Доказывание в уголовном судопроизводстве

Логический путь доказывания обычно включает множество “подсистем” доказательств, связанных между собой и с доказываемым тезисом различными логическими формами связи. Это могут быть элементарные акты доказывания в форме дедуктивного умозаключения, где в качестве большой посылки выступают данные науки, техники, обобщенного социального опыта, очевидные и общеизвестные истины (суждения “здравого смысла”). В таких умозаключениях вывод строится от наличия основания к логическому следствию: “если... то”. Например, из факта обнаружения отпечатков пальцев подозреваемого на стекле следует однозначный вывод о том, что подозреваемый прикасался к этому стеклу.

Однако не каждый вывод из установленного факта может в процессуальном доказывании строиться по правилам традиционной, двузначной логики, оперирующей силлогизмами. Это объясняется тем, что нет таких универсальных, общих посылок, относящихся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, которые всегда приводили бы к однозначному выводу из установленных фактов. Так, если бы обнаружение похищенной вещи у подозреваемого во всех случаях было бы следствием того, что он эту вещь украл, то в каждом конкретном случае вывод о краже вещи вытекал бы из самого факта обнаружения вещи у подозреваемого. Однако приведенная выше посылка (если вещь обнаружена у подозреваемого, то, значит, он ее украл) не может быть признана единственно верной для каждого случая обнаружения вещи у подозреваемого, так как он мог ее найти, купить, вещь могла быть ему подброшена.

Поскольку суждение об отдельном доказательстве и всей их совокупности не может быть строго формализовано, в уголовно-процессуальном доказывании используется логика правдоподобных умозаключений, оперирующая такими категориями, как “более (менее) вероятно”, “весьма правдоподобно”.

Такого рода акты доказывания преобладают при построении вывода по делу на основе косвенных доказательств.

В системе всех косвенных доказательств по делу значение каждого отдельно взятого доказательства возрастает, совпадение их представляется маловероятным, а совокупность всех доказательств усиливает значение каждого из них и при правильном использовании приводит к надежным, достоверным выводам по делу[1] . Например, при обвинении К. в краже обнаружение отпечатков пальцев подозреваемого на окне в квартире, где была совершена кража, обнаружение у него вещей потерпевшего, установление факта дружеских отношений между подозреваемым К. и М., который продавал на рынке часть похищенных в квартире С. вещей, делает совпадение таких обстоятельств маловероятными и в то же время усиливает доказательственное значение каждого доказательства и доказанности вывода о совершении К. преступления.

Для гносеологической характеристики выводного знания, каким является знание, полученное в уголовном процессе может использоваться понятие достоверного знания. Достоверным признается знание, полученное в результате собирания, проверки и оценки доказательств в точном соответствии с установленными законом правилами и не вызывающее сомнений в своей обоснованности. В законе в указанном выше смысле используется понятие доказанности (ст.327 УПК Украины; 449 УПК России). Закон разрешает постановить обвинительный приговор лишь при условии, если ...виновность подсудимого... доказан, т.е. обоснована проверенными и достаточными доказательствами, не вызывающими сомнения. Закон требует достоверности обвинительного приговора. В этом смысле в процессуальной теории употребляют как равнозначные понятия приговора достоверного и истинного. М.С.Строгович писал, что: “Достоверность выводов следствия и суда об обстоятельствах рассматриваемого дела - это то же самое, что истинность этого вывода”. Достоверность противопоставляется вероятности, предположению. Поэтому закон говорит о том, что обвинительный приговор “не может быть обоснован на предположении”[1] .

Достоверность не имеет степени, в то время как вероятность может иметь разные степени в зависимости от обоснованности знания “более вероятно - менее вероятно”. Используя категории вероятности и достоверности можно проследить становление достоверного знания в уголовном процессе, и соответственно период первоначального предположения в чувство убежденности вне сомнения в наличии (отсутствии) определенных обстоятельств.

