Право собствености

        В настоящее время, как никогда ранее, возникает большое количество споров об установлении права собственности, его реализации. Охрана отношений собственности, на которые опирается государство, составляет одну из важнейших его задач.

        С усложнением системы гражданских правоотношений вопрос грамотной защиты своего права приобретает все большую актуальность. Особенно это проявляется в институте защиты права собственности, недаром ему посвящена целая глава Гражданского Кодекса. Нередко от выбора верного и наиболее подходящего средства защиты зависит успех всего дела. Учитывая важность и актуальность данной проблемы, цель работы видится в систематизации вещно-правовых способов защиты права собственности. 
 
 

    2. Содержание права собственности

    В правовой науке проблемам собственности  отводится особое место, так как  через их осмысление можно понять принципы развития любого общества. Само понятие "собственность" среди  других правовых категорий занимает центральное место. Вопросы о  собственности как юридической  категории, свойствах частной, государственной, общественной, личной собственности, а  также о праве владения всегда представляли большой интерес для  исследователей.

    При обращении к справочной литературе мы можем увидеть, что имеются  самые различные, часто противоположные  определения категории "собственность". Хотя и здесь можно отметить ряд  принципиальных моментов: 1) в этих определениях зафиксировано наиболее распространенное представление о собственности; 2) очевидны его идейно-теоретические  истоки и методологические опоры; 3) достаточно односторонне представляет такой сложный, многогранный социальный феномен, каким является собственность.

    В числе прочих вещных прав право собственности  является основополагающим, и особую его значимость подтверждает специальная  глава ГК РФ. В п. 1 ст. 209 ГК РФ правомочия собственника раскрываются с помощью  традиционной для российского гражданского права "триады" правомочий: владения, пользования и распоряжения, которые  в совокупности должны охватывать все  принадлежащие собственнику возможности. Триада правомочий "владение, пользование, распоряжение" воспроизводится во всех легальных определениях права  собственности и является одной  из наиболее устойчивых вербальных формул, применяемых в российском законодательстве.

    Впервые она была законодательно закреплена в ст. 420 (т. X, ч. 1) Свода законов  Российской империи, откуда затем по традиции перешла и в Гражданские кодексы 1922 и 1964 гг. В зарубежном законодательстве имеются иные характеристики этого права. Так, в соответствии с параграфом 903 Германского гражданского уложения собственник распоряжается вещью по своему усмотрению, а согласно ст. 544 Французского гражданского кодекса собственник пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом. В свою очередь, англо-американское право не знает легального определения права собственности, а юристы насчитывают в нем от 10 до 12 различных правомочий собственника.

    В российском праве имеются различные  взгляды на существо и значение триады. В юридической литературе рассматривается  множество вопросов, главными из которых  являются:

    а) универсальность триады для раскрытия  содержания права собственности;

    б) полнота объема триады по отношению  к объему права собственности; в) историческое место, "привязанность" триады к определенной эпохе, а следовательно, к особой концепции права собственности. Ответы на эти вопросы сильно различаются  между собой.⁴

    К. Скловский указывает на то, что  доказать возможность включения  в право собственности правомочия, не отождествляемого ни с одним из элементов триады, практически невозможно, так как аргументация, даже если она и будет изощренной, все  равно останется более или  менее уязвимой.⁵ Такие же проблемы характерны и для попыток доказать возможность наличия права собственности помимо триады. Но в то же время триада им оценивается как некая форма, которая не в состоянии стать средством выявления сути собственности, и это несмотря на ее практическое удобство. По мнению А.А. Рубанова, "этот перечень не имеет универсального значения", и если бы "рассматриваемый компонент полностью отсутствовал, нарушений в сфере потребления и обращения не произошло бы".⁶ Однако, здесь следует учесть специфику подхода А.А. Рубанова к оценке места и роли триады. Его основной задачей было выделение существенных элементов и конструирование теоретической модели права собственности, преимущественно основываясь на исследовании специфики легального определения. С позиции автора появление триады в российском законодательстве носило в определенной степени случайный характер.

