Брестская крепость

Находясь в  полном окружении, без воды и продовольствия, при острой нехватке боеприпасов  и медикаментов гарнизон мужественно  сражался с врагом. Только за первые 9 дней боев защитники крепости вывели из строя около 1,5 тысяч солдат и  офицеров противника. К концу июня враг захватил большую часть крепости, 29 и ЗО июня гитлеровцы предприняли  непрерывный двухсуточный штурм  крепости с использованием мощных (500 и 1800-килограммовых) авиабомб. 29 июня погиб, прикрывая с несколькими бойцами  группу прорыва, Кижеватов.

В Цитадели 30 июня гитлеровцы схватили тяжелораненых  и контуженых капитана Зубачева и полкового комиссара Фомина, которого фашисты расстреляли недалеко от Холмских ворот. 30 июня после длительного обстрела и бомбежки, завершившихся ожесточенной атакой, гитлеровцы овладели большой частью сооружений Восточного форта, захватили в плен раненых.

В июле командир 45-й немецкой пехотной дивизии генерал  Шлиппер в "Донесении о занятии Брест-Литовска" сообщал: "Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению".

Истории, подобные защите Брестской крепости, стали  бы широко известными в других странах. Но мужество и героизм защитников Брестской крепости остались невоспетыми. Вплоть до смерти Сталина в СССР - словно бы не замечали подвига гарнизона  цитадели. Крепость пала, и многие из ее защитников сдались в плен - в  глазах сталинистов это рассматривалось как позорное явление. А потому не было никаких героев Бреста. Крепость просто вычеркнули из анналов военной истории, стерев имена рядовых и командиров.

В 1956 г. мир наконец узнал, кто руководил обороной цитадели. Смирнов пишет: "Из найденного боевого приказа № 1 нам известны имена командиров частей, оборонявших центр: комиссар Фомин, капитан Зубачев, ст. лейтенант Семененко и лейтенант Виноградов". Смирнов С. С. В поисках героев Брестской крепости. М., 1959. (стр 57) 44-м стрелковым полком командовал Пётр Михайлович Гаврилов. Комиссар Фомин, капитан Зубачев и лейтенант Виноградов входили в состав боевой группы, вырвавшейся из крепости 25 июня, однако на Варшавском шоссе ее окружили и уничтожили. Трое офицеров попали в плен. Виноградов пережил войну. Смирнов разыскал его в Вологде, где он, никому не известный в 1956 г., работал кузнецом. По словам Виноградова: "Перед тем как пойти на прорыв, комиссар Фомин надел форму убитого рядового. В лагере военнопленных комиссара выдал немцам один солдат, и Фомина расстреляли. Зубачев умер в плену. Майор Гаврилов пережил плен, несмотря на тяжелое ранение. Он не хотел сдаваться, бросил гранату и убил немецкого солдата". Много времени прошло, прежде чем имена героев Бреста были вписаны в советскую историю. Они заслужили свое место там. То, как они сражались, их непоколебимое упорство, преданность долгу, храбрость, проявляемая ими вопреки всему, - все это было вполне типично для советских солдат.

Оборона Брестской  крепости явилась выдающимся примером исключительной стойкости и мужества советских воинов. Это был поистине легендарный подвиг сынов народа, безгранично любивших свою Родину, отдавших за неё жизнь. Советский народ чтит память отважных защитников Брестской крепости: капитана В. В. Шабловского, старшего политрука Н. В. Нестерчука, лейтенантов И. Ф. Акимочкина, А. М. Кижеватова, А. Ф. Наганова, младшего политрука А. П. Каландадзе, заместителя политрука С. М. Матевосяна, старшего сержанта Абдуллаева Д. Абдулла оглы, воспитанника полка П. С. Клыпы и многих др. В память о подвиге героев Брестской крепости 8 мая 1965 ей присвоено почётное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Причины военных  поражений на первом  этапе войны (1941-1942 годы)

Почему же нападение  фашистской Германии на СССР стало  столь неожиданным для военного и политического руководства  страны, что повлекло за собой катастрофические потери и отступление войск Красной  Армии в 1941-1942 годах, на первом этапе  войны? Одна из главных причин случившегося заключается в том, что фашистская Германия оказалась более подготовленной к войне. Ее экономика была полностью  мобилизована. Германия захватила на Западе громадные запасы металла, строительного  сырья и вооружения. Гитлеровцы имели  преимущество в численности войск, отмобилизованных и заблаговременно  развернутых у западных границ СССР, в автоматическом оружии, а наличие  большого числа автомашин и механизированной техники значительно повышало мобильность  военных подразделении. На трагический  для войск Красной Армии исход  первых военных операций существенное влияние оказал опыт войны, полученный немецко-фашистскими войсками в 1939-1941 году на западном театре военных действий.