В этой связи находятся и различные требования, которые предъявляет закон при принятии различных решений на том или ином этапе производства по делу. Так, например, при возбуждении уголовного дела, при задержании подозреваемого достаточно вероятного знания и предположения о совершении преступления. В то же время как для постановления обвинительного приговора знание о преступлении и лице, его совершившем, должно быть достоверным, а убеждение исключать сомнение. Презумпция невиновности может быть опровергнута только достоверными доказательствами вины, поэтому все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ст.62 Конституции Украины).

ГЛАВА II.МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕОРИИ

ДОКАЗЫВАНИЯ

1. Роль диалектики в теории судебных доказательств

Основным звеном процессуальной деятельности органов дознания, следствия и суда по расследованию и судебному разбирательству уголовных дел, является доказывание обстоятельств, совокупность которых составляет предмет исследования по данному делу.

Познание истины в процессе доказывания есть частный случай познания объективной действительности. Известно, что предметом познавательной деятельности человека могут быть как общие закономерности природы, общества, мышления так и частные явления, предметы, факты, обстоятельства. Общие закономерности процесса познания независимо от предметы познания независимо от предмета познания позволяют считать, что и деятельность органа расследования по установлению события преступления во всех деталях, является частным случаем познания неизвестного; переход от незнания к знанию.

Постижение человеком объективной действительности осуществляется путем чувственного познания и логического (рационального) мышления.

Рассматривая доказывание как процесс установления истины, т.е. процесс познания, мы должны исходить из положения всеобщности процесса познания, из того, что нет и не может быть специфического судебного познания истины[1] . Следователь, лицо, производящее дознание, судья, устанавливая при помощи доказательств обстоятельства дела, точно так же, как и в любых других областях человеческой деятельности осуществляют переход от чувствительного восприятия отдельных фактов, признаков свойств тех или иных объектов, играющих роль доказательства, к логическому осмыслению воспринятого, к рациональному мышлению. Будучи одной из разновидностей всеобщего процесса познания, выражая все его существенные черты, процесс установления истины при расследовании уголовных дел имеет и свои особенности. Они определяются, прежде всего, тем, что предметом познания служат общественные отношения, а также “даже общественные свойства вещей выступают в качестве продукта и выражения определенных общественных отношений, поскольку и понятие об общественных явлениях есть, как правило, чрезвычайно отвлеченные понятия, образующиеся в результате абстрагирования от вещей и их чувствительно-воспринимаемых свойств”[2].

В уголовном процессе предмет судебного исследования (т.е. всей деятельности органов дознания, следствия, суда и экспертных учреждений, преследующих цель установить истину по конкретному делу, составляют такие события, поступки людей, в отношении которых существует предположение, что они общественно опасны, преступны. Специфический характер, прежде всего, проявляется в ограниченности предмета судебного исследования теми фактами, которые имеют существенное значение для дела, т.е. предметом доказывания. Ни следователь, ни суд не могут произвольно определять предмет своего исследования.

Весьма важно также отличие и в задачах или целях исследования. Перед следователем или судьей стоит задача узкопрактическая - решение конкретного дела, а само это решение представляет собой определенный, заранее обусловленный законом вид государственной деятельности борьбы с преступностью.

Предмет судебного исследования, т.е. предмет доказывания по конкретному делу, и цели его определяют условия судебного исследования, которые могут быть сформулированы следующим образом:

а) ограниченность сроков исследования;

б) необходимость принятия решения;

в) использование в качестве средств исследования лишь тех, которые предусмотрены законом или основаны на законе;

г) проведение исследования только определенными, специально уполномоченными на то лицами.

Следует отметить, что авторы, касающиеся в той или иной степени характеристики судебного исследования, не берут под сомнение обычность самого процесса познания истины по уголовным делам. Так Старченко А.А. пишет: ”Как и всякое познание, исследование обстоятельств уголовного дела протекает по законам познания, с соблюдением логических правил и способов раскрытия истины”[1].

Условия, в которых протекает процесс собирания, исследования и оценки доказательств, осложняются тем, что предмет доказывания единичен по своему существу, неповторим. А.М. Ларин пишет: “Ни в одной области познания, кроме доказывания по уголовным делам, исследователю не противостоит субъект, кровно заинтересованный в неудаче исследования, порой еще неизвестный и не брезгующий никакими средствами”[2].