    Автор приходит к мнению о том, что в легальном определении права собственности можно выделить несколько ключевых элементов и триада - только один из них, хотя и достаточно значимый. А отсутствие упоминания в законе конкретных правомочий собственника "владение, пользование, распоряжение" вряд ли сильно нарушит стабильность правопорядка и снизит эффективность законодательного регулирования отношений собственности.

    Необходимо  отметить, что для построения теории права собственности факт отодвигания  триады на второй план или умаление ее роли для понятия права собственности  само по себе не ведет к сильным  теоретическим прорывам или прогрессу  правовой науки. Триада имеет большую  традицию существования в законодательстве и в теории права и, как отмечают многие исследователи, выступает неотъемлемым элементом минимум двух концепций - права разделенной (расщепленной) собственности и права абсолютной собственности, существовавших в две  разные исторические эпохи - феодальную и капиталистическую.

    Лаконизм  и кажущаяся ограниченность триады правомочий собственника на деле подразумевают  содержание гораздо более широкое, нежели просто словесную форму "владение, пользование, распоряжение", так как в различное время любое проявление собственности подстраивалось под одно из известных правомочий (которому оно было ближе), и как следствие - расширялись сами понятия, входящие в триаду.

    В связи с этим не совсем оправданно утверждение, что проблема триады - проблема истории права. Происхождение  триады действительно имеет глубокие исторические корни и правомерно выводится из эпохи средневековья, становления феодальных отношений. Но древность правовой конструкции  отнюдь не умаляет ее значения для  теории права и того понятия права  собственности, содержание которого она  была призвана демонстрировать на протяжении более чем пятисот лет.⁷

    Связь триады правомочий собственника (равно  как иных определений, построенных  по принципу перечисления правомочий) с понятием права собственности  как отношения лица к вещи или  как отношения между лицами неоднозначна. Привязывание триады к одному или  к другому будет означать существенную ошибку, которая способна привести к потере той или иной части  правового ее содержания.

    В своей совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные  собственнику возможности. Теоретические  попытки дополнить эту "триаду" другими правомочиями, например правомочием  управления, оказались безуспешными. При более тщательном рассмотрении такие "правомочия" оказываются  не самостоятельными возможностями, предоставляемыми собственнику, а лишь способами реализации уже имеющихся у него правомочий, т.е. формами осуществления субъективного  права собственности.

    У собственника одновременно концентрируются  все три указанных правомочия. Но порознь, а иногда и все вместе они могут принадлежать и не собственнику, а иному законному владельцу имущества, например арендатору. Ведь последний не только владеет и пользуется имуществом собственника-арендодателя по договору с ним, но и вправе с его согласия сдать имущество в поднаем (субаренду) другому лицу или, например, внести в имущество значительные улучшения, существенно изменив его первоначальное состояние, т.е. в известных рамках распорядиться им. Следовательно, сама по себе "триада" правомочий еще недостаточна для характеристики прав собственника.

    Таким образом, мы можем сделать вывод, что содержание триады гораздо более  универсально, чем это представляют себе некоторые из упомянутых ученых цивилистов. Ее значение подтверждают:

    1) практическая незаменимость, которая  проявляется в безусловно неограниченном  наборе юридических и фактических  возможностей, предполагаемых триадой; 

    2) отсутствие каких-либо правомочий, которые не могли бы быть  подведены под формулу триады;

    3) соответствие двум основным формам  понятия права собственности.  Все это дает основание утверждать, что триада сохранит свои позиции  и в теории, и в законодательстве  России еще в течение длительного  периода времени.

