Понятие и значение сроков в гражданском праве. Виды сроков

     Все это негативно отразилось на инвестиционном климате и экономическом развитии страны. Установление общего трехлетнего  срока исковой давности по недействительным сделкам способствовало стабильности гражданского оборота, защите инвестиций и во многом лишила смысла попытки использования недобросовестными лицами положений ГК РФ для экономического захвата имущества.

     Федеральный закон N 109-ФЗ "О внесении изменения  в статью 181 ГК РФ" вызвал, по меньшей  мере, две серьезные проблемы в  регулировании исковой давности по ничтожным сделкам.

     Первая  из них была присуща и ранее  действовавшему регулированию срока  исковой давности по недействительным сделкам, но, усугубилась в связи  с сокращением срока исковой  давности. Как прежняя, так и новая  редакция п. 1 ст. 181 ГК РФ в исключение из общего правила ст. 200 ГК РФ устанавливает начало течения срока исковой давности со дня, когда началось исполнение по сделке. Пункт 2 ст. 166 ГК РФ предусматривает, в частности, что требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.[4]

     Судебно-арбитражная  практика исходит из того, что срок исковой давности применяется и  к требованиям о признании  ничтожных сделок недействительными. Иски по поводу недействительности ничтожных сделок предъявляются как сторонами этих сделок, так и третьими лицами, сторонами сделки не являющимися (например, акционерами, государственными контрольно-надзорными органами и должностными лицами и др.).

     Для сторон сделки вполне оправданно устанавливается начало течения срока исковой давности с момента ее исполнения, ибо они, как правило, осведомлены об этом моменте и, следовательно, могут своевременно приступить к судебной защите своих прав. Однако третьи лица, сторонами сделки не являющиеся, находятся совершенно в иной ситуации. Они нередко не могут своевременно узнать о начале исполнения, обнаружив последствия исполнения по ничтожной сделке спустя значительное время.

     До  сокращения десятилетнего срока  это обстоятельство на практике редко  имело важное значение, поскольку  ранее действовавший срок был  достаточно продолжительным и, как  правило, позволял третьим лицам, своевременно обнаружив проявление оснований  ничтожности сделки, приступить к судебной защите своих прав либо к выполнению возложенных на соответствующие государственные органы обязанностей. Кроме того, следует учитывать, что начало течения срока исковой давности связано законодателем с началом исполнения по сделке. Как известно, исполнение обязательства представляет собой определенный процесс. Этот процесс может быть весьма кратким (передача вещи), но может быть и достаточно продолжительным (например, выполнение работы). Следовательно, срок исковой давности при достаточно продолжительном процессе исполнения может истечь еще до окончания исполнения или вскоре после его окончания.

     Между тем в определенных ситуациях  внешнее проявление исполнения может  быть воспринято третьими лицами только после завершения исполнения. Например: регистрация права собственности на вновь созданное недвижимое имущество, переданное подрядчиком заказчику. Можно принять во внимание и такой случай, когда на движимое имущество собственника третьими лицами устанавливается залог по договору в обеспечение основного обязательства, исполнение которого наступает через три года. Такой договор является ничтожным, ибо он противоречит ст. 335 ГК РФ, согласно которой передать имущество в залог может лишь лицо, имеющее на вещь право собственности или право хозяйственного ведения. Однако истинный собственник в отличие от мнимого залогодателя может узнать об установлении на его имущество обременения только при попытке обращения на него взыскания, которое в силу обозначенных нами условий может произойти спустя три года после начала исполнения по договору залога, ибо оно собственно заключается в установлении залогового права, если не предусматривается его передача залогодержателю.

     Таким образом, при трехлетнем сроке исковой  давности по ничтожным сделкам появляется значительно больше оснований для дифференцированного подхода к началу течения указанного срока. Для сторон сделки он мог бы остаться неизменным, а для третьих лиц его целесообразно изменить, взяв за основу начала его течения правило, изложенное в п. 2 ст. 181 ГК РФ. В результате регулирование могло бы выглядеть следующим образом: иск о признании сделки недействительной может быть предъявлен лицами, не являющимися стороной по сделке, в течение трех лет со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признании сделки недействительной.

