Квлификация преступлений и толкование уголовного закона

Таким образом, в ходе исторического  развития российского государства  были созданы определенные предпосылки  для активного осуществления судами интерпретационной деятельности, развития судебной практики и формирования элементов прецедентного правосудия, но на законодательном и доктринальном уровнях этот вопрос так и не получил конкретного разрешения.

Проблема формулировки понятийного смысла термина «толкование правовых норм» может показаться сугубо схоластической. Однако, корректное определение содержания и объема стоящего за данным термином понятия является отправной точкой для изучения такого важного в рамках рассматриваемой темы вопроса, как классификация способов и видов толкования.

Формулируя определение понятию  толкования уголовного закона, в первую очередь необходимо обратить внимание на теоретико-информационную природу правовой нормы. Как отмечает И.Грязин, текст закона сам по себе принципиально недостаточен  для извлечения всех содержащихся в нем смыслов, что связано с техническими особенностями передачи информации, которые диктуют неизбежность потери некоторой ее части согласно закону всеобщей энтропии⁶. Таким образом, сама информационная природа правовой нормы заведомо предполагает наличие ее толкования и пояснения⁷.

Одна из наиболее очевидных, бросающихся  в глаза черт феномена толкования уголовно-правовых актов – наличие у них двух источников возникновения. С одной стороны, очевидна его генетическая связь с законодательством, с самим текстом норм. С другой стороны,  толкование всегда имеет начало вне толкуемого материала – в тех фактах реальной жизни и общественных отношениях, которые вызывают необходимость правового регулирования при помощи нормы уголовного права. Как уже было отмечено, в настоящее время процесс толкования порождается технико-юридическими потребностями применения норм, носящих абстрактный характер, к конкретным юридическим фактам и отношениям в рамках правовой квалификации последних. Иными словами, толкование в данном случае есть интерпретация нормативного материала строго в связке «норма – факт», а не его объяснение самого из себя.

Следующая характеристика толкования норм уголовного права заключается в том, что данный процесс телеологичен. Это означает, во-первых, наличие у него определенной цели, которая заключается в установлении или уточнении содержания нормы, а также в компенсации изъянов формы нормативно-правовых актов. Во-вторых, телеологичность подразумевает существование у процесса толкования волевой стороны, что, в свою очередь, предполагает имманентную связь интерпретации правового акта с деятельностью субъекта толкования, с его правовым статусом, намерениями, ценностными ориентирами, интеллектуальным багажом и т.п.

Телеологический аспект толкования нормы  права подчеркнул, например, А.Пиголкин, определив толкование как «деятельность органов государства, должностных лиц, общественных организаций, отдельных граждан, направленную на установление содержания норм права, на раскрытие выраженной в них воли социальных сил, стоящих у власти»⁸.

С субъектной стороной толкования связана  такая его характеристика, как  направленность. Многие исследователи  различают в процессе толкования два вектора мыслительной деятельности субъекта: уяснение смысла правовой нормы и ее объяснение. Под уяснением понимается интеллектуальная работа, направленная лишь «внутрь» сознания субъекта толкования и предназначенная сугубо для осознания смысла нормы права им самим. Напротив,  объяснение нормы направлено «вовне» субъекта и обязательно объективируется «как в форме официального акта государственного органа, так и в форме даваемых общественными организациями или отдельными лицами рекомендаций и советов, не имеющих формально обязательного характера»⁹.

Надо отметить, что некоторые  теоретики настаивают на вынесении  процесса уяснения норм права за предметную область правовой теории на том основании, что внешне данный процесс никак не выражается и, соответственно, не имеет юридического значения¹⁰.

Вряд ли стоит соглашаться с  такой точкой зрения: в качестве аргумента против нее можно привести хотя бы тот факт, что уяснение правового материала играет огромную роль в формировании и упорядочении у проводящего толкование человека правового сознания, а также имеет вполне определенное значение для профилактики уголовно наказауемых деяний.

