Конфликты в деятельности следователя

26

3.  Внутриличностный конфликт

Внутриличностный конфликт - это конфликт внутри самого человека, между различными сторонами его "Я", между его желаниями и потребностями и той системой норм и ценностей, которые заложены в нем с детства[1].

Наличие внутренних конфликтов связало с непрерывным процессом усвоения и оценки получаемой и перерабатываемой инфор­мации, которая определяет, модифицирует и трансформирует знания, мнения, убеж­дения следователя относительно тех или иных лиц, тех или иных расследуемых об­стоятельств. «Если мы имеем дело с приня­тием решений в условиях неопределенно­сти (а именно указанные условия, как правило, обычны в определенной мере в работе следователя на стадиях раскрытия и расследования преступлений), то это положение дел можно интерпре­тировать как конфликт, а именно как кон­фликт с нашим собственным познанием»[2]. В соответствии с этим следователь плани­рует, организует и осуществляет деятель­ность по доказыванию в направлении разрешения внутреннего конфликта[3].

Внутриличностный конфликт следует характеризовать как борьбу двух противоположных тенденций в сознании одного индивида, в основе которого лежит проблема выбора. Противоборство взаимоисключающих стремлений является движущей силой такого рода конфликтов. Последствия внутриличностного конфликта оцениваются как разрешение конструктивного или (что бывает значительно чаще) деструктивного конфликта. Таким образом, внутриличностный конфликт отличается тем, что он переживается в форме психоэмоционального напряжения, возникает в ситуации, которая осознается личностью как трудная, и выражается в процессе выбора, сомнения и борьбы[4].

В то же время внутриличностный конфликт является частью повседневного состояния следователя, связанного (в первую очередь) с исполнением своих полномочий, внутренним содержанием которых служат нравственные и иные социальные противоречия.

Деятельность следователя в ходе расследования по конкретному уголовному делу направлена на разрешение своих внутренних противоречий (конфликтов), устранение неопределенности информации, переход к однозначности в отношении обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, которые касаются события преступления, виновности лица, характера и размера вреда, личности преступника и других обстоятельств совершенного преступления[5].

Все признаки внутриличностного (внутреннего) конфликта имеет процессуальная деятельность следователя, связанная с решением вопроса о возбуждении уголовного дела. Чем меньше информативного материала, тем глубже внутренний конфликт, который связан с принятием одного из решений: 1) о возбуждении уголовного дела; 2) об отказе в возбуждении уголовного дела; 3) о передаче сообщения о преступлении по подследственности или по подсудности. Момент разрешения данного конфликта связан с установлением информации, которая является следствием результатов проверки о преступлении, и принятием справедливого и законного решения.

Заметим, что не всегда внутренний конфликт следователя находит своевременное и окончательное разрешение. Такая ситуация характерна при наличии такого основания, которое требует приостановления предварительного следствия, при котором лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено (п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК), а также по основаниям (прекращения уголовного дела и уголовного преследования) непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК). Внутренний конфликт следователя со своими знаниями (в последнем примере) не находит разрешения по причине того, что "причастность лица (которое подвергалось уголовному преследованию) к совершенному преступлению не доказана, обвинительные доказательства полностью не опровергнуты, а все возможности для собирания дополнительных доказательств исчерпаны (неустановленная причастность лица к совершению преступления, недоказанность участия в совершении преступления)"[6].

Внутренний конфликт следователя характеризуется разнообразием различных ситуаций и факторов его возникновения.

Такими факторами, по мнению О.Я. Баева, являются: 1) степень недостаточности информации для принятия следователем процессуального решения; 2) неопределенность, противоречивость имеющейся у следователя информации о расследуемом событии или причастности к совершению преступления определенного лица; 3) необходимость применения следователем мер процессуального принуждения или направления дела в суд; 4) несовпадение личных убеждений следователя и требований нормативной регуляции его поведения; 5) результат экстремальных условий деятельности следователя[7].

Фактор внутреннего конфликта определяется невозможностью получения необходимых сведений для принятия процессуального решения. Ситуация конфликта может характеризоваться обнаружением трупа с признаками насильственной смерти в случае, если отсутствуют фактические данные о лице, совершившем или подозреваемом в совершении этого преступления. В данной ситуации единственно возможное решение в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК - это приостановление предварительного следствия (на основании неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого), которое не разрешает внутренний конфликт следователя, поскольку он, располагая достаточными данными существования факта преступления, не имеет доказательств, указывающих на лицо, совершившее преступление, и получение этих данных не представляется возможным, что не позволяет раскрыть преступление.

