Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Апреля 2011 в 18:39, практическая работа
Некоторые считают, что расплата и есть вообще правосудие,
как то и утверждали пифагорейцы, ибо вообще они определяли правосудие
(или право) просто как расплату с другим лицом, т. е. с потерпевшим.
Аристотель. «Никомахова
этика» (рассуждения
о монете) (конспект)
Некоторые считают, что расплата и есть вообще правосудие,
как то и утверждали пифагорейцы, ибо вообще они определяли правосудие
(или право) просто как расплату с другим лицом, т. е. с потерпевшим.
Однако, понятие расплаты не подходит ни для распределительного
права, ни для направительного. Между тем во взаимоотношениях на
основе обмена связующим является именно расплата как право, основанная,
однако, не на уравнивании, а на установлении пропорции. Дело ведь в том, что
и государство держится на пропорциональном ответном даянии. В самом
деле, либо стремятся делать зло в ответ на зло, а вести себя иначе кажется
рабством, либо – добро за добро, а иначе не бывает передачи, между тем как
вместе держатся благодаря передаче, недаром храмы богинь Благодарения
ставят на видном месте: чтобы воздаяние осуществлялось; это ведь
и присуще благодарности - ответить угодившему услугой за услугу и в свой
черед
начать угождать ему.
Пропорциональное воздаяние получается при перекрестном попарном
объединении. Так, например, строитель дома будет A, башмачник - B, дом - Y,
башмаки - S. В этом случае строителю нужно приобретать часть работы этого
башмачника,
а свою собственную передавать ему.
Если сначала имеется пропорциональное равенство работы, а затем
произошла расплата, получится то, что называется правосудным в смысле
справедливого равенства. А если нет, то имеет место неравенство, и
взаимоотношения не поддерживаются; ничто ведь не мешает работе одного из
двух быть лучше, чем работа другого, а между тем эти работы должны быть
уравнены. Так обстоит дело и с другими искусствами: они были бы уничтожены,
если бы, производя, не производили нечто определенного количества и
качества, а получая это, не получали бы как раз такое количество и
качество. Ведь общественные взаимоотношения возникают не тогда, когда есть
два врача, а когда есть, скажем, врач и земледелец и вообще разные и
неравные
стороны, а их-то и нужно приравнять.
Поэтому все, что участвует в обмене, должно быть каким-то образом
сопоставимо. Для этого появилась монета и служит в известном смысле
посредницей, ибо ею все измеряется, а значит, как преизбыток, так и
недостаток, и тем самым, сколько башмаков равно дому или еде. Соответственно
отношения строителя дома к башмачнику должны отвечать отношению
определенного количества башмаков к дому или к еде. А если этого нет, не
будет ни обмена, ни общественных взаимоотношений. Не будет же этого, если
обмениваемые вещи не будут в каком-то смысле равны. Поэтому, как и было
сказано выше, все должно измеряться чем-то одним. Поистине такой мерой
является потребность, которая все связывает вместе, ибо, не будь у людей ни
в чем нужды или нуждайся они по-разному, тогда либо не будет обмена, либо он
будет не таким, т. е. не справедливым; и, словно замена потребности, по
общему уговору появилась монета; оттого и имя ей "номисма", что она
существует не по природе, а по установлению и в нашей власти
изменить
ее или вывести из употребления.
Итак, расплата будет иметь место, когда справедливое равенство
установлено так, чтобы земледелец относился к башмачнику, как работа
башмачника к работе земледельца. Но этого в виде пропорции не следует
представлять, когда обмен уже совершен (иначе оба преимущества будут
находиться у одного из крайних членов пропорции), а лишь когда стороны
обладают своим собственным. Тогда они равны и могут участвовать в общей
жизни, так как это приравнивание может осуществиться. Пусть земледелец - A,
еда - Y, башмачник - B и его работа, приравненная к Y, - S. Будь невозможной
подобная
расплата, не было бы и общественных взаимоотношений.
Что потребность связывает так, как будто существует известное единство,
станет, должно быть, ясно, потому что если нет потребности друг в друге (у
обеих ли сторон или у одной из двух в другой), то обмен и не происходит,
например, когда у одного есть то, в чем другой, нуждаясь (скажем, в вине),
позволяет взамен вывоз хлеба. А значит, это, т. е. хлеб и вино, должно
быть
приравнено.
И если сегодня нет ни в чем нужды, то монета служит нам как бы залогом
возможности обмена в будущем, если возникнет нужда, ибо нужно, чтобы у того,
кто приносит деньги, была возможность приобрести на них что-либо.
Но и монета претерпевает то же, что и другие блага, ведь не всегда
она имеет равную силу. И все же монета более тяготеет к постоянству. Потому
и нужно, чтобы всему была назначена цена, ибо в таком случае всегда будет
возможен
обмен, а если будет обмен, будут и общественные
взаимоотношения.
Итак, монета, словно мера, делая вещи соизмеримыми, приравнивает; и как без
обмена не было бы общественных взаимоотношений, так без приравнивания -
обмена, а без соизмеримости - приравнивания. Конечно, в действительности
вещи столь различные не могут стать соизмеримы, но, если иметь в виду
потребность, основания для соизмерения достаточны. Итак, должна
существовать какая-то единица измерения, причем основанная на
условленности, и потому она зовется номисма, в самом деле, она делает все
соизмеримым, ибо все измеряют монетами.
Информация о работе Аристотель. Никомахова этика (рассуждения о монете)