Цензура в СССР

 

 

3.3 Создание спецхранов

 

В начале 1920-х годов развернулась массовая очистка библиотечных фондов от «идейно чуждой» литературы. Активным деятелем этой кампании была жена Ленина Надежда Крупская.

Вначале книги просто уничтожались, но к 1926 году в крупных библиотеках были созданы так называемые «спецхраны» — отделы, куда по распоряжению цензурных органов помещались книги и периодические издания, которые, по мнению цензуры, можно было предоставлять только по специальному разрешению. В вышедшем в ноябре 1926 года «Положении об СХ в библиотеке» было сказано, что в состав спецхранения следует включать:

Литературу, вышедшую в СССР и изъятую из общего пользования.

Зарубежную русскую литературу (имеющую научное или политическое значение).

Издания, передаваемые другими  учреждениями в Публичную Библиотеку на особое хранение.

Первые спецхраны в  крупнейших библиотеках создавались  на базе существовавших ещё до революции  «секретных отделений» с довольно незначительным числом изъятых книг. Масштабы советских  спецхранов были просто гигантскими: в  некоторых из них к 1987 году находилось до полумиллиона книг и периодических изданий.

Любая иностранная литература делилась на две больших категории: для общего пользования — к  открытому распространению в  магазины, библиотеки и т. д., и к  закрытому для общего пользования. При этом впоследствии было выделено четыре уровня доступа к литературе закрытой категории: «1с», «2с», «Зс» и  «4с». Уровень доступа «1с» имели  только спецхраны ЦК ВКП(б) (ЦК КПСС), органов госбезопасности, Библиотеки имени Ленина и ИНИОНа. Спецхраны более низкого уровня получали уже не всю литературу.

4. Цензура в период 1930—1953

 

Этот период в развитии советской цензуры Арлен Блюм называет «эпохой тотального террора».¹², а Геннадий Жирков — временем «тотальной партийной цензуры».¹³ В эти годы окончательно сложилась многоуровневая система цензуры — от самоцензуры до партийного контроля за цензорским аппаратом, цензурному запрету были подвергнуты не только любые произведения репрессированных авторов, но даже упоминания о них. Целые направления в науке (особенно в гуманитарной сфере) оказались под запретом.

4.1 До Великой Отечественной войны

 

5 сентября 1930 года Политбюро  ЦК ВКП(б) приняло решение «освободить  центральный аппарат Главлита  от работы по предварительному  просмотру печатного материала». Для этого был создан институт  уполномоченных Главлита при  государственных и общественных  издательствах, радиовещательных  организациях, телеграфных агентствах, почтамтах и таможнях. Число уполномоченных  определялось Главлитом, но содержались  они за счёт тех организаций, при которых состояли. С 1931 года за пропуск в печать секретных, «антисоветских или искажающих советскую действительность» материалов уполномоченные несли ответственность вплоть до уголовной.

 

В 1930 году подверглись разгрому и были запрещены как «троцкистские» первые исследования в области теории информации. Руководство «Коммунистического института журналистики» (КИЖ), в  которое входили учёные Михаил Гус  и Александр Курс, было объявлено  «импортёрами буржуазного газетоведения».¹⁴

В начале 1930-х годов были запрещены упоминания о голоде в  СССР, о стихийных бедствиях и  даже плохой погоде. В этот же период был введён запрет на любую информацию о проявлениях антисемитизма  в СССР, а антисемитизм в дореволюционный  период представлялся исключительно  как провоцируемый царским правительством.

6 июля 1931 года Совнарком  опубликовал новое положение  о Главлите. Как отмечает Геннадий  Жирков, «впервые в практике государства,  да еще социалистического, была  введена одновременно и гласно  предварительная и последующая цензура».¹⁵

С 1933 года началось усиление военной цензуры. В январе 1933 года СНК СССР принял постановление об усилении охраны военных тайн, которым  предусматривалось создание института  Уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати. «Положение об Уполномоченном СНК СССР по охране военных тайн в печати и об отделах  военной цензуры» было утверждено постановлением СНК СССР в ноябре 1933 года.

