Производство применении мер медицинского характера

Применение принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, означает оказание им психиатрической или иной медицинской помощи. Вместе с тем необходимо помнить, что в недалеком прошлом реальное применение этих мер представляло собой настоящий позор для советской психиатрии, справедливо осуждавшейся международным сообществом. В 60-80-х  гг. существовала едва ли не прямая связь между внесудебными репрессиями и психиатрии (в частности, в области применения принудительных мер медицинского характера).

Изучение ранее действовавших уголовно-правовых актов (УК РСФСР 1922 г., Основные начала УЗ 1924 г., УК РСФСР 1926 г.) показывает, что законодатель в течение нескольких десятилетий относил принудительное лечение к мерам социальной защиты медицинского характера. Так, Уголовный кодекс РСФСР 1926., действовавший до 1958 г., включал в систему мер уголовно-правового воздействия "меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера" (ст. 7 УК РСФСР). Меры социальной защиты судебно-исправительного характера применялись в отношении лиц, совершивших преступление, меры медицинского характера - в отношении невменяемых либо вменяемых, заболевших психической болезнью после совершения преступления, а меры медико-педагогического характера - к малолетним правонарушителям. При этом меры социальной  защиты медицинского характера никогда не рассматривались в качестве формы реализации уголовной ответственности, о чем ясно свидетельствуют работы известных советских ученых Пионтковского А. А., Утевского Б. С., Трайнина А. М. и других.

Исследование принудительных мер медицинского характера, проводившееся в 70-х годах, привело некоторых авторов к поверхностному выводу о том, что указанные меры по своей правовой природе являются мерами социальной защиты от общественно опасных действий невменяемых и психически больных, совершивших преступления[1]. Указанные авторы упустили из виду, что понятие "меры социальной защиты", которое ранее использовалось в уголовном законодательстве под влиянием социологической школы, служило для обозначения системы мер уголовно-правового принуждения, включавшей в себя наказание, принудительное лечение без изоляции и связанное с изоляцией, принудительные меры медико-воспитательного характера, удаление из определенной местности и другие меры, заменявшие наказание или следовавшие за ним.

По своей юридической природе так называемые меры социальной защиты, будучи мерами социального принуждения, значительно отличаются друг от друга, а само появление в уголовном законодательстве понятия "меры социальной защиты", по справедливому утверждению Пионтковского А. А., было продиктовано стремлением социалистического государства доказать, что ему чужда практика карательной деятельности буржуазного государства, "основанная на идее возмездия преступнику и искупления им своей вины путем отбытия наказания"[2]. Таким образом, термин "меры социальной защиты", употребляемый современными авторами для характеристики правовой природы принудительных мер медицинского характера, не раскрывает их сущности, поскольку имеет сугубо идеологическую направленность и включает в себя разнородные по своему содержанию меры уголовно- правового воздействия.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что по правовой природе принудительные меры медицинского характера являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества.

В некоторых других государствах в качестве принудительных мер медицинского характера применяется помещение лица в психиатрическое лечебное заведение, а также передача его под опеку или на попечение родственников при врачебном наблюдении.

Иногда в других государствах закон содержит специальную оговорку о том, что если лицо виновное в том, что привело себя в состояние одурманивания, вызвавшее исключение вменяемости, и в этом состоянии совершило уголовно наказуемое деяние, то оно подлежит наказанию в соответствии с нарушенным им законом.

Глава 2. Применение принудительных мер медицинского характера

Медицинскими принудительные меры названы потому, что таковыми они являются по своему содержанию. Рекомендации по их применению дает комиссия врачей-психиатров либо (в установленных законом случаях) судебно-психиатрическая экспертиза, включая выводы о диагнозе заболевания, об алкоголизме или наркомании, назначении и проведении лечения и профилактики психических расстройств, а также о необходимых социально-реабилитационных мероприятиях. Медицинскими по своему содержанию являются и меры по безопасности в учреждении, где проводится принудительное лечение. Из указанного следует, что хотя юридический аспект в принудительных мерах преобладает, они по своей сути остаются медицинскими и целей уголовного наказания не преследуют. Правовая природа этих мер не изменяется и в случаях применения их к совершившим преступления лицам, которым принудительное лечение назначено наряду с наказанием за преступления, совершенные в состоянии ограниченной вменяемости, а также к осужденным, страдающим алкоголизмом или наркоманией.

