Правовые основы участия прокурора в гражданском судопроизводстве

     То  вот вторая форма требует более  детального анализа. Дело в том, что  в ч. 3 ст. 45 ГПК РФ говорится о  вступлении прокурора в процесс и даче им заключения по делам о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных ГПК РФ: по делам, возникающим из публичных правоотношений (подраздел III), в порядке особого производства (об усыновлении (удочерении) ребенка (ст. 273)); о признании гражданина безвестно отсутствующим или об объявлении гражданина умершим (ст. 278); об ограничении дееспособности гражданина, о признании гражданина недееспособным; об ограничении или о лишении несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет права самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами (ст. 284); заявление об объявлении несовершеннолетнего полностью дееспособным (ст. 288); о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар или о продлении срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством (ст. 304) и т.д.

     Таким образом, закон связывает приобретение прокурором статуса лица, участвующего в деле, с его вступлением в процесс для дачи заключения по делу. Соответственно прокурор, не вступивший в процесс, не является лицом, участвующим в деле, не наделен его правами и не несет его обязанностей.

     Однако  содержание «вступления в процесс» в тексте Кодекса не раскрывается.

     Поскольку Генеральная прокуратура признает лицом, участвующим в деле, прокурора, который по закону должен участвовать  в рассмотрении дела, был извещен о времени и месте его рассмотрения, но не принимал реального участия в суде первой инстанции, постольку необходимо определиться со вступлением прокурора в процесс и с тем, является ли вступившим в дело прокурор, не принимавший участия в рассмотрении дела.

     Этимологическим значением глагола «вступить» предполагается совершение субъектом каких-либо активных действий.²⁷ Применительно к гражданскому судопроизводству это означает, что вступить в процесс можно только посредством совершения каких-то процессуальных действий. Отсюда вытекает и другое: бездействием в процесс вступить нельзя.

     Наличием  активных действий и волеизъявлением  лица вступление в гражданском процессе отличается от привлечения к участию  в нем. Последнее как раз и характеризуется пассивностью привлекаемого лица в том смысле, что оно не изъявляет своей воли на участие в процессе, более того, оно нередко привлекается к участию в деле против своей воли, как, например, ответчик, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора (ч. 1 ст. 43 ГПК РФ), государственные органы или органы местного самоуправления (ч. 2 ст. 47 ГПК РФ).

     Нельзя  не отметить и диспозитивного характера  права вступить в процесс. Обладатель этого права самостоятельно решает вопрос о своем участии в процессе и не может быть принуждаем к его осуществлению (хотя в отношении прокурора право вступить в процесс обладает большой особенностью, так как права прокурора одновременно являются его обязанностями).

     Таким образом, прокурор может вступить в  процесс только посредством совершения какого-либо процессуального действия, будь то подача заявления о вступлении в процесс или явка непосредственно в судебное заседание.

     В новейшей литературе отмечается: «При возникновении в суде указанных дел (имеются в виду дела, указанные в ч. 3 ст. 45 ГПК РФ) судья обязан поставить об этом соответствующего прокурора в известность, а при назначении дела к судебному разбирательству – направить ему извещение о месте и времени рассмотрения дела».²⁸

     Но  перечисленные действия совершаются  судом и характеризуют активность последнего. Сам факт извещения прокурора о наличии в производстве суда дела, о времени и месте его рассмотрения еще не позволяет считать прокурора вступившим в процесс и лицом, участвующим в деле. Извещение необходимо рассматривать лишь как «приглашение» прокурору вступить в процесс.

     При этом второе предложение ч. 3 ст. 45 ГПК  РФ: «Неявка прокурора, извещенного  о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству  дела» – не должно вводить в  заблуждение. Его следует воспринимать как норму, специальную по отношению к положениям ст. 167 ГПК РФ, регламентирующим последствия неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле, и касающуюся последствий неявки именно прокурора, вступившего (то есть совершившего для этого процессуальные действия) в процесс для дачи заключения по делу. В отношении же неявки в судебное заседание участвующего в качестве процессуального истца (заявителя) прокурора применяются общие, предусмотренные ст. 167 ГПК РФ, последствия.