     Вторая  юридическая проблема Федерального закона N 109-ФЗ "О внесении изменения  в статью 181 ГК РФ" связана с  переходным положением, установленным  в п. 2 ст. 2 данного Закона. Последний гласит: "Установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации («Гражданский кодекс РФ (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ (принят ГД ФС РФ 21.10.1994, (ред. от 17.07.2009, с изм. от 18.07.2009) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, срок предъявления которых, предусмотренный ранее действовавшим законодательством, не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона".[4]

     Во-первых, редакция данного предписания вызывает некоторую неясность. Например, есть мнение, что в результате применения данной нормы неистекший к моменту вступления в силу закона прежний срок исковой давности увеличивается на новый трехлетний срок, в результате срок давности по ничтожным сделкам, исполнение по которым началось до вступления в силу закона, может оказаться даже больше десятилетнего (тринадцать лет минус один день). Однако такое истолкование Закона все же едва ли возможно, поскольку Закон говорит о том, что к соответствующим требованиям применяется новый срок, а не прибавляется. Кроме того, упомянутые нами выше мотивы изменения Закона едва ли позволяют признать такое толкование верным.

     Во-вторых, истолкование Закона в том смысле, что по требованиям с неистекшим к моменту вступления в силу Закона прежним сроком необходимо применять новый трехлетний срок, приводит по существу к приданию Закону обратной силы, хотя об этом прямо не говорится в тексте Закона. По нашему мнению, данная проблема имеет весьма серьезные последствия. Упомянутое толкование с практической точки зрения означает, что все требования, по которым срок исковой давности начал течь ранее 26 июля 2002 г., считаются задавненными, т.е. обладатели этих требований лишены возможности получить судебную защиту своих прав, если в суде будет заявлено о применении срока исковой давности (ст. 199 ГК РФ). Согласно ст. 12 ГК РФ соответствующие требования по поводу недействительности ничтожной сделки относятся к способам защиты гражданских прав. Судебная защита гражданских прав гарантирована Конституцией РФ (ч. 1 ст. 46) и законодательством. Согласно п. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие Закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено Законом. Как мы уже указывали, Федеральный закон N 109-ФЗ от 25.07.2005 г. прямо не предусматривает обратной силы, поэтому его истолкование в ином значении, допускающем обратную силу, будет противоречить ГК РФ.

     Даже  если признать несостоятельной приведенную  нами аргументацию, исходя из того, что  законодатель не обязан соблюдать требования ГК РФ (что нам кажется сомнительным), обратная сила Закона не может быть принята по значительно более весомым причинам.

     Статья 35 Конституции РФ гарантирует защиту права частной собственности.[1] Причем данное здесь экономическое понятие собственности трактуется весьма широко, позволяя считать этот конституционный принцип распространяющимся на имущество вообще. Очевидно, что защита должна быть предоставлена не только в отношении вещей, на которые устанавливается право собственности, но и в отношении имущественных прав, а также иных объектов гражданских прав. Придание Федеральному закону N 109-ФЗ от 25.07.2005 г. обратной силы означало бы, что лица, которые лишились каких-либо объектов гражданских прав по ничтожной сделке, лишились бы и защиты своих прав на указанные объекты. Причем здесь нарушался бы и принцип гражданского права, который закрепляет обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебной защиты.

      Можно привести следующую иллюстрацию. Допустим, организация или гражданин оказались  стороной ничтожного двустороннего  возмездного договора, передав контрагенту имущественное благо и не получив встречного предоставления. Согласно гражданскому законодательству права такого лица могут быть защищены посредством применения реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ), что применительно к данному случаю ведет к возврату имущественного блага или его стоимости такому гражданину или организации. Поскольку по ничтожной сделке, исполнение по которой началось до 26 июля 2005 г., у соответствующей стороны имелось на защиту своих прав десять лет, такое лицо вполне могло рассчитывать на этот срок и не предпринимать шагов по их судебной защите (предположим, полагаясь на успешность переговоров с контрагентом или на его порядочность и добровольный возврат полученного по сделке). Поскольку ни граждане, ни организации не обязаны следить за законотворческим процессом, они могли и не знать о готовящемся сокращении сроков и тем более о том, что Закону будет придана обратная сила. Изложенное позволяет ставить вопрос о конституционности п. 2 ст. 2 Федерального закона N 109-ФЗ от 25.07.2005 г. в его истолковании, придающем Закону обратную силу.

     Оценка  рассматриваемого нами положения Закона должна быть проведена и с учетом международных обязательств России. Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции и  ст. 7 ГК РФ международному договору отдается приоритет перед национальным законодательством. Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции по правам человека гарантирует защиту права собственности.[6] Истолкование и применение данного положения Европейским судом по правам человека осуществляются в достаточно широких рамках и охватывают защиту максимального числа гражданских благ. Таким образом, имеются основания для оценки п. 2 ст. 2 Федерального закона N 109-ФЗ от 25.07.2005 г. на соответствие указанному международному договору, который в силу положений самого договора, а также п. 2 ст. 7 ГК РФ подлежит непосредственному применению российскими судами. При этом данное предписание Закона, будучи признанным недействующим по указанным выше причинам, приведет к тому, что по требованиям, на которые распространяется прежний срок, применяется соответственно новый срок, а по требованиям, возникшим после 26 июля 2005 г., будет применяться трехлетний срок.

