Синергетика и право

     Синергетика и право.В эпоху открытий. Особую популярность приобрела синергетика – учение о самоорганизации и саморегулировании. Она зародилась в недрах естественных наук - химии, физики, математики, биологии. В рамках синергетики описываются закономерности функционирования и трансформации самоорганизующихся систем. Эти закономерности являются продуктом ее собственной деятельности. Наибольший интерес для синергетики представляет переход от "беспорядка" к "порядку". Это относительные понятия.

     В системе присутствует некоторая упорядоченность. Для синергетики свойственно стремление выявить один, главный фактор, который оказывает основное влияние на процесс движения к "порядку". Это называется параметром порядка. Но его действие во многом непредсказуемо. Система постоянно обладает дальнейшего развития.

     К  достоинствам синергетики относятся  ее гибкость, универсальность практичность, применимость практически в любой сфере. Диалектика, кибернетика, синергетика, формальная логика, системный подход тесно взаимодействуют, обогащают друг друга. Это приводит к достижению качественно новых результатов. Право по своей сути нацелено как раз на устранение элементов самоорганизации из определенной системы путем установления неких "правил игры", не вытекающих из ее существа. Саморегулирование заменяется регулированием "со стороны". Синергетика - не частная гипотеза, а всеобъемлющая философская парадигма, претендующая на максимальный уровень обобщения. Синергетика не терпит исключений и должна охватывать абсолютно все системные процессы, происходящие в мире.

       Наиболее широким, емким системным  понятием в юриспруденции является категория "правовая система":

1. Позитивное и право, т.е. совокупность общеобязательных правил поведения, выраженных в системе источников права;
2. Правовые отношения;
3. Правосознание;
4. Юридическая наука;
5. Правовые институты государства (прежде всего правоохранительные органы).

     Все эти компоненты находятся и неразрывной  взаимосвязи. Но  каждый из них образует самостоятельную систему и выполняет собственные социальные функции. Принципы синергетики действуют по-разному: в одних могут иметь доминирующее значение, в других оказывают на развитие системы лишь минимальное влияние.

     Поэтому общий анализ проблем юридической синергетики должен начинаться с выяснения того, в каких пределах и каким образом проявляются начала самоорганизации в отдельных правовых сферах.

     Ядром правовой надстройки является система правовых норм. Только на базе правовых норм может быть учрежден какой-либо государственный орган, определен его статус и установлена его компетенция. Чтобы обнаружить самоорганизацию, необходимо обратиться прежде всего к процессам складывания правовой нормы, формирования ее содержания.

     Главным показателем служит та форма, которую принимает правовое предписание.

     Традиционно выделяют четыре основных формы (источника) права: нормативно-правовой акт, правовой договор, судебный прецедент и правовой обычай. Принятие нормативно-правового акта осуществляется по достаточно строгим процедурным правилам. Дело с судебным прецедентом – гораздо выше.

     1) Если цели нормативно-правового  акта и договора, как правило, лежат за пределами правовой системы - в социальной, экономической, политической сфере, то перед судом изначально стоит чисто юридическая проблема в виде необходимости разрешения «уголовного» или «гражданского» дела.

     "Спора  о праве" - переход "от беспорядка к порядку".

     2) Любое судебное дело заранее предполагает несколько вариантов решения. Практически по любому правовому вопросу между юристами существуют разногласия. И поэтому одно и то же дело может быть 
разрешено по-разному.

     3) Ярким проявлением самоорганизации в системе источников права выступает правовой обычай. Самоорганизация складывается естественным образом в ходе нормального течения общественных отношений. Государство  подтверждает обязательность уже сложившегося правила, обеспечивает его государственным, принуждением, не вмешиваясь в сам процесс преобразования.

     В данном случае на первый план выходят  законы синергетики. Исследователи, уделявшие внимание  юридическому аспекту синергетики, по большей части ограничивали свой анализ сферой правоотношений. С другой стороны – правовые отношения – это общественные отношения, урегулированное правой. Добиться результата можно лишь одним способом – изучить общественные отношения, найти параметр порядка и облечь его в правовую форму.