     Вступлением в процесс, безусловно, можно считать принесение апелляционного или кассационного представлений, каковые являются самыми что ни на есть активными действиями. Но наличие этого права, как уже отмечалось, связывается законодателем именно с участием прокурора в деле, а не с его потенциальной возможностью, которая следует из извещения о наличии в производстве суда дела, о времени и месте судебного разбирательства.

     Необходимо  учитывать и лишение суда в  настоящее время права привлекать прокурора к участию в деле по собственной инициативе. В действующем ГПК РФ такой нормы не содержится, право на привлечение к участию в процессе сохранилось у суда лишь применительно к государственным органам и органам местного самоуправления (ч. 2 ст. 47).

     Таким образом, с выводом, сформулированным в абз. 4 п. 3 информационного письма Генеральной прокуратуры, трудно согласиться.²⁹ Прокурор, который в силу ст. 45 ГПК РФ должен участвовать в рассмотрении дела, был извещен о времени и месте судебного разбирательства, но не принимал реального участия в нем, не является лицом, участвующим в деле, и, следовательно, не обладает правом на принесение апелляционного и кассационного представлений.

     При рассмотрении права прокурора на принесение апелляционного, кассационного  или надзорного представлений следует  помнить и о последовательном ограничении этой возможности в отечественном процессуальном законодательстве (и не только гражданском), а также о лишении прокурора надзорной функции в отношении суда, о лишении прокурора права истребовать из суда любое дело и т.д.

     Тесно связан с уже рассмотренным и  вопрос о моменте, до которого прокурор вправе вступить в процесс для  дачи заключения по делу.

     ГПК РСФСР 1964 года не содержал каких-либо ограничений  на этот счет. В ст. 41 закреплялось право  прокурора вступить в дело в любой инстанции, а дача прокурором заключения по делу предусматривалась как в суде первой (ст. 187), так и в суде кассационной инстанций (ст. 303). В суде кассационной инстанции оно, правда, имело самостоятельный объект – законность и обоснованность состоявшегося по делу судебного акта.

     В п. 3 ст. 35 Закона о прокуратуре доныне закреплено право прокурора вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства.

     В действующем ГПК РФ указания на возможность прокурора вступить в дело в любой стадии процесса не содержится, в ч. 3 ст. 45 Кодекса говорится лишь о праве прокурора вступить в процесс для дачи заключения по делу.

     Однако  в абз. 10 п. 3 упоминавшегося информационного  письма Генеральной прокуратуры право прокурора, не участвовавшего при разбирательстве дела в суде первой инстанции, вступить в процесс для дачи заключения по делам, перечисленным в ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, признается и применительно к суду кассационной инстанции.

     Подобный вывод, основанный на системном толковании ст. 350 и ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, заслуживает, на мой взгляд, серьезного анализа.

     Полагаю, нормы Закона о прокуратуре в  части возможности вступления прокурора в дело на любой стадии процесса не корреспондируют положениям нового Гражданского процессуального кодекса и на основании ст. 4 Федерального закона Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 137-ФЗ «О введении в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»³⁰ должны применяться в части, не противоречащей ГПК РФ 2002 года.

     Прокурор, как мне представляется, может  вступить в процесс в предусмотренных законом случаях для дачи заключения по делу на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, а также на стадии судебного разбирательства до окончания рассмотрения дела по существу (а если совсем строго, то до дачи заключения государственными и муниципальными органами, если они участвуют в деле).

     Такой вывод обусловлен несколькими обстоятельствами. Во-первых, задачей участия прокурора  в процессе, каковой является дача заключения по делу в целях осуществления возложенных на него полномочий (надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации (п. 1 ст. 1 Закона о прокуратуре)); во-вторых, процессуальным характером заинтересованности прокурора в исходе дела (решение суда не влияет на его права и обязанности); в-третьих, тем, что при вступлении прокурора в процесс разбирательство дела по существу не начинается с самого начала (как это имеет место при вступлении в процесс третьих лиц), а продолжается; в-четвертых, расположением заключения прокурора в конце части судебного разбирательства, именуемой «рассмотрение дела по существу»; невозможностью, наконец, дачи прокурором заключения после судебных прений (за исключением, конечно, случая возобновления рассмотрения дела по существу).