Боеспособность  же Красной Армии в огромной мере была ослаблена необоснованными  репрессиями военных кадров в  предвоенные годы. В связи с  этим командный состав Красной Армии  по своей профессиональной подготовке был отброшен фактически на уровень  конца гражданской войны. Огромное число опытных и образованных советских военачальников, мысливших  категориями современной войны, было расстреляно по ложным обвинениям. Из-за этого уровень боевой подготовки войск резко снизился, и его  уже невозможно было повысить за короткий срок. Результаты неудачной для СССР кровопролитной войны с Финляндией стали главным симптомом складывающейся угрожающей ситуации. Плачевное состояние  Красной Армии, и, прежде всего её командных кадров, было прекрасно  известно политическому и военному руководству фашистской Германии. В  условиях начавшейся Великой Отечественной  войны процесс укрепления советского офицерского корпуса осложнялся еще и тем, что многие командиры  среднего и даже высшего звена, не справившиеся со своими обязанностями  в первый период тяжелого отступления  и поражений Красной Армии, предавались  суду военного трибунала и приговаривались  к расстрелу. Те же командиры, которые  попадали в плен к противнику, без  всякого разбора объявлялись  предателями и врагами народа.

В 1935-1939 гг. более 48 тыс. командиров и политработников  было уволено из Красной Армии, а  значительная их часть арестована. Около 11 тыс., в том числе будущий маршал Советского Союза Рокоссовский, который провел в тюрьме почти три года по абсурдному обвинению в шпионаже в пользу Польши, вернулись в войска, но накануне и в первые дни войны арестовали еще одну группу высших советских военных руководителей, в том числе бывшего начальника Генерального штаба, заместителя наркома обороны, Героя Советского Союза Мерецкова, помощника начальника Генштаба, дважды Героя Советского Союза, отличившегося в боях в Испании и на Халхин-Голе Я.В. Смушкевича, начальника управления Военно-воздушных сил, Героя Советского Союза П.В. Рычагова, начальника управления противовоздушной обороны, участника боев на Хасане и Халхин-Голе, Героя Советского Союза Г.М. Штерна, командующего войсками Прибалтийского военного округа К.Д. Локтионова, начальника разведки И.И. Проскурова. В живых остался один Мерецков, всех остальных расстреляли в октябре 1941 г. К лету 1941 г. около 75% командиров и 70% политработников находились в своих должностях менее одного года. За такой короткий срок они не могли полностью освоиться с новыми обязанностями и успешно выполнять их. Выдвинутые на смену репрессированным новые кадры нередко были смелыми, энергичными и способными, но по уровню подготовки и опыту предыдущей службы они не могли успешно руководить вверенными им частями.

Высшее военное  командование часто не имело систематического военного и общего образования. Достигнув  высоких должностей и званий, они  нередко сохраняли привычки своей  солдатской молодости - управляли подчиненными при помощи мата, а иногда и зуботычин (этим, по свидетельству Н.С. Хрущева, грешили, например, командовавшие фронтами маршал С.М. Буденный, генералы А.И. Еременко и В.Н. Гордов). Кое-кто страдал запоями, как командовавший Северным фронтом генерал М.М. Попов. Оба наркома обороны довоенного времени: близкий к Сталину известнейший политический деятель К.Е. Ворошилов и сменивший его в 1940 г. С.К. Тимошенко, лихой рубака-кавалерист времен Гражданской войны, - имели лишь начальное образование. Доля людей с высшим образованием в командном составе Красной Армии составляла в 1940г. всего 2,9%. Отсутствие образования и опыта современной войны некоторые военачальники возмещали большой самоуверенностью. Так, командующий Западным Особым Военным Округом (будущим Западным фронтом) генерал Павлов до войны утверждал, что один "советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения одной-двух танковых и четырех-пяти пехотных дивизий". Начальник Генерального штаба Мерецков на совещании в Кремле 13 января 1941 г. говорил: "Наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской": "во встречном бою она, безусловно, разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника".

Германия имела  существенный перевес над силами приграничных округов - в 1,4 раза. Техническое  оснащение Красной Армии уступало немецкой. Немецкие самолеты и танки  имели радиосвязь и далеко превосходили основную массу советских самолетов  и танков по скорости, вооружению и  маневренности. Новые образцы танков и самолетов, созданные в СССР накануне войны, не уступали немецким, но их было мало. В приграничных округах  имелось только 1475 новых танков и 1540 боевых самолетов новых типов, причем лишь часть экипажей освоила  управление ими. Немецкие войска передвигались  в основном на автотранспорте и управлялись  по радио, тогда как советские  войска часто двигались пешим  порядком или на конной тяге. Радиостанций у них было мало, а проводная  связь оказалась ненадежной. Большинство бойцов Красной Армии было вооружено винтовками (да и тех порой не хватало), а немецкие солдаты - автоматами, В Красной Армии было мало зенитной и противотанковой артиллерии; бойцам приходилось идти против танков с бутылками с зажигательной смесью, которые за рубежом почему-то называли "коктейль Молотова".

