Купеческая династия Казаковых

При аресте моего отца органами НКВД в 1937 г. эти сундуки были опечатаны  и оставлены у нас. Позже о  них то ли забыли, то ли не смогли вывезти, но эти сундуки с добром очень выручили нас. Когда обоих наших родителей арестовали, а нас — меня и моего младшего брата — оставили одних без жилья и средств к существованию, мы, на свой страх и риск, вскрыли эти сундуки и постепенно отнесли имеющиеся вещи на рынок. Продавали все буквально за бесценок, лишь бы не умереть с голода. Так в трудные наши годы выручило нас приданое деда Шакира.

В памяти моей остались наши прогулки с дедом Шакиром по Приморскому бульвару Баку, где под шум прибоя дед рассказывал мне, уже повзрослевшему, о себе, своем детстве, о своем отце Мухамметзяне. Оказывается, мой прадед Назир недолюбливал своего сына Мухамметзяна за то, что тот всячески отлынивал от крестьянского труда. И когда Мухамметзян в ранней юности изъявил желание уехать из деревни в город, отец Назир обрадовался и с удовольствием отпустил «лентяя и дармоеда», каким он его считал. А Мухамметзян, оказавшись в городе один-одинешенек, без гроша в кармане, проявив смекалку и ловкость, не гнушаясь никакой работы, быстро встал на ноги и даже разбогател (об этом см. выше).

Когда пришла пора жениться, Мухамметзян приехал к отцу просить благословения и пригласить родителей на свадьбу. Отец стал перед сыном хвалиться своими амбарами, нажитым добром, но поехать на свадьбу не мог: не в чем было ехать. Мухамметзян снарядил своего работника Галиуллу с отрезами материй, обувью и бельем и наказал родителям одеться поприличнее, чтобы соответствовать событию и не позорить свой род: ведь женился он на богатой невесте из знатного рода. Приехав в город на свадьбу сына, отец Назир был ошарашен богатством Мухамметзяна и, конечно, простил ему юношескую леность. Отец понял, что сын просто не был приспособлен к крестьянскому образу жизни, а в городе его таланты полностью раскрылись.

Это все дед Шакир рассказывал мне, тихо посмеиваясь и говоря: «Каждый человек должен правильно определить свое место в жизни. Вот мой отец сумел это сделать и меня этому научил». Эти слова деда я не только запомнил, но и руководствовался ими всю жизнь. Умер он в 1932 г. (а не в 1917 г., как написано в «Золотых страницах купечества...») и похоронен на старо-татарском кладбище в Казани.»

Дети и внуки Мухамметшакира Мухамметзяновича Казакова 

Мухамметшакира и Бибигазизы было пятеро детей. Старшие сыновья — Мухамметрахим и Абдулхамит — еще в пору жизни в Астрахани приобщились к торговым делам отца.

Старшего сына Мухамметрахима дед Шакир отправил в Мекку для совершения паломничества. После хаджа в семье его стали называть «Хаджи абый». Обоих сыновей Мухамметшакир Казаков женил на сестрах Юнусовых — Умугульсум и Фахрибану — дочерей коммерции советника Исхака Губейдулловича Юнусова, одного из богатейших и влиятельных купцов Казани.

Младшего сына — Мухаммеда —  Шакир отправил в 1910 г. в Германию, выделив ему часть капитала, на который тот открыл в Берлине мелкую торговлю. Мухаммед женился на немке, у них было двое детей — Махмуд и Марьям. В Россию Мухаммед не вернулся. Дальнейшая их судьба не известна. По слухам во время войны (1941-1945) семья Мухаммеда переехала в Турцию.

Семья Мухамметшакира в начале XX в. окончательно переехала из Астрахани в Казань. Старшие сыновья Мухамметрахим и Абдулхамит 1 января 1908 г. учредили товарищество на вере «Торговый дом братьев Казаковых и К0» для торговли разного рода товарами с уставным капиталом около 3 000 рублей. Фирма развернула широкие операции по торговле сырьем и шерстью с годовой прибылью в 1913 г. в 11 250 рублей. Довольно активно работало представительство торгового дома в Берлине.

После революции коммерческая деятельность братьев Казаковых прекратилась. Принадлежавшие им магазины и дома были национализированы. Но в годы НЭПа старший из братьев, Мухамметрахим, возобновил свою коммерческую деятельность, открыв магазин головных уборов на Сенной площади в Казани. При магазине была мастерская по изготовлению картонных коробов для шляп.

