Спартак

Складові

Введение……………………………………………………………………… 2.

Предпосылки восстания Спартака…………………………………….. 3-9.

Биография Спартака…………………………………………………… 10-11.

 

Начало восстания…………………………………………………………. 12-13.

 

Организация армии  Спартака………………………………………….. 14-15.

 

Лицинний Красс………………………………………………………..16-17.

 

Спартак и Красс, восстание и поражение.Причины поражения восстания ……………………………………………………………….. 18-19.

 

Заключение……………………………………………………………….. 20-21.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Восстание Спартака, третье по времени крупнейшее восстание  рабов в Риме после двух Сицилийских  восстаний.

 

В конце 70-х гг. внутреннее положение Италии было крайне напряженным. Неудачная попытка Лепида свергнуть  господство сулланцев еще более  обострила противоречия. В то время  как италийская низовая демократия, испытавшая в предыдущие годы ряд  тяжелых поражений, была уже в  значительной степени ослаблена, многочисленные рабы Италии до сих пор еще не выступали самостоятельно. Отдельные  вспышки, о которых мы упоминали  выше, имели локальный характер и  быстро подавлялись. С другой стороны, в течение 80-х годов рабы систематически втягивались в выступления италийской демократии, – в частности, в восстание  италиков и в марианское движение. Это служило для них уроком, наиболее развитые и смелые из них  пришли к мысли, что только собственными силами они смогут добиться освобождения. Такова была обстановка и предпосылки  самого крупного восстания античных рабов, о котором свидетельствует  история.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Предпосылки восстания  Спартака

 

Главным вопросом во II в. до н.э. был вопрос о земле. Чем больше территорий присоединял Рим к  своим владениям, тем меньше шансов стать ее собственником оставалось у плебса, основы римского общества. На новых пахотных землях возникали  огромные латифундии, принадлежавшие богатым семействам, на которых использовался  дешевый труд рабов. Мелкие собственники не могли конкурировать с крупными землевладельцами. Они вынуждены  были бросать свои наделы и устремлялись в Рим, пополняя ряды безработного населения  Вечного города.

 

Лишь один человек осмелился  выступить против стремительного расслоения общества, попытался приостановить  разорение крестьянства. Это был  Тиберий Гракх. Избранный в 133 г. до н.э. народным трибуном, он выдвинул проект поистине революционной земельной  реформы. Гракх предложил ограничить сельскохозяйственные наделы на новых  территориях. Естественно, что такое  предложение встретило жесткий  отпор среди богатых слоев  общества. Во время одного из организованных бунтов защитник народа был убит. Через 10 лет после этого события брат Тиберия, Гай Гракх, стал трибуном и  продолжил его дело, но и его  ожидала та же участь. Прошло еще 15 лет, и в 107 г. до н.э. консулом был избран Гай Марий, новый защитник прав римского плебса. Он провел реформирование армии, служба в которой стала доступна самым бедным гражданам. На смену  войскам, состоявшим из мелких собственников, пришли солдаты, избравшие военное  дело своим ремеслом. Самым обездоленным римлянам армия дала возможность  продвинуться вверх по социальной лестнице.

 

I в. до и. э. отмечен  рядом восстаний среди италийских  народов, не имеющих прав римских  граждан, задавленных налоговым  бременем, лишенных своих земель. В 91 г. до н.э. в центре  и на юге Апеннинского полуострова  начались волнения местных жителей,  требовавших независимости. Год  спустя они добились римского  гражданства, но бунты не утихали.  В конце концов в 88 г. до  н.э. мир в стране был восстановлен, но эти события положили начало  краху республики. Так начиналась  новая эпоха в истории Рима, отмеченная головокружительными  взлетами и противостоянием людей,  стремящихся к абсолютной власти. Первым, кому удалось достичь  желаемого, был Луций Корнелий  Сулла, который фактически единолично  управлял страной. При поддержке  сената и знати он развязал  гражданскую войну с Гаем Марием. После смерти Суллы Римскую  республику потрясли новые мощные  восстания; на дальних границах  – царя Митридата и Спартака  – в самом сердце страны.

 

Римская республика, возможно, просуществовала бы много дольше, не будь Рим столь успешен в  своих завоеваниях и не сумей  он снабжать себя все возрастающей армией рабов, использование которых  было обусловлено чрезвычайной выгодностью  их использования на сельскохозяйственных работах.

 

Считается, что в последние  десятилетия Республики потребность  в рабах резко возросла, ибо  италийские помещики перешли от преимущественного  производства пшеницы к возделыванию более выгодных винограда и оливок. Именно при обработке виноградников  и оливковых рощ, требующих больших  затрат труда, рабы были рентабельнее свободных работников. Кроме того, все большее число ремесленников, предпринимателей и купцов начали использовать рабов в качестве дешевой рабочей  силы, труд которых оплачивался лишь предоставлением им пищи, одежды и  крыши над головой. Даже самые  небогатые семьи имели одного-двух рабов для тяжелых работ.

