Уголовно-правовая характеристика преступления против здоровья, совершенного в состоянии аффекта

Протрагированные психогении связаны с длительной психотравмирующей ситуацией, стойкими неприязненными отношениями с потерпевшим, длительными систематическими унижениями и издевательствами, повторениями ситуаций, вызывающих аффективную напряженность. Острая аффективная реакция возникает в результате постепенного накопления аффективных переживаний. Факторами, способствующими облегчению возникновения аффективной реакции, являются переутомление, вынужденная бессонница и т.д.

Во второй фазе патологического аффекта возникает кратковременное психотическое состояние, аффективная реакция приобретает качественно иной характер. Это процесс отреагирования. Сознание нарушается, что проявляется в расстройстве поведения и речи, в отсутствии правильной ориентации в окружающем. Психотическая симптоматика, свойственная патологическому аффекту, характеризуется независимостью, малой выраженностью. Она определяется, как правило, кратковременными расстройствами восприятия, отсутствием правильной ориентации в окружающем. Бредовые переживания носят нестойкий характер, и их содержание может отражать реальную конфликтную ситуацию.

Ко второй фазе относятся такие реакции, которые свойственны аффективному напряжению и взрыву. В некоторых случаях данные реакции сопровождаются особой жестокостью, агрессией, которая не соответствует по содержанию и силе поводу возникновения.

Моторные действия при патологическом аффекте продолжаются и после того, как жертва перестает подавать признаки сопротивления или жизни, без какой-либо обратной связи с ситуацией.

О нарушении сознания и патологическом характере аффекта свидетельствует также чрезвычайно резкий переход интенсивного двигательного возбуждения, свойственного второй фазе, в психомоторную заторможенность.

Взрыв сменяется, когда наступает истощение физических и психических сил, отсутствием на заключительной стадии какой-либо реакции на содеянное. Аффект связан с огромной тратой сил, большим внутренним напряжением, поэтому он приводит к истощению нервной системы. Если после взрыва аффекта не наступает полная прострация, то поведение такого убийцы в первое время после убийства носит особый характер возмутительно отталкивающей холодности и бессердечия. Прежде всего, данное отличие заключается не в силе аффекта, хотя при патологии чаще всего реакция сильнее, а в его воздействии на сознание.

Если при физиологическом аффекте происходит незначительное изменение сознания, то при патологическом аффекте, как правило, сознание помрачается настолько, что временно почти «приостанавливается психическая деятельность, или резко нарушается течение ассоциативных процессов, возникают отдельные отрывочные представления без всяких внутренних связей, наступает интеллектуальная атарксия, заканчивающаяся глубоким сном»32. При патологическом аффекте происходит «несоответствие между силой раздражителя и степенью аффективной реакции»33. Бурное и быстрое развитие патологического аффекта вызывается порой незначительными раздражителями, в результате которых эмоциональная реакция бывает весьма сильной. Большая стойкость и резкая выраженность сосудистой реакции служит важным диагностическим признаком при патологическом аффекте, так же как и наступающее после него полное истощение физических сил и амнезия содеянного.

Фаза взрыва при физиологическом аффекте протекает с меньшим нарушением воспоминаний, а в фазе спада на передний план выступает не только чувство упадка, сколько субъективное чувство облегчения и раскаяния.

Патологический аффект почти исключается у здоровых людей, так как для него необходима та или иная патологическая почва, т.е. отклонение от нормы, особенно в эмоциональной сфере, а также понижение сопротивляемости мозга, что может быть результатом болезни, травм, отравления и т.д.

Несмотря на глубокое изменение сознания, патологический аффект не всегда ведет к общественно опасным действиям и может встречаться в каждодневной жизни, тогда как физиологическому аффекту свойственно причинение общественно опасного результата.

Причинение вреда здоровью, совершенное лицом, находящимся в состоянии патологического аффекта, не могут считаться уголовно-наказуемыми. Поэтому когда в материалах уголовного дела имеются данные, что виновное лицо могло на момент убийства или причинения вреда здоровью находиться в состоянии аффекта, необходимо назначить специальные экспертизы (судебно-психологическую или комплексную психолого-психиатрическую). Представляется, что целесообразнее назначать комплексную экспертизу. Назначение такой экспертизы позволит наилучшим образом решить ряд сложных вопросов, относящихся как к области психиатрии, так и психологии. В частности, ограничение физиологического аффекта от патологического, а также отличие аффекта от других эмоциональных состояний (стресса, фрустрации и т.д.) и ряд других вопросов.