У Мухамметрахима Казакова и Умугульсум Юнусовой было двое дочерей: Рукия и Асия. Обеих выдали за коммерсантов, или как говорили «нэпманов». В конце 1920-х гг. НЭП ликвидировали, многих «нэпманов» тоже. Не избежали печальной участи и зятья: обоих расстреляли. Во втором браке Асия Казакова была замужем за выдающимся татарским композитором Салихом Сайдашевым.

Когда в Поволжье в 1930-е гг. разразилась  эпидемия холеры, подхватил ее и  Мухамметрахим. Спасся он тем, что будучи в прошлом в Китае, запасся опиумом. Заболев холерой, Хаджи абый на неделю уединился и принимал опиум, обильно запивая горячим чаем. Через неделю он был уже здоров. И нас учил, что холеру надо лечить обильным питьем горячего чая.

После 1930-х гг. Мухамметрахима Казакова арестовали, из мест заключения он не вернулся.

Тяжело сложилась судьба и у  среднего сына Мухамметшакира Казакова — Абдулхамита. До революции он, помимо коммерческой деятельности, некоторое время участвовал в джадитском движении, финансировал его программы. За попытку создания татарской учительской семинарии в Казани вместе с Г. Баруди, С. Галеевым и Г. Апанаевым он был выслан на два года в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции, однако быстро покинул место ссылки и уехала в Германию.

В книге «Тюркизм и пантюркизм»^II сообщаются дополнительные сведения о жизни и деятельности Абдулхамита Казаков:

«Любопытно, что после революции 1905-1907 гг. и татарские предприниматели  начали обращать свои взгляды на Европу. Видный деятель джадидизма и одновременно предприниматель Абдулхамид Казаков в августе 1908 г. был сослан в Вологду за «революционную» и «панисламистскую» деятельность, но уже 19 сентября 1908 г. получил разрешение на выезд за границу. Он уехал в Берлин, откуда вернулся в Казань только 10 июня 1910 г. (НА РТ, ф. 1, оп. 6, д. 505, л. 141, 148,176. Любопытно здесь отметить, что в 1909 г. в Берлине находился один из представителей известной фамилии Апанаевых (имя его, к сожалению, пока не известно) — это была либо ссылка, либо кратковременная эмиграция, так что можно полагать, что в Германии проживали представители татарской политической эмиграции. См.: Revue du Monde Musulman, 1909. -№ 10. - P. 297). За это время он, очевидно, успел наладить свои дела и позднее открыл в Берлине фирму, занимавшуюся сбытом сырья (прежде всего кожи и мехов) и посреднической деятельностью. Симптоматично, что Шакир Мухаммедьяров, опубликовавший восторженную статью о берлинской фирме А. Казакова в журнале «Икътисад», подчеркивал, что создание такого рода татарских предприятий за границей должно способствовать общему прогрессу татарской нации, не только экономическому, но и политическому, и культурному (см.: Мөхәммәдъяров Ш. Берлинда татар фирмасы // Икътисад. - 1911. - № 7. - Б. 203-204. Предпринимательская деятельность А. Казакова в Германии сослужила ему впоследствии плохую службу — в 1920-е гг. он был осужден органами ОГПУ как «резидент немецкой разведки», см.: Гайнетдинов Р. Б. Тюрко-татарская политическая эмиграция: начало XX в. 30-е гг. - Набережные Челны, 1997. - С. 57.)».

После революции Абдулхамит Казаков с семьей переехал в Москву, работал там на небольших должностях в различных учреждениях, вел тихий, замкнутый образ жизни, с родней почти не общался, поэтому о нем известно мало. В 1935 г. он был арестован, в 1937 г. — расстрелян, в 1956 г. — реабилитирован. Его имя вошло в книгу «Расстрельные списки», изданную в Москве в 1993 г. (Вып. 1. Донское кладбище. 1934-1940. -С. 98-99).

У Абдулхамита и его жены Фахрибану Юнусовой было трое детей: Амина, Фуад и Марьям. Старшую дочь Амину выдали замуж за известного предпринимателя, турецкого подданного Абдрахмана Шафиева (известного по книге Рафаэля Мустафина под псевдонимом «Шафи Алмас»). До 1930-1931 гг. они жили в Москве, затем навсегда уехали в Берлин, где у них был собственный большой дом. Сын Абдулхамита, Фуад, в молодые годы уехал во Францию, где получил солидное образование и долгие годы работал там инженером в области мостостроения. Больше о нем ничего не известно.