Каждый следователь, вынужденный приостанавливать уголовное дело за неустановлением лица, совершившего преступление, постоянно помнит о таком деле, анализирует ошибки и упущенные возможности, ищет пути к раскрытию этого преступления[8].

Фактором возникновения внутреннего конфликта следователя является неопределенность и противоречивость имеющейся информации о расследуемом событии. Примером такой ситуации может служить инсценировка на месте происшествия, которая характеризуется созданием обстановки, не соответствующей действительности. Такими обстоятельствами могут выступать событие, факт, след, поведенческий акт, несущие противоречивую информацию между тем, что произошло в реальной жизни, и тем, что хотели, планировали показать и что якобы произошло. На инсценировку указывают неадекватные ситуации, позволяющие усомниться в истинности того, что обнаружено на месте происшествия или при получении показаний[9]. Выявление и разоблачение инсценировки позволяют построить правильную мысленную модель события, получить дополнительные данные, объективно подтверждающие реальность события и исключающие возможность ошибки, что способствует разрешению внутреннего конфликта.

Очередным фактором возникновения внутреннего конфликта служит необходимость избрания следователем мер процессуального принуждения. Так, для принятия решения об избрания такой меры пресечения, как заключение под стражу, которая наиболее жестко ограничивает физическую неприкосновенность личности, необходимо обоснованное решение следователя. Следователю предстоит выбор между избранием такой меры, как заключение под стражу, и такой меры пресечения, которая в большей степени основана на доверии, это подписка о невыезде и надлежащем поведении. Обычно подписка о невыезде применяется как альтернатива заключению под стражу в отношении обвиняемого, имеющего постоянное место жительства. В то же время данная мера пресечения допустима и в отношении обвиняемого, находящегося временно в данном месте, например в отношении командированного, проживающего в гостинице[10].

Выбор следователя может быть сделан в пользу избрания более жесткой меры пресечения под влиянием "силы улик"[11]. Действительно, как справедливо подчеркивает И.Л. Петрухин, "улики могут быть признаны достаточными для того, чтобы поставить лицо в положение обвиняемого, но недостаточными для заключения его под стражу"[12]. В соответствии с требованием уголовно-процессуального закона следователь вправе избрать одну из мер пресечения при наличии веских оснований для исключения опасений, "достаточных оснований полагать", что обвиняемый скроется от предварительного следствия и суда, сможет продолжать заниматься преступной деятельностью.

Однако, прежде чем сделать свой выбор, следователю предстоит ответить на ряд вопросов: что собой представляют достаточные данные и каким объемом знаний он должен располагать, чтобы принять законное и обоснованное решение, не ущемляющее право обвиняемого на личную неприкосновенность[13]. Сложность разрешения внутреннего конфликта следователя осложняется тем, что среди юристов, исследовавших теоретические и практические аспекты мер пресечения, нет единства мнений по этому поводу. Так, М.С. Чельцов писал, что меры пресечения "применяются в случае необходимости, когда имеется налицо вероятность нарушения важнейшего общественного интереса в виде противодействия правосудию путем уклонения обвиняемого от следствия и суда или путем сокрытия следов совершенного преступления"[14]. Мнение М.С. Чельцова поддержали Э.Ф. Куцова и В.И. Кудрявцев[15]. Высказанная рекомендация, суть которой сводится к тому, что следователь должен принимать решение об избрании меры пресечения, обладая вероятными, приблизительными знаниями, мягко говоря, неубедительна, поскольку данное решение, хотя и носит не карательный, а предупредительный характер, в то же время применяется не к виновному, а к обвиняемому (подозреваемому). "Неосновательность обвинения может в будущем не подтвердиться и вызвать вынесение оправдательного приговора"[16].

По справедливому утверждению М.С. Строговича, знания следователя для принятия решения о заключении под стражу должны быть достоверными. Этой же точки зрения придерживается В.А. Михайлов, который пишет, что выводы органов расследования, прокурора, суда о наличии оснований для заключения под стражу должны быть "достоверными, а не умозрительными, при планировании расследования, выдвижении версий и проверке их следственным и оперативно-розыскным путем следует также отработать и версии о возможных попытках или намерениях обвиняемого уклониться от уголовного преследования, уйти от уголовной ответственности, в том числе скрыться от дознания, следствия, прокурора и суда"[17].