Назначение принудительного лечения таким лицам обусловлено исключительно медицинскими показаниями. Наказание же исполняется само по себе; правда, вид наказания, назначенного с учетом тяжести преступления, может влиять и на место проведения принудительного лечения. Достаточно подробно определение понятия принудительных мер медицинского характера представляется целесообразным представить на схеме:                                   II. Цели применения принудительных мер медицинского характера В УК РФ определены цели применения принудительных мер медицинского характера (ст.98 УК РФ). К ним отнесены: «излечение лиц, указанных в части 1 статьи 97 УК РФ, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение  совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК».

И хотя эти цели в статье 98 УК РФ раскрыты довольно скупо, общие положения главы УК РФ о принудительных мерах позволяют  сформулировать их более полно. К ним следует отнести: 1) излечение или такое улучшение состояния больного, при котором он перестает представлять общественную опасность; 2) предупреждение совершения им нового общественно опасного деяния или преступления, как во время лечения, так и после его завершения; 3) обеспечение безопасности больного для самого себя; 4) проведение мер социальной реабилитации (выработка у больного навыков для жизни в обществе) в той мере, в какой это возможно в условиях медицинских учреждений, осуществляющих принудительной лечение. В конечном счете, достижение целей применения  медицинских мер  является средством реализации предупреждения общественно опасных деяний и преступлений со стороны лиц, направленных на принудительное лечение. В юридической литературе существует мнение, что при применении принудительных мер  отношении лиц, признанных ограниченно вменяемыми, алкоголиков и наркоманов, которые отбывают наказание за совершенные преступления, целью этих мер является также способствование исправлению названных категорий преступников. Представим цели применения принудительных  мер медицинского характера на схеме:                   Применение принудительного лечения связано с ограничениями прав и свобод лиц, в отношении которых оно применяется.

Они состоят, прежде всего, в помещении в лечебное заведение без согласия лица, которому оно назначено, а также без согласия его родственников. Лицам, которым назначено такое лечение, запрещается самостоятельно покидать психиатрический стационар, а иногда – отделение стационара или даже палату. Им не предоставляются отпуска, а в некоторых случаях могут быть запрещены свидания (например, в состоянии острого психоза.         

В тоже время лица, находящиеся на принудительном лечении, сохраняют права, которые не связаны с ограничениями, вытекающими из психического состояния и определенного судом вида принудительного  лечения. Если они обладают дееспособностью, у них имеются права, предусмотренные Гражданским кодексом РФ.

В соответствии со статьей 13 Закона РФ “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании” лица, помещенные  в психиатрический стационар по решению суда о применении принудительных мер, пользуются правами, предусмотренными статьей 37 названного закона.  Эти права определяют их правовой статус во время пребывания в стационаре. Они вправе: обращаться непосредственно к главному  врачу или заведующему отделением по вопросам лечения, обследования, выписки и соблюдения их прав, подавать жалобы и заявления без цензуры; встречаться с адвокатом или священнослужителем наедине; исполнять религиозные каноны, иметь религиозную атрибутику и литературу; выписывать газеты и журналы; несовершеннолетние вправе получать образование по программе общеобразовательной школы; получать вознаграждение за труд, если они работают. Эти права не могут быть ограничены. Пациенты также могут: вести переписку без цензуры; получать посылки, бандероли, денежные переводы; пользоваться  телефоном, принимать посетителей; иметь предметы первой необходимости и носить свою одежду.

Однако в интересах и здоровья и безопасности других лиц права, названные в последней группе, могут быть ограничены по рекомендации лечащего врача главным врачом или заведующим отделения.

Основания применения принудительных мер медицинского характера Основания применения принудительных мер медицинского характера сформулированы в законе достаточно определенно (ст.97 УК РФ 1996 г.).                                       Для применения принудительных мер необходимо установить, что лицо совершило деяние, предусмотренное УК РФ (ч.1 ст.97).

Имеется ввиду, что общественно-опасное деяние, которое хотя и предусмотрено в кодексе как преступление, однако не может быть признано таковым из-за отсутствия субъекта преступления, обязанного по закону нести уголовную ответственность. Иными словами, речь идет о совершении этого деяния в состоянии невменяемости (пункт «а» ч. 1 ст. 97 УК РФ). В результате анализа экспертных материалов в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им.