Младшая дочь Марьям с детства была больна и умерла в Москве в молодые  годы.

Далее речь пойдет о судьбе дочерей  Мухамметшакира Казакова.

Старшая дочь Зулейха была женой известного общественного деятеля и предпринимателя Абдуллы Мухамметюсуповича Апанаева. Это была очень умная, властная и деятельная женщина. До революции она вела большое хозяйство купеческой семьи, воспитывала трех детей, была надежной помощницей и опорой деятельному мужу. После событий 1917 г. она мужественно переносила многократные аресты мужа и старалась поддержать детей. Зулейха научилась готовить, шить, вязать, освоила мастерство изготовления кукол. Устроившись в артель игрушек, она получила статус «рабочей», что в те годы для дочери и жены предпринимателей было немаловажным. Возможно, этот статус спас ее и от арестов. Зулейха прожила долгую жизнь и умерла в 80-летнем возрасте в д. Козловке Чувашской республики. В деревне она жила у дочери Гайши, которой после отбытия заключения (как жены «врага народа») в Карагандинских лагерях предоставили возможность работать заведующей акушерско-гинекологическим отделением местной больницы.

Гайша Апанаева была женой Гали Рахима (известный литературовед), во втором браке была замужем за Йаджибом Халфиным (доцент Высшего педагогического института в Баку). О нем подробно написано в статье М. Магдиева «Последний из могикан» («Идел». - 1994. - № 1).

Сын Абдуллы и Зулейхи Апанаевых, Муса, долгое время работал фотокорреспондентом казанских газет и журналов, умер в начале 1930-х гт.

Младший сын Апанаевых Якуб был исключен с 3-го курса Казанского института лесного хозяйства из-за происхождения. Не стерпев этого унижения, он в 1930-е гг. тайно бежал в Турцию, переплыв пограничную реку Чорох. Там с помощью своего дядюшки Юсуфа Акчуры (в то время советник президента Ататюрка по вопросам культуры) успешно закончил лесотехнический институт и в одно время, по слухам, был министром лесного хозяйства Турции.

Абдулла Мухамметюсупович Апанаев (1873- 1937). Это был человек большого масштаба. В семье его ласково называли Бабутя. Видимо, кто-то из малышей не мог произнести «Абдулла» и так назвал его. Это имя прижилось, так как Абдулла абый, несмотря на свой высокий статус и известность, был человеком очень мягким и доброжелательным.

Позволю здесь привести отрывок  из книги «Золотые страницы купечества, промышленников и предпринимателей Татарстана», где о нем сказано: «Купец первой гильдии Абдулла Мухамметюсупович Апанаев (1873-28.09.1937) 7 ноября 1905 г. выступил в качестве одного из соучредителей Торгового товарищества на вере под фирмой «Торгово-промышленное товарищество Апанаевы и Казаковы» (вклад 3000 рублей). Удачливый предприниматель, он кроме недюжинных коммерческих способностей проявил еще и огромную общественную активность. Будучи гласным городским, купец успевал работать в четырех комиссиях при Городской управе, являлся членом Губернского попечительства детских приютов.

В 1913 г. А. М.-Ю. Апанаев выступил с очень интересной инициативой. Он предложил создать Национальный музей, фонды которого составили бы древние книги, рукописи и другие реликвии, сохранившиеся в старых татарских семьях Казани. Известно также, что А. М.-Ю. Апанаев проявил живейший интерес к развитию национального просвещения и культуры. Именно по его совету и, очевидно, не без его помощи первая татарская библиотека «Китапханаи Исламия» и библиотека «Восточного клуба» стали пополняться новыми изданиями и произведениями русской классики. Занимался он и благотворительностью: «в 1916 г. купец пожертвовал на нужды второй соборной мечети города Казани принадлежавший ему земельный участок в 40 десятин, который находился у деревни Зюзино Спасского уезда» ^III.

Когда я знал его, Абдулла абый был уже не у дел, все было конфисковано. Но как человек еще нестарый и энергичный, он проявил свои организаторские способности и некоторое время небезуспешно работал директором совхоза под Казанью. Однако вскоре был освобожден и от этой должности, как «социально нежелательный элемент».