В 1933—1935 годах после приказа  Наркомпроса РСФСР в феврале 1933 года «О порядке комплектования, хранения и изъятия книг из библиотек» изъятия  книг несколько сократились. Однако затем чистки библиотек вновь продолжились. Как пишет Арлен Блюм, по отчётным документам за один только июль 1935 года «500 проверенных коммунистов Ленинграда проверили 1078 библиотек и книжных магазинов, изъяли около 20 тысяч книг, которые были сожжены на мусоросжигательной станции».¹⁶

С 1 июня 1935 года Приказом НКО  № 031 (0131) в армии и на флоте  введено новое Положение «Об  организации военной цензуры  в РККА». Таким образом была восстановлена  военная цензура в рамках армии, ранее переданная в состав ВЧК/ОГПУ.

В 1937—1938 годах политика цензуры  изменилась: если ранее контролировалось содержание книг на предмет идеологических расхождений с политикой компартии, то с этого времени основанием для помещения книги в спецхран стала личность автора. Если автор  попадал в списки «врагов народа», его книги немедленно изымались  из библиотек. Характер издания не имел при этом никакого значения — изымалась  любая литература, включая научно-техническую. Кроме изъятия самих книг, уничтожались ссылки из других изданий и просто упоминания фамилии. За 2 года из библиотек и книготорговой сети было изъято 16 453 наименования книг общим тиражом 24 138 799 экземпляров.¹⁷

После заключения пакта Молотова-Риббентропа  из библиотек была изъята антифашистская литература, из репертуаров театров  и кинопроката сняты произведения с критикой фашизма. Критика Гитлера  и других нацистских лидеров, которая  публиковалась до августа 1939 года, была запрещена. Более того — под запретом оказались произведения о русско-прусской войне и любые другие упоминания о войнах между Россией и Германией  в истории. Запрет был снят только после начала Великой Отечественной  войны.

 

 

4.2  Во время Великой Отечественной войны

 

2 июня 1941 года начальник  Главлита Н. Г. Садчиков направил  в отдел агитации и пропаганды  ЦК ВКП(б) проект Положения  о Главном цензоре, в «целях  усиления военной цензуры в  СССР». Предлагалось ввести пост  Главного цензора, а целый ряд  работников аппарата Главлита  считать находящимися на действительной  военной службе. Предлагалось усилить  почтово-телеграфную цензуру с  аргументом, что её усилили все  воюющие страны. Садчиков требовал  увеличения штатов.

16 декабря 1943 года приказом  народного комиссара обороны  № 0451 было введено «Положение  о военной цензуре в Красной  Армии (на военное время)» вместо  действовавшего с 22 июля 1935 года. В положении указывалось, что  «Органы военной цензуры Красной  Армии осуществляют контроль  за содержанием всех печатных  изданий, радиопередач и фото-кинопродукции,  следя за тем, чтобы эти органы  пропаганды не являлись средством  для разглашения военной тайны». Цензуре не подвергались лишь  приказы и директивы. Все военные  цензоры подчинялись вышестоящим  начальникам во главе с Отделом  военной цензуры Генерального  штаба. Цензурная работа была  объявлена секретной и «все  цензурные изменения, вычерки  и изъятия могут быть известны, кроме цензора, только редактору,  его заместителю и их прямым  начальникам».

Публичное упоминание о существовании  цензуры в СССР запрещалось. Хотя факт цензуры был общеизвестным, и этот секрет был секретом Полишинеля.

 

 

 

4.3 После Великой Отечественной войны

 

Во время Великой Отечественной  войны цензура сосредоточилась  на сохранении военной тайны, но после  окончания военных действий снова  развернулась идеологическая чистка. Например, в 1946 году была запрещена  «Чёрная книга» Ильи Эренбурга и  Василия Гроссмана — первое документальное произведение о преступлениях немецких оккупантов в СССР против еврейского населения в ходе Холокоста. Идеологическая установка требовала не выделять ни одну национальность в рамках всего  пострадавшего в ходе войны населения СССР.

Цензура стремилась контролировать не только информацию внутри СССР, но и  публикуемую за границей информацию иностранных корреспондентов. 25 февраля 1946 года было принято Постановление  Политбюро ЦК ВКП(б) о цензуре информации из СССР.

К 1947 году в составе Главлита было 7 отделов, из которых один занимался  охраной военных и государственных  тайн, ещё один контролировал отправляемую из СССР информацию иностранных корреспондентов, а остальные 5 занимались идеологической цензурой внутри СССР.