Однако следует заметить, что заключение экспертов должно критически оцениваться судьями и следственными работниками в совокупности с другими доказательствами, имеющимися по уголовному делу.

Субъектом рассматриваемых преступлений может быть любое физическое лицо, вменяемое, достигшее к моменту совершения преступления 16-летнего возраста, находящееся в состоянии аффекта.

Проведенные исследования позволили распределить по возрастным категориям осужденных за совершение убийств в состоянии аффекта следующим образом: до 16 лет - 6%;16-18 лет - 10%; 19-24 - 21,5%; 25-29 -23%; 30-49 - 33%; 50 и более - 17,5%34.

Основной процент осужденных приходится на возрастную категорию от 25 до 50 лет. В подавляющем большинстве потерпевшие и осужденные являлись супругами, сожителями либо родственниками. Поэтому при разработке и осуществлении системы профилактических мер больше внимания следует обращать именно на указанные возрастные группы в семейно-бытовой сфере.

Как видно из приведенных данных, 16% убийств в состоянии аффекта совершаются несовершеннолетними, из них 6% подростками, не достигшими 16-летнего возраста.

Это свидетельствует о сравнительной распространенности подобных преступлений среди несовершеннолетних. Поэтому Т.В. Сысоева предлагает установить минимальный возраст уголовной ответственности при совершении преступлений, предусмотренных ст. 107 УК РФ, в 14 лет. Нет сомнений, указывает она, что в возрасте от 14 до 16 лет несовершеннолетний уже располагает возможностью в достаточной мере осознавать опасность своего противоправного поведения, может сообразовать свое поведение с требованиями, предусмотренными обществом35. Сложно согласиться с этим предложением по следующим основаниям. Теория уголовного права придерживается мнения, нашедшего отражение в ч. 2 ст. 20 УК, что привлекать 14 летних к уголовной ответственности следует только за умышленные преступления высокой степени общественной опасности. В анализируемых случаях, степень общественной опасности не является таковой, что следует из анализа размера наказания, поскольку это преступления, совершаемые при смягчающих обстоятельствах.

Любое преступление, как социальное явление, реально проявляется в действиях, поведении людей. Поэтому любой поведенческий акт индивида должен быть осознан им и руководим.

Состояние физиологического аффекта сохраняет способность осознания оценки значения собственного поведения и руководства им в границах нормального течения эмоциональных процессов здорового человека. Проявляясь внешне как импульсивные, автоматизированные движения, аффективные действия сохраняют свою сознательно-волевую основу и с полным основанием могут быть отнесены к разряду волевых поведенческих актов36.

Таким образом, состояние аффекта не лишает лицо, совершившее убийство, вменяемости. Оно способно осознавать характер совершаемых действий и руководить ими. Поэтому уголовно-правовое значение физиологического аффекта следует отличать от патологического. Последний отличается от физиологического аффекта глубоким помрачнением сознания, что лишает виновного возможности осознавать свои действия и руководить ими и, соответственно, исключает уголовную ответственность.

Необходимо отметить, что 14,5%37 осужденных за преступления в состоянии аффекта, хотя и были признаны вменяемыми, но имели те или иные отклонения психики от нормы и страдали различными психическими заболеваниями: психопатией, олигофренией, эпилепсией и т.п. Такого рода болезненные состояния психики, как показывает исследование, у психически больных лиц зачастую обуславливают возникновение способности к неправильным, неадекватным, ошибочным действиям в силу того, что уровень сознательной регуляции у них намного снижен. Такие лица не могут в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими (ст. 22 УК РФ). Закрепленный в данной статье институт в теории уголовного права получил название «ограниченная вменяемость». Не решая вопроса о преступности или неприступности деяния, она дает более широкие возможности для дифференциации и индивидуализации наказания лиц, страдающих психическими аномалиями.

Некоторые авторы считают целесообразным отнесение физиологического аффекта к указанному институту. Например, А.И. Марцев в своей монографии указывает: являясь структурной частью психики человека, эмоциональное состояние, именуемое в законе аффектом, тоже представляет собой психическое расстройство, не устраняющее вменяемости. Поэтому есть все основания для признания того факта, что лицу, действующему в состоянии аффекта присуща ограниченная вменяемость38.