    2.1 Правомочие владения

    Содержащееся  в триаде право владения считалось  институтом важным, спорным и сложным. Впервые теория владения была предложена в 1803 г. известным немецким юристом, "творцом исторической школы в праве", Савиньи. Согласно его теории владение имуществом есть физическое обладание таковым, владение - естественное, фактическое отношение лица к вещи и поэтому представляет собой факт, не входящий сам по себе в область права. То есть из данного основного положения Савиньи можно сделать вывод, что владение - факт чисто личного характера и что нарушение кем-либо такого факта, не составляющего и не дающего права, само по себе не может служить причиной защиты. Но так как такая защита необходима и никогда никем не оспаривалась, то Савиньи ищет основания защиты "факта владения" в неразрывной его связи с личностью владельца. По его мнению, нарушение владения или обладания имуществом невозможно без оскорбления личности владельца, а так как личность не должна быть оскорблена, то с прекращением оскорбления лица необходимо восстановить и факт владения, то есть отдать имущество оскорбленному. По мнению Ф.П. Будкевича, это главная ошибка Савиньи (имущество должно быть отнято у обидчика и отдано оскорбленному, даже если оно составляло собственность необиженного обидчика).⁸

    Вообще, данная теория имеет историческое значение, так как это первая научная  попытка к уяснению места владения вправе, хотя впоследствии она была подвергнута критике и признана несостоявшейся.

    По  учению автора, владение - не факт, а право, и вследствие этого защитой владения охраняется "начинающаяся" собственность. Сущность его теории состоит в следующем: владение есть реальность собственности, видимость ее или выражение извне. Также владение можно определить как укрепление собственности, а защита владения представляет собой необходимое "дополнение" защиты собственности. Ф.П. Будкевич пришел к выводу, что владение есть право и что оно не может быть отделимо от права собственности, так как составляет непременное следствие этого права.⁹

    Рассмотрение  данных теорий позволяет говорить о  том, что изъятие какого-либо элемента из триады нецелесообразно и что  именно в совокупности они позволяют  понять сущность права собственности, но следует иметь в виду, что  каждое из трех правомочий имеет самостоятельное  значение.

    Правомочие  владения - это юридически обеспеченная возможность хозяйственного господства собственника над вещью. Речь при  этом идет о хозяйственном господстве над вещью, которое вовсе не требует, чтобы собственник находился  с ней в непосредственном соприкосновении. Например, уезжая в длительную командировку, собственник продолжает оставаться владельцем находящихся в его  квартире вещей.

    Владение  вещью может быть и незаконным. Законным называется владение, которое  опирается на какое-либо правовое основание, т.е. на юридический титул владения. Законное владение часто именуют  титульным.

    Незаконное  владение на правовое основание не опирается, а потому является беститульным. Вещи, по общему правилу, находятся  во владении тех, кто имеет то или  иное право на владение ими. Указанное  обстоятельство позволяет при рассмотрении споров по поводу вещи исходить из презумпции законности фактического владения. Иными  словами, тот, у кого вещь находится, предполагается имеющим право на владение ею, пока не доказано обратное.

    Незаконные  владельцы в свою очередь подразделяются на добросовестных и недобросовестных. Владелец добросовестен, если он не знали  не дол жен был знать о незаконности своего владения. Владелец недобросовестен, если он об этом знал или должен был  знать. В соответствии с общей  презумпцией добросовестности участников гражданских прав и обязанностей (п. 3 ст. 10 ГК) следует исходить из предположения  о добросовестности владельца.

    Таким образом, деление незаконных владельцев на добросовестных и недобросовестных имеет значение только при расчетах между собственником и владельцем по доходам и расходам, когда собственник  истребует свою вещь с помощью  виндикационного иска, а также  при решении вопроса, может ли владелец приобрести право собственности  по давности владения или нет.

    2.2 Правомочие пользования

    Правомочие  пользования - это юридически обеспеченная возможность извлечения из вещи полезных свойств в процессе ее личного  или производительного потребления. Нередко одна и та же вещь может  использоваться как в целях личного  потребления, так и в производственных целях. Так, швейную машину можно  использовать для пошива одежды не только своей семье, но и на сторону  за плату. Правомочие пользования обычно опирается на правомочие владения. Но иногда можно пользоваться вещью  и не владея ею. Например, ателье по прокату музыкальных инструментов сдает их напрокат с тем, что пользование  инструментом происходит в помещении  ателье, скажем, в определенные дни  и часы. То же и при пользовании  игровыми автоматами.