     Такая значительная диспропорция в сроках защиты нарушенных прав может быть признана нецелесообразной и несправедливой. Кроме того, такая цель как упрочение стабильности оборота, которую преследовал законодатель, оказывается достигнутой не в достаточной мере. Это положение вещей может быть изменено посредством совершенствования законодательства.

     Представляется  целесообразным вместо рассматриваемого положения п. 2 ст. 2 Федерального закона N 109-ФЗ установить, что он вступает в силу по истечении шести месяцев, с момента публикации его новой редакции. Этот шестимесячный срок находит свое политико-правовое и теоретическое оправдание в положениях ст. 202 и 205 ГК РФ, которые исходят из того, что в случае наличия соответствующего извинительного препятствия для осуществления в срок защиты своего нарушенного права лицо может располагать шестимесячным сроком после отпадения данного препятствия, то есть когда оно способно действовать своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 202 ГК РФ). 

     2.2. Применение гарантийного срока 

    Приступая к рассмотрению данного вопроса  также отметим, что определения  данным видам сроков осуществления  гражданских прав ни ГК РФ и другими законами не дано. Однако, такие понятия также присутствует в юридической литературе и используется в судебно-арбитражной практике.

    Гарантийные сроки занимают особое место среди  сроков осуществления гражданских  прав. Термин «гарантия» в гражданском законодательстве имеет два самостоятельных значения. В одних случаях закон понимает под гарантией один из способов обеспечения исполнения обязательств. Например, при неисполнении обязательства должником кредитор вправе предъявить иск как к самому должнику, так и к его гаранту (поручителю).

    Гарантию  как одну из форм поручительства следует  отличать от гарантии качества продукции. Сущность гарантии качества продукции  состоит в том, что продавец или  изготовитель гарантирует покупателю не только наличие в проданной вещи необходимых качеств, но и ее надежность в работе в течение определенного времени. Причем продавец (изготовитель) в случае обнаружения недостатков в проданной вещи обязуется безвозмездно их исправить или заменить вещь в течение определенного срока, который и называется гарантийным сроком.

    Гарантийные сроки устанавливаются государственными стандартами, техническими условиями  или определяются сторонами в  договоре. Они могут быть различны как по своему размеру (от нескольких дней до нескольких лет), так и по характеру: гарантийные сроки эксплуатации изделия, гарантийные сроки хранения продуктов, сроки годности продукции.

    В правовой литературе нет единства в  понимании сущности гарантийных  сроков. Нет этого единства и в  законодательстве. Попытки дать в законе определение гарантийного срока предпринимались неоднократно, однако единого понятия гарантийного срока до сего времени не сложилось.

    Так, Закон РФ «О защите прав потребителей»  определяет гарантийный срок как  период, в течение которого, в  случае обнаружения в товаре (работе) недостатка, изготовитель (исполнитель, продавец) обязан удовлетворить требования потребителя … (ст.5.6 Закона).[5]

    Трудность определения гарантийного срока, на наш взгляд, состоит в том, что  гарантийный срок представляет собою не только юридическое понятие, но также и понятие технико-экономическое. Однако в определениях гарантийного срока, даваемых в законе и в литературе, всегда на первый план выступает то одна, то другая его сторона.

    Между тем для правильного понимания  существа гарантийных сроков и их служебной роли необходимо рассматривать их не только с чисто юридических позиций, но и с точки зрения тех материальных предпосылок, которые определяют закрепление в законе правил о гарантийных сроках. С методологической точки зрения только такой подход к решению проблемы гарантийных сроков может дать положительный результат.

    Учитывая  изложенное, предлагаем внести в раздел IV, глава 30, параграф 1 ГК РФ в качестве отдельной статьи, прямое определение  гарантийного срока:

    - гарантийный срок — это установленный законом, иными правовыми актами, договором, обязательными требованиями государственных стандартов или другими обязательными правилами срок, в течение которого изготовитель (поставщик, продавец) гарантирует безотказную службу товара (работ, услуг), а покупатель (заказчик) вправе известить продавца (изготовителя, подрядчика) в письменной форме о ненадлежащем качестве товара (работ, услуг) и потребовать осуществления своих прав предусмотренных в статьях 475 и 503 настоящего Кодекса;