Выделив основные характеристики процесса толкования, можно на их основании  определить понятие толкования уголовно-правовых норм как процесс установления или уточнения содержания нормы уголовного закона, а также компенсации изъянов ее формы, вызванный либо внутренними особенностями самой нормы, либо юридическими фактами и отношениями, которые данная норма призвана регулировать.

2.2 Правильная квалификация преступлений как результат  
толкования нормы права

Квалификация преступления всегда есть уголовно-правовая оценка фактических обстоятельств дела. Их установление – необходимое условие правильной квалификации. Каждое преступление сопровождается большим количеством различных обстоятельств и фактов. Однако далеко не все они имеют уголовно-правовое значение, т. е. не все влияют на преступность и наказуемость содеянного. Уголовно-правовое значение имеют только те фактические обстоятельства, которые одновременно являются признаками соответствующего состава преступления.

За установлением  фактических обстоятельств уголовного дела следует выбор уголовно-правовой нормы, в соответствии с которой  и квалифицируется совершенное  лицом общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом. Установление уголовно-правовой нормы не состоит лишь в формальном выборе нормы права. Необходимо проверить, является ли норма действующей, не вносились ли в нее изменения, выяснить вопросы ее действия во времени и в пространстве, удостовериться в правильности (подлинности) текста правового акта, содержащего норму, в соответствии с которой происходит квалификация преступления. Правильная квалификация преступления невозможна и без уяснения смысла и содержания соответствующей правовой нормы, т.е. без ее толкования.

Установление  фактических обстоятельств дела и установление уголовно-правовой нормы  соотносятся друг с другом как  отдельное и общее. Так, уголовно-правовая норма об ответственности за кражу дает собирательный образ всех проявлений этого преступления через такие признаки, как «тайное хищение чужого имущества» (ч. 1 ст. 158 УК). Конкретные проявления тайного способа хищения разнообразны, однако все они содержат признаки, сформулированные в уголовно-правовой норме об ответственности за кражу. Все они (несмотря на те или иные различия фактического исполнения кражи) совпадают между собой, так как лицо, совершившее любую кражу, считает, что оно совершает се незаметно от других, т. е. тайно. Поэтому при квалификации рассматриваемого преступления отбрасываются все случайные характеристики кражи, отличающие одну кражу от другой, а в расчет принимаются только объединяющие признаки, сформулированные в уголовном законе («тайное хищение чужого имущества»).

Итоговый вывод  о том, что установленные фактические обстоятельства соответствуют установленной уголовно-правовой норме, формулирующей определенный состав преступления, по своей логической форме соответствует дедуктивному силлогизму. В нем установленные фактические обстоятельства служат меньшей посылкой. В качестве же большей посылки выступает уголовно-правовая норма, к которой «примеряют» установленные факты. Однако процесс квалификации в целом нельзя сводить только к дедукции, так как достижение истины при квалификации преступления невозможно без взаимосвязи дедукции и индукции. Например, установление фактических обстоятельств дела, как и всякое накопление фактов, происходит преимущественно индуктивным путем.

Сопоставление фактических  обстоятельств дела и уголовно-правовой нормы осуществляется по методике, проверенной многолетней судебной и прокурорско-следственной практикой. Суть ее заключается в сопоставлении фактических данных с уголовно-правовой нормой по всем элементам состава преступления. По общему правилу процесс квалификации преступления обычно начинается с установления объекта и объективной стороны преступления, а заканчивается установлением субъекта и субъективной стороны. При этом квалификация преступления может быть признана правильной лишь тогда, когда все без исключения обстоятельства, связанные со всеми элементами преступления, имеются в наличии и точно соответствуют признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом.

Квалификация  преступления – один из ответственных моментов в деятельности правоприменительных органов. В связи с этим уголовно-процессуальный закон наделяет правоприменителя самыми широкими полномочиями в принятии им решения о квалификации преступления. Это же обусловливает и полную ответственность соответствующего правоприменителя за принятое им по делу решение, выразившееся в квалификации преступления.

Правильная квалификация преступления имеет важное криминологическое значение, так как на ее основе выявляется качественная структура преступности и разрабатываются действенные меры по предупреждению и пресечению преступлений. Неправильная же квалификация может дать искаженную картину состояния и динамики преступности, что повлечет ошибки в планировании профилактической работы.