     Оставаясь в границах правомерного поведения, субъекты правоотношений сохраняют значительную свободу действий и позволяет им удовлетворять свои многообразные потребности. Чрезмерное разрастание самоорганизации опасно не только для государства, но и для самих субъектов, так как право обеспечивает их интересов. Но и право в идеале не должно переступать грань запретов. Любое нарушение баланса грозит либо "размыванием" правоотношения, либо утратой им своего социального назначения.

     Синергетический подход приобретает особую актуальность в условиях демократии. Знакомство  с основными положениями синергетики  поможет осознать пагубность дальнейшего  игнорирования его внутренних законов.

     Две рассмотренные подсистемы правовой жизни объединяет то, что в них  самоорганизация, при всей ее важности, имеет более или менее ограниченную область действия и в целом  представляет собой скорее исключение, чем общее правило. Но в правовой надстройке есть и такие ячейки, для которых самоорганизация является не просто нормальным, но единственным способом существования. К числу таковых, в частности, принадлежит правосознание. (Ниже мы будем говорить главным образом об индивидуальном правосознании, ибо именно оно дает ключ к изучению группового и общественного правосознания).

     Человеческая  психика – сложна. Процессы в  сфере психики носят разнонапрвленный, противоречивый характер и во многих случаях могут оставаться не до конца  понятыми даже специалисту. Более того,  сами субъекты далеко не всегда способны дать о них сколько–нибудь достоверный отчет. Это затрудняет исследование данных процессов, не говоря уже об управлении ими. Любое постороннее воздействие на психику может порой привести к самым неожиданным последствиям. Использование подобных приемов чревато с серьезным риском. Различные формы гипноза, недопустимость применения которого в юридической практике доказана.

     Во-первых, низкая правовая культура большинства  населения приводит к тому, что  представления людей о праве крайне редко базируются на знании действующих правовых норм. Во-вторых, даже точная информация о реальных правовых явлениях зачастую меняется до неузнаваемости. Общественное бытие  определяет общественное сознание, но не управляет сознанием личности.

     Для правового регулирования, прежде всего, представляют интерес поступки лица, а не его внутренний мир. Одним  из ключевых признаков управления является прогнозируемость результата. Нельзя предугадать, какие мотивы его к  этому подтолкнут, какие переживания он испытает и какие еще психологические механизмы будут задействованы.

     Юридическая наука формируется и складывается в результате использования теоретического правосознания юристов, почти целиком  состоящего из правовой идеологии, которая по определению составляет наиболее упорядоченный сегмент правосознания. Поэтому довод о принципиальной неуправляемости правосознания в целом из-за его переусложненности и относительной хаотичности не действенен для правовой идеологии, взятой в отдельности. Но было бы неверно на этом основании полагать, что управлять ею легче. На рассудок нельзя повлиять силовым нажимом, надо использовать логические умозаключения и аргументацию. А для этого следует учесть естественные законы, по которым функционирует человеческий интеллект, иначе говоря, подстроиться к его самоорганизации и лишь ввести в нее дополнительные параметры.

     Многие  годы наша правовая наука следовала  догмам, насаждаемым сверху, служила проводником партийной линии, терпела принудительные реорганизации, соблюдала волюнтаристские запреты - словом, развивалась в строго очерченных рамках. Уничтожение этого диктата – явление, безусловно положительное. Сегодня правоведение располагает всеми возможностями для свободного творческого поиска и ведения плюралистической дискуссии, без которой нет движения вперед. Но следует остерегаться другой крайности, которую можно назвать "чрезмерной самоорганизацией". В последнее время некоторые исследователи, забывая о том, что главным объектом юриспруденции является действующее позитивное право, не считают нужным в своих рассуждениях основываться на существующих законах, относятся к ним пренебрежительно, отыскивают мельчайшие недостатки и взамен предлагают собственные якобы более совершенные варианты. Но ведь отрыв от фактов влечет за собой гибель науки. Следует помнить и о стабилизирующей роли права в обществе, чему может лишь помешать чрезмерная самоорганизация юридической науки.