      Глава.3 Ограничения участия прокурора в гражданском процессе

     В соответствии с ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан. Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд.

     Изменение принципов правового регулирования, расширение диспозитивных начал  гражданского процесса, становление  принципа состязательности и равноправия  сторон вызывает необходимость изменения  статуса прокуратуры в системе  органов государственной власти в целом и правового положения прокурора в гражданском процессе в частности.

     До  принятия ГПК РФ 2002 г. прокурор имел возможность обращения в суд  в защиту интересов граждан без  каких-либо ограничений.

     В литературе существуют различные мнения по вопросу участия прокурора в рассмотрении судом гражданских дел. Одни полагают, что прокурор должен обращаться в суд в защиту прав граждан без каких-либо ограничений. Другие, напротив, им возражают и приводят свои, как представляется, справедливые доводы об ограниченном праве на предъявление иска прокурором в защиту интересов гражданина³¹.

     В связи с этим представляется актуальным рассмотреть вопросы, как говорится, «за» и «против» участия прокурора  в гражданском процессе. Так, по мнению Г.А. Жилина, «приоритет частноправового интереса требует ликвидировать участие прокурора в гражданском процессе»³².

       Зададимся в таком случае вопросом: что следует понимать под частноправовым  интересом? Если под частноправовым  интересом следует понимать невмешательство прокурора в частные дела гражданина, то это одно. Ведь при подаче прокурором иска в суд может возникнуть конфликт частного и публичного интереса. Получается, что прокурор берет на себя обязанность защищать интересы гражданина, по сути, лишая его права самостоятельно начинать гражданский процесс по своему усмотрению, т.е. выразить свое волеизъявление. Кроме того, гражданин может быть и вовсе не заинтересован в государственной опеке прокурора, а прокурор, выходит, может действовать вопреки его волеизъявлению, более того, он нарушает неприкосновенность частной жизни гражданина. Можно рассмотреть и другую ситуацию, когда гражданин самостоятельно может обратиться в суд, минуя прокурора, и для этого у него есть все предпосылки (например, он может оплатить услуги представителя и т.д.). Однако указанный гражданин по тем или иным причинам желает, чтобы в суд в его интересах обратился прокурор, т.е. хочет заручиться поддержкой прокурора, авторитет которого, по его мнению, не вызывает сомнений ни у суда, ни у ответчика, а также имеет меркантильный интерес, пытаясь сэкономить денежные средства на оплату услуг представителя. Думается, однозначно, что защита такого гражданина не прибавит прокурору авторитета, а вот работы прокурору, которой у него и без того достаточно, добавит. Другое дело если гражданин не может самостоятельно осуществить право на судебную защиту, то здесь помощь прокурора ему просто необходима.

     В этих ситуациях полагаю, что принцип  ограниченного участия прокурора  в гражданском процессе, установленный  в ходе реформы гражданского судопроизводства в целом, оправдан и установлен законодателем верно. Тем более с учетом ст. 2 Конституции РФ, установившей, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

     Однако  сторонники безусловного права прокурора на обращение в суд в интересах гражданина в обоснование своей позиции могут исходить из той же ст. 2 КРФ, поскольку все-таки обязанность защиты прав граждан государство на себя приняло, а раз так, то оно не должно отказываться от своих обязательств ни под какими условиями. «Ведь если гражданин согласен на защиту его интересов прокурором и настаивает на этом, то где тут нарушение приоритета частноправового интереса?» - спросят они. «Почему прокурор как орган государства, осуществляющий надзор от имени Российской Федерации за соблюдением прав человека и гражданина, стеснен на сегодняшний день в самом эффективном способе защиты прав любого гражданина правом на обращение с иском в суд?» - возразят они же. Здесь возникает вопрос, не будет ли ч. 1 ст. 45 ГПК РФ специальным юридическим приемом для отказа государства от своих обязанностей по защите прав граждан? Не будет ли это по большому счету переложением обязанности со стороны государства на гражданина согласно известному правилу «vigilantibus jura scripta sunt (кто хочет осуществить право, тот должен заботиться об этом)»³³.