При квалификации преступления всегда возникает важный вопрос: каким образом уяснить действительную волю законодателя? Каким образом конкретизировать букву закона применительно к ситуации фактически совершенного деяния? Ответ зависит в первую очередь от особенностей законодательного выражения соответствующих уголовно-правовых предписаний. Немаловажное значение могут иметь нормативные акты других отраслей права, судебная практика, материалы доктринального толкования уголовного закона. Однако соотношение этих источников в раскрытии воли законодателя, их роль в толковании уголовного закона и квалификации преступлений существенно зависят от особенностей формулирования уголовно-правовых запросов.

Например, ч. 1 ст. 105 УК определяет убийство как «умышленное  причинение смерти другому человеку». Уголовный закон не дает расшифровки понятий начала жизни и ее конца (наступления смерти), без чего невозможно установить, было ли в действительности убийство. При этом данные о начале жизни позволяют отграничить убийство от уголовно наказуемого аборта, а данные о конце жизни помогают решить вопрос об уголовной ответственности за оконченное убийство и отграничении его от покушения на убийство. Следует отметить, что юридическая (уголовно-правовая) наука основывает свои выводы по этим вопросам на данных медицинской науки, которые, естественно, не остаются раз и навсегда неизменными. Таким образом, не являясь обязательным по своей юридической природе, доктринальное толкование при квалификации преступления во многих случаях является все же необходимым.

2.3 Способы толкования уголовно-правовых норм

Способы толкования норм уголовного права – это совокупность приемов и средств, позволяющих установить или уточнить смысл и содержание нормы, а также компенсировать изъяны ее формы. Анализ литературы по вопросу классификации способов толкования позволяет выделить три «канонических» способа, признаваемых практически всеми авторами: 1) языковой, 2) системный и 3) историко-политический.

Языковой способ основывается на знании языка, с помощью которого сформулирована толкуемая норма. Он «состоит в разъяснении содержания закона при помощи этимологических и синтаксических правил языка, при помощи значения тех слов, которыми воспользовался законодатель»¹¹. Поскольку мысль законодателя облечена в слова, выражения, понятия, а они связаны логической связью, то первоначального необходимо выяснить их терминологическое и грамматическое содержание, из которых складывается внешняя, грамматическая суть толкуемой нормы. В рамках данного вида толкования используются все правила языка, однако, как показывает практика, основное внимание здесь следует обращать на употребление соединительных и разделительных союзов, а также на совершенную и несовершенную формы глаголов и причастий¹².

Например, при использовании несовершенной  формы глагола законодатель не связывает юридические последствия с каким-то обязательно наступившим результатом: достаточно самих действий определенного рода. Так, в ст. 217 УК РФ сказано «Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах, если это могло повлечь смерть человека либо повлекло причинение крупного ущерба». Другой пример: в ст. 62 УК РФ говорится, что при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пп. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, а также при отсутствии отягчающих обстоятельств наказание не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Пленум Верховного Суда РФ, разъясняя применение этой уголовно-правовой нормы, в п. 5 Постановления от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» указал, что по смыслу закона правила, изложенные в ст. 62 УК РФ, могут применяться судами при наличии хотя бы одного из перечисленных в п. «и» и «к» ст. 61 УК РФ смягчающих обстоятельств, если отсутствуют отягчающие обстоятельства¹³. Таким образом, согласно данной трактовке, союз «и» в данном случае не является соединительным, а указывает на простое перечисление.

Помимо всего названного, некоторые  исследователи относят к ведению  языкового способа толкования выявление тех мест текста нормативно-правового акта, в которых закреплена толкуемая норма права. Так, в статьях Особенной части Уголовного кодекса РФ содержится лишь часть информации о закрепленных в них нормах права. Многие положения, относящиеся к ним, содержатся в Общей части Кодекса (например, о возрасте, с которого лицо в том или ином случае может быть привлечено к уголовной ответственности, об обстоятельствах, смягчающих и отягчающих ответственность, и т.п.).