С 1932 по 1952 годы включительно Главлитом СССР и его местными отделениями было издано 289 списков, библиографических указателей и  приказов на изъятие печатных изданий из общего пользования.

 

 

 

 

4.4. Партийный контроль

Наиболее отчётливо прямое партийное вмешательство в работу цензуры началось с 1925 года и резкими темпами усилилось в 1930-е.

Важнейшими документальными  свидетельствами прямого партийного контроля над вопросами цензуры  в этот период является ряд постановлений  ЦК ВКП(б): «О политике партии в области  художественной литературы» (1925), «Об  издательской работе» (1931), «О перестройке  литературно-художественных организаций» (1932), «Об издательстве детской литературы» (1933), «О литературной критике и библиографии» (1940), а также ряд постановлений  в период с 1946 по 1948 год (в частности, постановление «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“»).

 

«Партийный диктат и вместе с ним партийная цензура развивались в 30—40-е годы с геометрической прогрессией, по возрастающей степени. Всё решали партийные структуры, начиная от Политбюро, его семёрки, пятёрки, тройки, Генсека.»¹⁸

 

 

 

 

 

 

 

5.Цензура в период 1953—1966 годы

 

После смерти Сталина произошло  незначительное общее ослабление цензурных  ограничений (так называемая «Хрущёвская  оттепель»), однако позже примерно с 1964—1966 года запреты вновь усилились.

Осуждение культа личности Сталина на XX съезде КПСС в 1956 году многие в стране восприняли как начало процесса демократизации и свободы.

Главной платформой сторонников  «оттепели» стал литературный журнал «Новый мир». Некоторые произведения этого периода получили известность  и на Западе, в том числе роман  Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» и повесть Александра Солженицына «Один день Ивана  Денисовича». Другими значимыми  представителями периода оттепели были писатели и поэты Виктор Астафьев, Владимир Тендряков, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко.

Статус Главлита (который  к тому времени уже назывался  ГУОТ — «Главное управление по охране военной и государственной тайны  при Совете министров») был понижен  — его перевели в подчинение Госкомпечати.

Были сокращены кадры  в цензуре. Цензура ограничила восхваление Сталина. Кроме имени Сталина под запрет попали также имена некоторых его соратников. В частности, после ареста Лаврентия Берии в 1954 году каждый подписчик Большой советской энциклопедии получил по почте от редакции следующее предложение: «Рекомендую вам вырезать портрет и биографическую статью о враге народа и приклеить вместо нее „Берингов пролив“».¹⁹

 

В 1957 году был создан Государственный  комитет по радиовещанию и телевидению  при Совете Министров СССР. Таким  образом, в сферу цензуры было включено развивающееся в СССР новое  средство распространения информации — телевидение.

В этот же период произошла  травля Бориса Пастернака, которому в 1958 году была присуждена Нобелевская премия по литературе.

После снятия Никиты Хрущёва  с поста первого секретаря  ЦК КПСС и прихода к власти Леонида  Брежнева в 1964 году политика относительной  открытости и демократизации начала сворачиваться.

Важным водоразделом стал арест писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля, публиковавших на Западе свои произведения, которые  из-за цензурных ограничений они  не могли опубликовать в СССР.

6. Цензура в период 1966—1986

 

Цензура эпохи застоя вновь  стала неотъемлемым элементом советской  пропагандистской машины, теперь игравшей в большей степени консервативно-охранительные  функции. Всё это время (1957—1986) Главлит  возглавлял Павел Романов.

В связи с поднятием  значения идеологического контроля Главлит вновь вернули под  начало Совета Министров. Изменились принципы взаимодействия Главлита с подведомственными организациями: деятели искусства представляли свои произведения в профильные организации — союзы писателей, художников, скульпторов, редакции газет и журналов. Оттуда произведения поступали на согласование в Главлит. Самим цензорам контактировать с авторами строго запрещала ведомственная инструкция.

Развернулась активная цензурная  борьба с аллюзиями, реминисценциями  и прочими формами иносказаний. Цензурировалось фактически не то, что было написано, сказано и показано, а то, что могли об этом подумать читатели, слушатели и зрители.

В инструкциях Главлита появился запрет на тему сталинских репрессий. Информация о «местах заключения»  была отнесена к области государственной тайны.