 

Однако не только частные  лица, но и общественные учреждения – государство, город или храм – имели собственных рабов, ремонтировавших  и поддерживавших в чистоте улицы  и площади, водопровод и канализацию, здания и алтари. Физический труд во всевозрастающей степени перекладывался на плечи рабов, поэтому постоянно  увеличивавшаяся потребность в  них требовала закабаления все  большего числа свободных людей. Одновременно происходило вытеснение свободных крестьян, уходивших в  города и живших в основном за счет хлебных раздач. Кроме того, рабы появились и в таких интеллектуальных профессиях, как врачи, ученые, учителя, счетоводы и даже управляющие.

 

Теперь нам трудно оценить, сколько рабов имелось в Италии и в Риме в разные эпохи. Некоторые  предполагают, что во времена Августа  их численность могла доходить как  минимум до 2 миллионов, что составляло от четверти до трети всего населения. Большинство из них было завезено из Малой Азии и Сирии, но много  – и из Европы. Многие исследователи  придерживаются мнения, что в самом  Риме рабы составляли не менее половины населения города. Другие же считают, что примерно из миллиона жителей  столицы рабы составляли четверть.

 

Использование рабов было исключительно многообразным. В  латифундиях сельскохозяйственные рабочие возделывали поля и использовались на различных работах при возделывании оливок и винограда. Пастухи пасли  стада коров и лошадей, коз, овец и свиней. При хозяйском доме имелись  сад, огород и цветники, за которыми также ухаживали рабы. Они же присматривали  за пчелами и за домашней птицей, содержали в порядке «дикий»  парк с кабанами, косулями, зайцами, сонями, а также рыбные пруды, разного рода фонтаны в садах и парках, использовались в качестве птицеловов, сторожей в домах и на полях.

 

Уже этот довольно простой  и совершенно неполный список показывает, что применение рабов в сельском хозяйстве зависело от многообразия производства. Но со временем круг их задач  значительно расширился, так как  сельское хозяйство само по себе вело к развитию ремесленных занятий. В поместьях часто устраивались песчаные карьеры и каменоломни, шахты, кирпичные, горшечные, ткацкие  и валяльные мастерские, а также  постоялые дворы, где применялся опять же рабский труд.

 

По-иному дело обстоит  с городскими рабами. Численность  их определялась не действительной потребностью, а надуманной и подчас действительно  бессмысленной роскошью, в последние  два столетия Республики все более  распространявшейся среди знатных  фамилий. Резкий рост рабовладения вследствие победоносных войн с конца III в. до н.э. привел к распространению специфического вида роскоши, выражавшейся частью в  содержании ради роскоши ненужных рабов, а частью – в разбазаривании рабочей  силы, прежде всего посредством доведенного  до абсурда разделения труда, ибо  даже самые ничтожные обязанности  возлагались на специальных рабов[1].

 

Так как перед лицом  закона раб был совершенно бесправен  и являлся не лицом, а вещью, то он не мог ничего иметь, и все, что  он приобретал, принадлежало хозяину. Соответственно владелец раба мог поступать  по своему усмотрению и с его собственностью. Если раба можно было продать, словно мула, то с не меньшим успехом  его можно было подарить или отдать в аренду. Многие рабовладельцы так  и поступали–они увеличивали  свои капиталы, сдавая внаем музыкантов, каменщиков, художников, поваров, брадобреев, иных ремесленников, а также рабочих  для рудников. Однако хозяину принадлежала не только рабочая сила раба, но также  его жизнь, а с ней и тело. По римскому праву не было ничего, что  можно было бы считать супружеской  неверностью или совращением, растлением или развратом, если объектом или  жертвой таких действий являлись раб или рабыня.

 

Неудивительно поэтому, что  угнетенные постоянно восставали против угнетателей, пытаясь освободиться хотя бы силой. Уже в архаическую  эпоху в Риме заговоры и восстания  рабов не были редкостью, примером тому – заговор рабов 419 г. до н.э., решивших поджечь Рим сразу с нескольких концов. При этом ставка делалась на то, что, пока жители будут заняты тушением пожара и спасением имущества, восставшие штурмом возьмут Капитолий. Однако, как уверяет римский историк  Тит Ливии (59 г. до н.э. – 17 г. н.э.), Юпитер, величайший из богов, не дал осуществиться  преступным замыслам, ибо двое посвященных  выдали своих товарищей, которые  были тут же схвачены и наказаны, как подобает в подобных случаях. Доносчики же получили свободу и изрядную сумму денег из казны.