Огромное значение имел тот факт, что немецкая армия  обладала двухлетним опытом современной  войны, а Красная Армия такого опыта не имела. Немецкое командование уже провело целый ряд успешных операций в Европе; немецкие штабы  получили большую практику руководства  войсками и взаимодействия друг с  другом; немецкие летчики, танкисты, артиллеристы, специалисты всех родов войск  получили хорошую подготовку и были обстреляны в боях. Напротив, руководители Красной Армии участвовали только в Гражданской войне и сравнительно небольших по своим масштабам  локальных военных конфликтах в  Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии.

Еще один комплекс причин, повлиявший на катастрофическую для Красной Армии ситуацию начала войны, заключался в том, что советское  военное и особенно политическое руководство допустило серьезнейший просчет в оценке военно-политической обстановки накануне германского вторжения. Так, план обороны СССР исходил из ошибочного предположения Сталина  о том, что на случай войны главный  удар Германии будет направлен не на минском направлении против Москвы, а на юге, против Украины с целью  дальнейшего продвижения к нефтеносному Кавказу. Поэтому основная группировка  войск Красной Армии находилась на юго-западном направлении, в то время  как оно рассматривалось германским командованием на первых порах как  второстепенное. Слабость и несоответствие вооружения и организации войск Красной Армии в условиях современной войны, столь явно обнаружившиеся в ходе советско-финляндского конфликта, привели советское руководство к решению о необходимости их перевооружения и реорганизации.

Но этот процесс  затянулся и не был завершен до нападения немецко-фашистских войск. Дело в том, что подобная крупномасштабная реорганизация без учета реальных возможностей обеспечения войск  оружием и боевой техникой, а также  хорошо подготовленными командными кадрами, оказалась невозможной. Например, в марте 1941 года было принято решение  о создании 20 механизированных корпусов, расформированных в 1939 году в результате ошибочного решения тогдашнего руководства  наркомата обороны. Для этого  требовалось около 32 тысяч танков, из них - 16,6 тысяч новых. Однако промышленность не могла поставить такое количество техники за столь сжатые сроки, в  особенности новейших конструкций.

Руководители  наркомата обороны, выдвинувшиеся  на высокие посты после 1938 года, не всегда могли правильно оценить  преимущество представляемых им на рассмотрение новых образцов оружия и принять  их на вооружение. Так, считалось, что  автоматы не имеют никакого значения для ведения современных боевых действий, в результате чего на вооружении Красной Армии по-прежнему оставалась трехлинейная винтовка (правда, модернизированная) образца 1891 года. Не были оценены вовремя  боевые возможности реактивного  оружия. Лишь в июне 1941 года, уже после  нападения на СССР, было принято  решение о запуске в серийное производство знаменитых в дальнейшем "катюш".

Руководство страны не имело твердого мнения о новейших советских танках КВ и Т-34. Они, правда, уже были в войсках, но их промышленное производство из-за нерешительности  руководства наркомата обороны  задерживалось. По этой же причине сократилось  производство пушечной артиллерии, новых  пулеметов, мало производилось противотанковых  и зенитных орудий. Не были оценены  боевые преимущества 45-ти и 76-миллиметровых  артиллерийских орудий. Ни один вопрос, касавшийся вопросов вооружения Красной  Армии и снабжения ее боевой техникой, не решался без личного согласия Сталина, а оно очень часто  зависело от его настроения, капризов и невысокой компетенции в  проблемах оценки качества современного вооружения. Очень много зависело от командно-бюрократических методов  руководства экономикой страны, сложившихся  на протяжении 30-х годов. Многие серьезные  вопросы развития промышленности и  сельского хозяйства решались субъективистски, без научного анализа и обоснования. Сталинские репрессии не обошли и руководителей промышленности и сельского хозяйства, ведущих конструкторов новой боевой техники. Авиационная промышленность переживала в предвоенные годы крупную реконструкцию, но она осуществлялась медленно, установленные сроки часто нарушались. Хотя производство самолетов в 1940 году возросло почти на 20% , армия получала в основном лишь устаревшие образцы, новые пока собирались вручную в конструкторских бюро в единичных, экспериментальных образцах. До начала войны правительство так и не приняло мобилизационные планы развертывания промышленности в военное время, всю работу по планированию перестройки экономики на военный лад и саму эту перестройку пришлось осуществлять уже в условиях войны.