     История и современная практика свидетельствует  о настойчивом желании государственных органов выйти из-под контроля и наладить самодостаточное существование. Однако это противоречит их сущности и социальному назначению. Свободное развитие государственного органа не может являться автономной правовой ценностью; государство и право выполняют чрезвычайно важные, но все служебные  функции по отношению к обществу. Для государственных органов «квота» самоорганизации должна быть понижена еще потому, что определяющим признаком подавляющего их большинства выступает наличие властных полномочий, а самоорганизация власти чревата многими серьезными опасностями.

     Элементы  самоорганизации  в системе органов  государства могут наблюдаться  на двух уровнях. Во-первых, самоорганизация  возможна на этапе государственного органа и формирования его правого статуса. Само создание государственного органа редко бывает стихийным: оно происходит по воле другого государственного органа (например, оформляется законом), всего народа (когда вопрос выносится на референдум) или группы лиц (например, при государственных переворотах). Однако бывает, что вновь возникший государственный орган не наделяется определенной компетенцией. В этом случае в действие вступают законы самоорганизации: статус органа начинает складываться сам по себе, при участии целого ряда посторонних обстоятельств, пока не приобретает относительную стабильность. Излишне пояснять, к чему это может привести. История государств, где не пришли к мысли о необходимости детальной регламентации прав и обязанностей властных институтов, знает примеры, когда орган, созданный для одних целей, брался за реализацию других и в конечном счете присваивал себе верховное господство.

     Во-вторых, самоорганизация явственно прослеживается на стадии деятельности государственного opгана. Она имеет место даже при максимально полном правовом закреплении его полномочий. Правда, объем такой самоорганизации в нормальных условиях весьма невелик, что вытекает из действующего в демократических обществах принципа — "государственному органу разрешено лишь то, что прямо указано в законе". Такое жесткое ограничение самоорганизации необходимо для поддержания социального порядка и равновесия. Однако нереализованные ресурсы самоорганизации ищут выхода, и правовые барьеры далеко не всегда оказываются в силах их сдержать. Полностью разрушив их, государство погружается в состояние синергетического хаоса, безраздельного торжества самоорганизации, абсолютного произвола, который катастрофичен для общества и влечет его гибель. Вот почему важно во время пресекать попытки отдельных звеньев государственного механизма вырваться за пределы правового поля.

     Но  все это отнюдь не означает, что  самоорганизация в системе государственных  органов должна быть вообще ликвидирована. Это не только неосуществимо, но и  не целесообразно. Самоорганизация неизбежна и даже полезна при конкретизации правовых норм деятельности правоприменительных органов, когда абстракции формулировки законов наполняется реальным содержанием. Инициатива чиновников должна не сковываться, а наоборот, поощряться; во многих случаях не обойтись без сохранения и даже расширения дискреционных полномочий, т.е. прав должностных лиц принимать решения по собственному усмотрению. Все это – бесспорные проявления самоорганизации. Не стоит недооценивать самоорганизацию; от ее направления во многом зависит эффективность работы государственных органов. В то же время следует относится к ней осторожно и взвешенно, сознавать, что неоправданное повышение ее роли в  государственных структурах может иметь негативные последствия.

     В заключение имеет смысл вернуться от частного к общему. Рассмотрев основные структурные блоки правовой системы мы выяснили, что для правосознания и юридической науки самоорганизация имеет определяющее значение, правовые же нормы и государственные органы в большей степени основаны на управлении; правоотношению гармонически сочетают в себе упомянутые начала. Однако для того, чтобы определить степень самоорганизации правовой системы в целом, недостаточно суммировать соответствующие показатели отдельных ее элементов. Одна из тонкостей синергетического анализа состоит в том, что процессы, являющиеся управленческими для одной из систем, одновременно выступают как элементы самоорганизации системы более высокого порядка. Поэтому любые управленческие связи между составляющими правовой системы (например, воздействие правосознания на правоотношения, правотворческая деятельность государственных органов и др.) есть, в сущности, частный случай самоорганизации правовой системы в целом. Чем крупнее и сложнее системный объект, тем выше в нем удельный вес самоорганизации. Поэтому при изучении правовой надстройки в целом синергетика может дать более ощутимый эффект, чем при исследовании ее отдельных подсистем.