В 1931 г. Абдулла Апанаев предпринял попытку вслед за сыном Якубом тайно перебраться в Турцию, но на границе его задержали, что закончилось ссылкой на 5 лет в лагеря. Отсидев срок, Абдулла вернулся в Казань к жене Зулейхе Казаковой, которая жила тогда в небольшом домике на Тукаевской улице, занимая одну комнату в коммунальной квартире. На работу Абдулла устроиться не мог и жил на иждивении жены. Чтобы оправдать свое существование, Абдулла снабжал семью продуктами, что в те годы было очень проблематично. Целые дни он ходил по магазинам, выстаивал в очередях, выискивал где что дают. По воспоминаниям соседки по квартире Хадичи Юнусовой (тоже из знатного рода Юнусовых), однажды Абдулла вернувшись усталый и замерзший прислонился к теплой печке и склонив голову тихо и печально промолвил: «Эх, Аллах! И зачем я только вернулся из лагерей?! Там я работал бригадиром, нас три раза в день кормили. Часто меняли постельное белье. Ни забот, ни хлопот. Под моим началом работали культурные образованные люди. Мы дружно и ладно жили. Вечера проводили в интересных беседах, а здесь я как бездомная собака ношусь по городу в поисках продуктов. Жизнь так неинтересна и бессодержательна, лучше бы вновь оказаться в лагерях». Эти слова довольно скоро сбылись. Его опять арестовали, но на сей раз не отправили в лагерь, а расстреляли в 1937 г. Так закончилась жизнь нашего дорогого и незабываемого, яркого, талантливого, деятельного и доброго Бабутя — Абдуллы Апанаева.

***

Род Казаковых знаменит не только предпринимателями и коммерсантами. В начале XX в. он прославился своими выдающимися представителями, внесшими весомый вклад в историю нашего народа. Прежде всего расскажу об Исхаке Мустафовиче Казакове (1876-1939).

Нашим семьям в 1920-е гг. предоставили общую квартиру на втором этаже флигеля  дома на Тукаевской улице. Мы занимали две комнаты, а семья Исхак абый — четыре. У Исхака абый с женой Нафисой было четверо детей: Исмаил, Мария, Хаджи-Мурад и Флора. Старший сын Исмаил в те годы болел туберкулезом легких и большую часть времени лежал в отдельной комнате, Мурад и Мариша были моими сверстниками и друзьями по детским играм, а Флора была тогда грудным ребенком.

Исхак занимал высокий пост—заместитель председателя ЦИК и СНК ТССР, занимаясь вопросами обустройства городского хозяйства. Они с моим отцом были дружны и часто свободное время проводили в беседах о текущих делах и обстановке в стране. Исхак абый, к сожалению, не избежал репрессий и в 1939 г. погиб в заключении. Посмертно реабилитирован. Его сын Хаджи-Мурад Казаков (1914-1984) стал видным художником в Татарстане.

Сестра Исхака Казакова Умугульсум была матерью выдающего деятеля национально-освободительного движения татарского народа Мулланура Вахитова, расстрелянного в 1919 г. белочехами во время известных событий в Казани.

Внучка Мустафы Казакова (от старшей  дочери Бибизамалы) Марьям Саинова, была женой героя гражданской войны генерал-лейтенанта Якуба Джангировича Чанышева (1892-1987).

О двух последних родственниках  я знаю только по рассказам матери и из литературных источников, поскольку  лично с ними не был знаком. А  вот мамину племянницу Асию Казакову (дочь Мухамметрахима), ставшую женой выдающегося татарского композитора Салиха Сайдашева, хорошо знал и помню. Ее красивое лицо и приветливая улыбка и сейчас стоят у меня перед глазами. С ее сыном Фархадом, школьным учителем, мы общались некоторое вовремя, но, к сожалению, уже много лет не встречаемся. Мои неоднократные попытки разыскать его не увенчались успехом.

Жизнь разбросала нас, потомков Казаковых, по разным городам и весям, «иных  уж нет, а те — далече». Но я уверен, все, кто живы, хранят память о наших  славных предках, достойно проживших  трудную, честную, наполненную трагическими событиями XX в. жизнь.

***

Смотрю я на фотографии Казаковых, на их спокойные благородные лица: добропорядочные люди были. Но власть их посчитала социально нежелательными элементами и почти всех уничтожила.

В Реестре управления по защите и охране памятников Казани сегодня 512 памятников культурного наследия истории. Один из них - дом Казакова.