На наш взгляд, данные доводы не совсем убедительны. Считаем отнесение физиологического аффекта к указанной категории нецелесообразным по следующим причинам. Во-первых, следует иметь в виду, что физиологический аффект - это свойство здоровой психики реагировать соответствующим образом на отрицательный раздражитель. Наличие «вторичных условий» (болезненного состояния организма, психопатии, неврозов и других пограничных состояний психики) лишь увеличивает вероятность возникновения аффекта, но возникают они на нормальной физиологической почве. В этой связи справедливой представляется точка зрения О.Д. Ситковской, согласно которой «оценка аффекта должна зависеть не от того, у кого он возник, а от того, насколько выражены симптомы аффекта, имеются ли нарушения сознания, истощение и иные признаки, характеризующие качественное отличие патологического аффекта от физиологического»39. Автор обоснованно отмечает, что важным является «изучение симптомов психологического состояния субъекта при совершении им противоправных действий, а не почвы, на которой возникает аффект»40. Во-вторых, причиной аффекта являются не психические аномалии, имеющиеся у виновного, а провокационные действия потерпевшего. Это обстоятельство не вписывается в редакцию ст. 22 УК РФ, где говорится, что «лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии ограниченной вменяемости, то есть не могло в полной мере осознавать значение своих действий или руководить ими вследствие болезненного психического расстройства, подлежит уголовной ответственности».

Таким образом, указанные соображения не позволяют нам согласиться с теми авторами, которые высказываются за иное решение вопроса.

Если признаки субъекта (вменяемость, возраст) являются обязательными признаками состава преступления, то признаки личности виновного, не входящие в состав преступления, должны приниматься во внимание при назначении наказания и его исполнении.

В исследуемых составах преступлений субъективная сторона характеризуется определенными особенностями, коренящимися в самом характере этих преступлений. Так как субъект совершает это преступление, находясь в особом эмоциональном состоянии, именуемым аффектом, подлежащему обязательному доказыванию.

Учитывая, что при указанном эмоциональном состоянии сфера сознания (интеллекта) у виновного значительно сужается, затрудняется волевой самоконтроль и критическая оценка сложившийся ситуации. Это накладывает особый отпечаток на все элементы субъективной стороны преступления, и она предстает в некотором «усеченном» виде41.

Прежде всего, это эмоциональное состояние сказывается на формировании и реализации преступного умысла.

Особую позицию в данном вопросе занимает М.И. Дубинина. Она считает, что преступление может быть совершено в состоянии аффекта только с прямым умыслом - определенным или неопределенным. Анализ преступлений, совершаемых в состоянии аффекта, - по мнению М.И. Дубининой, свидетельствует о том, что виновный предвидит (в общем виде) наступление общественно опасных последствий, выражающихся в причинении физического вреда личности, и желает их наступления, так как эти последствия являются целью его действий. Такие психические признаки характерны только для прямого умысла.

Полагаю, что наиболее верной является точка зрения, согласно которой преступления в состоянии аффекта могут совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом.

В силу внезапности, интенсивности аффекта виновный может и не осознавать полностью своих действий, не осмыслить до конца, какой вред жизни или здоровью потерпевшего он желает причинить. Но о том, что он все-таки осознает общественную опасность своего деяния, свидетельствуют его действия перед совершением преступления (хватает бутылку, камень, палку, топор, нож, ружье), а потому он не может не предвидеть наступления тяжких последствий и не желать их, хотя и не представляет отчетливо степень их тяжести.

Как обоснованно отмечает Т.Г. Шавгулидзе, тот, кто убивает в состоянии аффекта, знает не только то, что от выстрела, может умереть человек, но и то, что он убийца, что совершает общественно опасное деяние. Такой именно минимум знаний достаточен, чтобы говорить о сознании общественной опасности как необходимом элементе умысла. При аффектированных преступлениях лицо может осознавать общественно опасный характер своего поведения и предвидеть его общественно опасные последствия, так как в аффекте не исключается сознание фактической и оценочной сторон преступления42.

В подобных случаях виновный часто имеет неопределенное представление об объективных признаках совершенного им преступления, не конкретизирует в сознании ожидаемые последствия, а желает наступления любого из них. Здесь налицо такая разновидность прямого умысла, как неопределенный или неконкретизированный. Субъект осознает общественно опасный характер своих действий, что этими действиями причиняет вред здоровью потерпевшего, желает причинения этого вреда, хотя и не представляет, какой именно вред будет причинен. При прямом умысле, если даже последствия не наступили, уголовная ответственность не исключается, но для установления вины лица, в целях правильной квалификации содеянного необходимо принять во внимание конкретную цель, к которой стремился виновный, совершая преступление.