 

Повезло римлянам и при  подавлении другого восстания рабов, которое должно было быть поднято  в 198 г. до н.э. неподалеку от Рима. В Сетии, городке, расположенном к юго-востоку  от Рима, на краю Пои-тинских болот, содержались заложники из Карфагена, привезенные из столицы великой  африканской державы, боровшейся с  Римом за господство в Средиземноморье  и попавшей в зависимость от него в результате второй Пунической войны 218–201 гг. В распоряжении заложников–детей знатных лиц – было довольно много  рабов. Число их увеличивалось оттого, что жители Сетии купили карфагенян, захваченных в качестве добычи в  недавней войне. Именно среди них  и созрел план восстания. Несколько  заговорщиков было послано по окрестностям Сетии и в близлежащие города Норбу и Цирцеи, с тем чтобы  взбунтовать тамошних рабов. Все  шло наилучшим образом, и заговорщики  уже наметили час штурма городов  Сетии, Норбы и Цирцей и отмщения их жителям. Наиболее благоприятствующими  успеху им казались дни предстоящих  в Сетии игр.

 

На деле же все вышло  совершенно по-иному. Ранним утром в  день мятежа двое рабов выдали его  план римскому городскому претору Луцию  Корнелию Лен-тулу, а также проинформировали его о всех уже проведенных  приготовлениях. Он тут же приказал задержать обоих, созвал сенат и  известил его о грозящей опасности. Претору было поручено отправиться  для расследования дела и подавления мятежа. С пятью легатами он двинулся в путь, требуя от всех римлян, встречавшихся  на дороге, следовать за ним. К моменту  прихода в Сетию под его  началом находилось уже 2000 воинов. Однако никто из них ничего не знал о  цели похода.

 

Когда в Сетии он без  промедления распорядился схватить главарей заговорщиков, мятежные рабы тут же разбежались, жестоко преследуемые римскими отрядами.

 

И на этот раз Риму удалось  подавить восстание в зародыше, причем сенат щедро отблагодарил доносчиков, подарив им свободу и выдав  значительные денежные премии. Звонкой  монетой рассчитался он и со свободными, оказавшими особо ценные услуги при  подавлении мятежа.

 

Когда вскоре после того пришло сообщение, что оставшиеся от этого же заговора рабы хотят занять город Пренесту, нынешнюю Палестрину, расположенную в 50 км восточнее Рима, туда поспешил тот же претор и, прибыв, казнил 500 повстанцев.

 

Согласно Ливию, в 196 г. до н.э. еще один заговор рабов чуть было не привел к войне. Но и на этот раз тлевший огонь был потушен  еще до того, как превратился в  пожар. Зачинщиков же готовившегося  восстания распяли.

 

Все эти заговоры и мятежи были довольно-таки безобидны в сравнении  с последовавшими затем сицилийскими восстаниями рабов, оказавшимися для  римлян гораздо более опасными.

 

Исходным пунктом первого  значительного восстания, начавшегося  в 135 г. до н.э., стал заговор 400 рабов  сицилийского богача Дамофила. Наиболее подробно об этой войне рабов повествует Диодор, сицилийский историк, живший в I в. до н.э.:

 

«Никогда еще не было такого восстания рабов, какое вспыхнуло  в Сицилии. Вследствие его многие города подверглись страшным бедствиям; бесчисленное количество мужчин и женщин с детьми испытало величайшие несчастья, и всему острову угрожала опасность  попасть под власть беглых рабов, усматривавших в причинении крайних  несчастий свободным людям конечную цель своей власти. Для большинства  это явилось печальным и неожиданным; для тех же, кто мог глубоко  судить о вещах, случившееся казалось вполне естественным. Благодаря изобилию богатств у тех, которые высасывали соки из прекрасного острова, почти  все они стремились прежде всего  к наслаждениям и обнаруживали высокомерие  и наглость. Поэтому в равной мере усиливалось дурное обращение с  рабами и росло отчуждение этих последних  от господ, прорывавшееся в ненависти  против них. Много тысяч рабов  без всякого приказания стеклось, чтобы погубить своих господ».

 

Мир, царивший в Сицилии  в течение 60 лет после разгрома великого Карфагена во второй Пунической войне (218–201 гг. до н.э.), принес на остров истинное процветание, на которое теперь покушались восставшие рабы.

 

После подавления первого  великого сицилийского восстания спокойствие  на Сицилии воцарилось ненадолго, ибо  немногое изменилось на острове с  тех пор, и в первую очередь  рабы продолжали содержаться все  в тех же чудовищных условиях. Не прошло и четверти века, как накопившаяся в угнетенных ненависть и жажда  мести вновь прорвалась открытым насилием. Второе сицилийское восстание, начавшееся в 104 г. до н.э. и окончательно подавленное лишь в 100 г., в политическом плане дает больше материала для  исследований, чем первое, ибо оно  быстрее преодолело этапы неконтролируемых массовых акций и более энергично  приступило к решению политических задач.