Важной гарантией права обвиняемого и подозреваемого на личную неприкосновенность при решении вопроса об избрании в их отношении любой меры пресечения, и в частности заключения под стражу, является обоснованность и достоверность знаний следователя, что проверяется в судебном порядке в виде решения об избрании меры пресечения либо отказе в удовлетворении ходатайства, и выступает как средство в разрешении данного конфликта.

Очередным фактором возникновения внутреннего конфликта следователя могут явиться экстремальные условия его деятельности, которые характеризуются наличием в производстве одновременно большого количества уголовных дел, а также неудач, связанных с обнаружением доказательств путем производства следственных действий и получением иных сведений при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Углублению конфликта способствует и наличие таких факторов, как осложнение отношений с коллегами, прокурором и начальником следственного отдела.

Условием внутреннего конфликта могут служить ситуации "различной длительности и остроты, которые возникают тогда, когда между участниками процесса складываются отношения соперничества и противодействия"[18], которые грозят провалом замысла следователя в процессе его уголовно-процессуальной деятельности. Такие ситуации в юридической литературе называют ситуациями тактического риска, при которых существует опасность в случае неудачи оказаться в худшем положении, чем до выбора. Элементами риска в следственной ситуации являются: 1) будущий ущерб, который еще только грозит, но не наступил; 2) неизвестность того, наступит ли ущерб, ибо он только вероятен, а не достоверен; 3) причинение ущерба, убытка, урона или потери. Ситуация тактического риска побуждает следователя действовать в условиях информационной неопределенности и дефицита времени, что характерно для стадии возбуждения уголовного дела, а также при задержании преступника с поличным и при расследовании "по горячим делам"[19].

Вместе с тем естественное стремление следователя избежать такой ситуации, которая может привести к удвоению негативных последствий в процессе осуществления уголовно-процессуальной деятельности, не всегда оправданно, поскольку тактический риск является одним из естественных условий расследования. Как справедливо подчеркивал Р.С. Белкин, "стремление вообще избежать риска нереально: задача заключается в том, чтобы избрать стратегию наименьшего тактического риска, предвидеть возможности отрицательного последствия своего решения и заранее продумать меры по ликвидации или ослаблению этих последствий, что в конечном счете и приведет к максимально возможному в данных условиях положительному результату"[20].

[1] Якутина О.И. Основные разновидности конфликтов. Ростов н/Д, 2001. С. 102.

[2] Исследование операций и развитие науки. ССА симпозиум. Информационный бюллетень № 4 (19). М, 1969.—Амери­канский психолог Л. Фестингер подобные внутренние конфликты определяет как ког­нитивный диссонанс, т. е. как диссонанс с собственным знанием.

[3] Баев О.Я. Конфликты на предварительном следствии

[4] Якутина О.И. Основные разновидности конфликтов. Ростов н/Д, 2001С. 112

[5] Баев О.Я. Конфликты в деятельности следователя. 1981. С. 86.

[6] Безлепкин Б.Т. Основания отказа в возбуждении уголовного дела // Комментарий к УПК РФ. М., 2004. С. 41.

[7] Баев О.Я. Конфликты в деятельности следователя. С. 88 - 96.

[8] Там же. С. 89

[9] Образцов В.А. Выявление и разоблачение инсценировки // Криминалистика. М., 1997. С. 524 - 529; Селиванов Н.А., Соя-Серко Л.А. Убийство. Как его раскрыть. М., 1994. С. 112 - 122.

[10] Безлепкин Б.Т. Меры процессуального принуждения // Комментарий к УПК РФ. М., 2004. С. 149.

[11]Кистяковский А.О. О пресечении обвиняемому способов уклониться от следствия и суда. СПб., 1868. С. 159.

[12] Петрухин И.Л. Человек и власть (в сфере борьбы с преступностью). М., 1999. С. 307.

[13] Корнуков В.М., Куликов В.А., Манова Н.С. Принцип личной неприкосновенности и его реализация в российском досудебном производстве. Саратов, 2001. С. 99.

[14] Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 222.

[15] Куцова Э.Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 152; Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 254.

[16] Михайлов В.А. Уголовно-процессуальные меры пресечения в судопроизводстве Российской Федерации. М., 1997. С. 108.

[17] Там же. С. 113.

[18] Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 157.

[19] Осипов Ю.Ю. Деятельность следователя в условиях тактического риска. Саратов, 1997. С. 6 - 7.

[20] Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. Т. 3. М., 1979. С. 117.