вынес  постановление и направил его  эксперту, считает свою миссию законченной. Получив заключение, он не всегда достаточно глубоко его изучает, не сопоставляет с остальными имеющимися в деле доказательствами. Это иногда приводит к серьезным  нарушениям законности, к необоснованному  привлечению к ответственности  и оставлению без наказания действительно  виновных лиц.

Таким образом, одним из наиболее распространенных учений о живорожденности представляется отождествление жизни с дыханием. Это учение хотя и верное в большей  части случаев, тем не менее одностороннее. Не подлежит сомнению, что дыхание  есть существенное условие жизни, что  прекращение его влечет за собою  смерть и что, следовательно, как  скоро можно доказать, что ребенок  дышал, то в силу этого можно утверждать, что он жил — этим и ограничивается значение этого признака. Идти далее  и утверждать, что недышавшее дитя не жило — было бы выводом, противоречащим и указаниям практики, и положениям науки. Ребенок мог не дышать и, тем  не менее, быть признан живым, так  что повреждения, нанесенные ему  матерью и прекратившие его органическое существование, могут быть названы  убийством.

Нужно иметь в виду, что мать, зная о значении дыхания при детоубийстве, может немедленно принять меры к устранению возможности доступа воздуха к дыхательным органам младенца и тем самым причинить ему смерть, например задушить во время родов. С другой стороны, в практике встречаются ситуации, когда ребенок признается живорожденным вследствие наличия у него внутриутробного дыхания, однако позднее наступает смерть от других причин, например в результате нежизнеспособности организма.

В связи  с изложенным, для решения вопроса  о рождении ребенка живым или  мертвым, в обязательном порядке  проводится гистологическое исследование легочной ткани, а в некоторых  случаях и других органов и  тканей.

При гнилостных разложениях исчезает структура  легочной ткани, а гнилостные газы образуются в межальвеолярных перегородках и неопытным экспертом могут  быть приняты за расправленные альвеолы. Поэтому в подобных случаях должна быть исключена возможность ошибочного заключения путем назначения повторной  или комплексной экспертиз.

Решая вопрос о живорожденности или  мертворожденности, можно использовать данные исследования сосудов пупочного  кольца. У мертворожденных пупочные артерии не сокращены; если пупочные артерии сокращены и нет признаков  инволюции, то смерть наступила после  родов. Кроме того, гистологическое  исследование пупочного кольца позволяет  определить продолжительность внеутробной  жизни новорожденного.

Гистологическое и гистохимическое исследования плаценты также дают возможность  дифференцировать живорожденность  и мертворожденность. Важным дифференцирующим признаком живорожденности и  мертворожденности является процентное содержание альбуминов и глобулинов в сыворотке крови, выявляемых методом  электрофореза на бумаге.

Электрофорез  на бумаге является общедоступным объективным  методом, позволяющим быстро выполнять  исследование. Его можно широко использовать в экспертной практике. Однако применение этого метода значительно ограничено в тех случаях, когда на трупе ребенка имеются признаки гниения.

К сожалению, в 90 % случаев экспертами не проводятся исследования плаценты, пупочного кольца, что, несомненно отражается на качестве и полноте судебно-медицинских  заключений. Плацента чаще всего не доставляется, если была оказана первичная  помощь при родах.

Исследования  неорганических элементов легочной ткани миокарда, крови, печени, плаценты с помощью эмиссионной спектрографии, таких, как фосфора, меди, железа, кальция, натрия, калия, алюминия и марганца, — позволили выделить ряд статистически  достоверных и надежных признаков  для диагностики мертворожденности  и живорожденности. Перечисленные  методы относятся к дорогостоящим, трудоемким и длительным по времени. Поэтому их следует рекомендовать  использовать в судебно-медицинской  экспертизе лишь в отдельных случаях, когда есть реальная возможность  доказать с помощью этих методов  причастность конкретного лица к  детоубийству.

Как известно, признаком жизни у новорожденного ребенка является наличие дыхания, а не сердцебиения. Поэтому все  случаи, когда ребенок рождается  с сердцебиением, но без дыхания, относятся к мертворождаемости, независимо от продолжительности сердцебиения, которое может отмечаться в течение  длительного времени — от получаса и более (17—40,6 % мертворожденных рождается с сердцебиением).

При постнатальной  смерти плода, в связи с наличием у него сердечной деятельности, любое  механическое повреждение будет  сопровождаться кровоизлияниями, которые, при прочих равных условиях, будут  тем обширнее, чем дольше продолжаются сокращения сердца.

Поскольку ребенок мертвый, так как не дышал, а следовательно, не жил, эти кровоизлияния  прижизненными признаны быть не могут  и должны расцениваться как посмертные. Такой вывод имеет не только теоретическое, но и сугубо практическое значение, особенно в судебно-медицинском аспекте при решении вопроса о возбуждении уголовного дела о детоубийстве.

Известно, что детоубийство совершается чаще всего в первые минуты, реже часы после рождения ребенка. Если при  этом ребенок не дышал, но сердцебиение у него было, механическое воздействие  вызовет возникновение в месте  приложения силы кровоизлияния, типичные для прижизненных. Если при судебно-медицинском  исследовании трупа такого младенца обнаруживаются, например, ссадины  на коже шеи с кровоизлияниями  в подлежащие мягкие ткани, то при  наличии соответствующих морфологических  изменений (полнокровие внутренних органов, жидкая кровь в сердце и  сосудах) можно думать о том, что  смерть новорожденного наступила от механической асфиксии, развившейся  в результате сдавления органов  шеи руками.

Такое мнение, однако, с учетом вышеизложенного, должно вызывать существенные возражения. Действительно, общая морфологическая  картина, отмечаемая при исследовании трупов таких младенцев, характерная для асфиксии, может быть объяснена целым рядом других причин, обусловливающих собой мертворожденность; в частности, таких, как аспирация околоплодной жидкости, обвитие пуповины вокруг шеи, истинный перекрут пуповины, закрытие дыхательных отверстий плодными оболочками (роды в «сорочке»), генетические моменты, некоторые заболевания плаценты и матери и т. д. Что же касается ссадин и кровоподтеков на шее, имеющих признаки прижизненности, то они могут быть результатом сдавления шеи мертвого ребенка, у которого имелось сердцебиение. В таком случае с юридических позиций действия матери должны быть расценены как покушение на негодный объект.

Конечно, вполне вероятно, что в ряде случаев  повреждения могут быть причинены  ребенку, который еще не дышал, но мог бы задышать, т. е. стать живорожденным, если бы ему не были причинены смертельные  повреждения. Но важно то, что обнаружение кровоизлияний не может свидетельствовать об их прижизненном происхождении до тех пор, пока не будет достоверно доказано, что ребенок родился живым. Если же этого доказать не удается, то только по наличию даже обширных кровоизлияний и иных повреждений, сопровождающихся кровоизлияниями, нельзя сделать вывод о прижизненности травмы. Если отсутствие кровоизлияний в области повреждений во многих случаях свидетельствует о мертворожденности ребенка, то их наличие отнюдь не указывает на то, что он был живой. Поэтому, если по тем или иным причинам не разрешен вопрос о живорожденности ребенка, нельзя высказать суждение о прижизненности или посмертности механических повреждений, обнаруженных при исследовании трупа. Даже в тех случаях, когда в области обширной механической травмы отмечены разлитые кровоизлияния, не имеется оснований считать повреждения прижизненными.