Так отмеченные особенности познавательной деятельности следователя при собирании, исследовании и оценки им доказательств по уголовным делам не затрагивают существа процесса познания истины, последний начинается с восприятия отдельного, частного, внешнего, т.е. чувственного познания, и затем восходит к абстрактному мышлению, к познанию сущности.

Большинство авторов считают, что т.к. предмет познания следователя - преступление, событие прошлого, то последний лишен возможности воспринимать его непосредственно[1] . Следователь воспринимает лично только сведения о фактах, составлявших событие преступления, а сами факты, как события преступления, для следователя и судьи в момент судебного разбирательства всегда уже лежат в прошлом и поэтому не могут быть восприняты непосредственно.

Иную точку зрения высказывали В.Я.Дорохов и др., полагающие, что некоторые факты преступления доступны непосредственному восприятию исследователя. К числу таких фактов относятся некоторые факты, касающиеся последствий совершенного преступления, имеющие материальный характер: отдельные продукты преступной деятельности (например, фальшивые денежные знаки); некоторые предметы преступного посягательства (например, похищенные вещи и пр.); факты характеризующие личность преступника (внешность, рост и т.п.)[2] .

Бесспорно, что событие преступления к моменту его расследования находится уже в прошлом и факты, его составляющие не могут быть объектом непосредственного восприятия следователя и суда. Однако событие преступления не исчерпывает предмет доказывания и из невозможности непосредственно воспринять его при собирании, исследовании и оценки доказательств еще нельзя делать вывод о невозможности непосредственного восприятия предмета судебного исследования. Ряд фактов, входящих помимо события преступления в состав предмета доказывания, доступен для непосредственного восприятия их следователем и судом. К ним могут относится: последствия преступления; признаки совершения преступления данным лицом; орудия и средства, при помощи которых было совершено преступление; обстоятельства, способствовавшие совершению преступления; обстоятельства, относящиеся к личности субъекта преступления и др.

Все эти факты относятся к категории доказательств и признание возможности их чувственного познания имеет принципиальное значение, как подтверждение всеобщности процесса познания. Чувственное познание пронизывает все фазы собирания, исследования и оценки доказательств. В одних случаях (например, при собирании доказательств) оно играет большую роль, в других (например, при оценке доказательств, когда на первый план выступает логическое мышление) - меньшую, однако оно носит всеобщий характер.

В процессе доказывания следователь и суд, применяют многообразные методы собирания, исследования и оценки доказательств. Эти методы в практической деятельности по расследованию и судебному рассмотрению уголовных дел основываются на положении ряда наук, в первую очередь наук юридических. При этом следует отметить, что необходимо четко различать методы науки и методы практической деятельности, основанной на положениях этой науки.

Метод - в широком смысле - это способ подхода к действительности. Метод - это способ познания, изучения, исследования явлений природы и общественной жизни, способ достижения какой-либо цели, решения задачи[1] .

Действительное познание - это процесс перехода от незнания к неполному знанию, а от него - к знанию, более полному. Это процесс непрерывного стремления к истине. Всякий процесс познания независимо от того, в какой сфере человеческой деятельности он протекает подчиняется наиболее общим законам познания - законам диалектики, выражающим самые общие и существенные связи и отношения объективной действительности. Поскольку законы диалектики имеют всеобщее значение, присущи любой форме движения всей материи - развитию природы, общества, мышления, - поскольку диалектический метод является единственным всеобщим методом познания, равно применимым во всех разновидностях процесса познания и в науке, и в практике. По этому поводу Н.Х. Вахтомин пишет: “Законы, раскрываемые конкретной наукой, относятся только к данной форме движения материи и не распространяются на другую... Наряду с этим есть законы, которые относятся ко всем без исключения формам движения материи, да и не только материи. Они одновременно являются и законами познания... Наиболее полное, всестороннее и глубокое научное выражение эти законы получили в диалектике”[2].