Сербского было установлено, что общественно опасные деяния, совершенные психически больными, по характеру мотивов делятся на несколько основных групп: 1) совершаемые под влиянием бредовых мотивов и галлюцинаций (чаще всего это наиболее опасные больные, например, до 70% обвиняемых, страдающих шизофренией, совершали убийства под влиянием бреда); 2) совершаемые психически больными и невменяемыми лицами по недомыслию (это, как правило, олигофрены, не способные правильно оценить реальные факты и события; для них характерны кражи и хулиганство); 3) совершаемые в результате ослабления контроля над своими инстинктивными влечениями (таких больных до 8%, их деяния большой частью связаны с неконтролируемыми сексуальными влечениями); 4) совершаемые в результате аффективных нарушений, характеризуемых эмоциональной тупостью (агрессивные действия, такие как убийства, причинение вреда здоровью, хулиганство и подобные; соответствующие лица составляют по численности вторую группу после лиц с бредовыми идеями); 5) совершаемые при истинном отсутствии мотивов в состоянии нарушенного сознания: сумеречное состояние при эпилепсии, патологическое опьянение, иные аналогичные состояния (например, убийство или иное деяние, совершенное импульсивно, иногда может оказаться единственным эпизодом в анамнезе этого человека)[.

2.1 Основания и цели применения принудительных мер медицинского характера

Уголовный кодекс РФ содержит ст. 97 "Основания применения принудительных мер медицинского характера".  В связи с этим в юридической литературе высказывается мнение, что в законе "даны четкие предписания об основаниях и порядке применения принудительных мер медицинского характера"[1]. Однако действующее уголовное законодательство по существу не формулирует, что является основанием применения принудительных мер медицинского характера. В ст. 97 УК дан перечень лиц, к которым суд может применить принудительные меры медицинского характера (ч. 1); указаны условия применения этих мер (ч. 2); имеется ссылка на уголовно-исполнительное законодательство и другие федеральные законы, в соответствии с которыми определяется порядок исполнения принудительных мер медицинского характера (ч. 3), а также содержится положение о том, какие меры медицинского характера применяются к лицам, не представляющим общественной опасности (ч. 4).

В 1987 году разработчики соответствующего раздела III раздела модельного Уголовного кодекса (Бородин С. В. и Полубинская С. В.) сформулировали идею комплексного основания применения принудительных мер медицинского характера. В соответствии с комплексным подходом "в основании применения принудительных мер медицинского характера можно выделить три элемента, совокупность которых является достаточной для применения мер медицинского характера, а отсутствие хотя бы одного из них исключает применение этих мер: факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, либо преступления, наличие у этого лица психического заболевания либо алкоголизма, либо наркомании и необходимость лечения такого лица вследствие его психического состояния, вызывающего опасность причинения им вреда себе или окружающим".[2]

Аналогичный вывод делают авторы Комментария к Уголовному кодексу. Они предлагают отнести к основаниям применения принудительных мер медицинского характера три обстоятельства:

-совершение лицом преступления (общественно опасного деяния);

-наличие у лица, его совершившего, психических аномалий различной степени тяжести;

-такой характер психических аномалий, который связан с возможностью причинения этим лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Фактически разные авторы ведут речь о юридических и медицинских  показателях общественной опасности психически больного лица, совершившего преступление либо общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом. Однако следует считать, что единственным основанием применения принудительных мер медицинского характера является общественная опасность психически больного лица, совершившего уголовно-противоправное деяние. Общественная опасность такого лица характеризуется двумя критериями: юридическим (совершение деяния, предусмотренного уголовным законом) и медицинским (наличие психического расстройства, делающего такое лицо опасным для себя либо для других).

Общественная опасность психически больного лица представляет собой пролонгированное состояние. Это означает, что общественная опасность лица выходит за рамки совершенного им деяния, то есть предшествует деянию, совпадает со временем его совершения, но главное, существует как потенциальный фактор после совершения деяния. Первая стадия, предшествующая совершению уголовно-противоправного деяния, протекает латентно (незаметно от окружающих) либо манифестирует в виде психических отклонений вялотекущего или внезапного характера. Вторая стадия, совпадающая со временем совершения опасного деяния, протекает наиболее остро и проявляется в отклоняющемся социально опасном поведении. Третья посткриминальная стадия психического заболевания может иметь дальнейшее неблагоприятное развитие. Последнее обстоятельство свидетельствует о потенциальной общественной опасности психически больного лица, то есть о вероятности совершения им новых эксцессов либо преступлений. В связи с этим законодатель указывает, что "принудительные меры медицинского характера назначаются только в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя либо для других лиц" (ч. 2 ст. 97 УК).