Государственное развитие средневековой Японии. Право Японии

В обязательном порядке в Министерство юстиции передавались дела, сопряженные со смертной казнью, бессрочной ссылкой или увольнением чиновников с исключением их из списков. Некоторые дела направлялись для рассмотрения в Государственный совет, который мог проводить с помощью специальных законоведов - следователей дополнительное расследование и прекращать их. Правильность судебных решений на местах Государственный совет проверял также с помощью своих специальных инспекторов. О делах, связанных со смертной казнью, бессрочной ссылкой и исключением чиновников из списков, докладывали императору, который выступал в качестве высшей апелляционной инстанции.

Преследование преступника было обязанностью государства. Специальные чиновники, ответственные за поиски преступника, должны были разыскать его в определенный срок, так по своду законов 1690 года на это отводился один месяц. Если преступник не был найден, чиновник наказывался палочными ударами. Просрочка в два месяца стоила ему 30 ударов палками. Это создавало условия для ведения активной оперативно -  розыскной деятельности, обязывая при этом чиновников «почтительно воспринимать указы», «обязательно соблюдать их», «справедливо оценивать заслуги и провинности» и т.д.

2.3. Уголовное право.

В традиционном понимании «рё» - это закон, за нарушение которого, в отличие от «рицу», не полагалось ни одного из пяти тяжких наказаний (от смертной казни до битья палками), которые следовали за явные проступки и нарушения.

Уголовный кодекс «Тайхо рицу рё» состоит из 12 разделов: уголовного закона о наказаниях, о разбое, о грабеже, о ранениях в драке и др.

Начинается кодекс перечнем наказаний и тяжких преступлений. В соответствии с конфуцианскими представлениями о наиболее тяжких нарушениях морали в Японии выделялись «8 зол», в число которых входили, прежде всего, преступления против императорской власти: «мятеж» (разрушение государевых жилищ и усыпальниц и пр.), «государственная измена» (убийство ближайших родственников императора, а также покушение на их убийство, избиение и пр.), «жестокое убийство» (убийство трех членов одной семьи, своих ближайших родственников, убийство женой или наложницей родственников мужа, а также их избиение и пр.), «великая непочтительность» (разрушение храмов, священных ритуальных предметов и пр.), «злословие и непочтительность» по отношению к государю, просто «непочтение» к отцу или ближайшим родственникам (возбуждение против них судебных дел или предание их проклятью, выделение из семьи при живых родителях, самовольное вступление в брак и пр.), «нарушение долга» (убийство хозяина, начальника, наставника и пр.).

Пятичленная система наказаний включала в себя смертную казнь через повешение или обезглавливание, ссылку с каторжными работами и без таковых, каторгу, битье палками, сечение розгами. Смертная казнь простолюдина совершалась на городской площади, женщины и чиновники публично не казнились, а чиновникам высоких рангов предоставлялась возможность покончить жизнь самоубийством.

Ссылка в зависимости от расстояния до места назначения могла быть ближней, средней и дальней. Жены и наложницы осужденных отправлялись в ссылку вместе с ними в обязательном порядке. Каторга выражалась в принудительных работах, как правило, по месту жительства.

«Тайхо ёро рё» предусматривает и такие наказания, как конфискация имущества, штраф и пр. Примечательно, что конфискованное имущество преступника делилось поровну между казной и его ближайшими родственниками, если они не были соучастниками преступления. От наказания, даже от смертной казни можно было откупиться, но возможность откупа зависела от усмотрения властей. Этим правом, безусловно, пользовались родственники императора, крупнейшие вельможи из «6 категорий достойных».

От общих наказаний отличались специальные наказания для военных и гражданских чинов. При перечне специальных наказаний «Тайхо ёро рё» делает упор на поражение чиновников в особых должностных правах. Совершивший преступление или проступок чиновник, независимо от того, приговаривался ли он к смертной казни, получал ли прощение от императора или право откупа от наказания, подвергался лишению в той или иной мере своих должностных прав: понижению в должности или ранге, разжалованию или увольнению с одной или всех должностей и т.д. Если простое увольнение относилось к числу тяжких наказаний, от него нельзя было откупиться, то особенно тяжким наказанием считалось увольнение с исключением из чиновничьих списков, что означало невозможность в будущем возвратиться на службу.

Наряду с коллективной ответственностью ближайших родственников преступника, осужденного за ряд тяжких преступлений, а также местных властей (например, за укрывательство незарегистрированных монахов и пр.) в японском праве предусматривалась и возможность смягчения наказания для членов семей чиновников, которые могли воспользоваться покровительством своих знатных родственников.

Специфической чертой уголовного права Японии было распространение его норм на представителей буддийской церкви: признание кодексом наряду со светскими наказаниями и наказаний религиозных, которые могли применяться, заменяя светские, к монахам и монахиням в зависимости от характера совершенных ими преступлений и проступков; применение обычных уголовных наказаний за ряд религиозных проступков духовенства.

Представители буддийского духовенства, приговоренные к тяжкому наказанию за убийство, насилие, воровство и пр., предварительно лишались сана. Предусматривалось в отношении их и некоторое смягчение наказания.

Уголовное право Японии не знало четко сформулированных общих принципов и норм о формах вины, о покушении, о соучастии в различных формах и пр., которые, однако, фигурировали при рассмотрении конкретных преступлений.

Покушение и замысел в случае убийства наказывались, как законченное убийство. В ряде случаев более тяжко наказывалась такая форма соучастия, как подстрекательство и пр.

К числу смягчающих вину обстоятельств относились: добровольное возмещение нанесенного ущерба, устранение причиненного вреда, явка с повинной, активная помощь в раскрытии преступления. Смягчалось также наказание в случае совершения преступления под угрозой или принуждением, в силу материальной или служебной зависимости, кражи у родственников, но отягчалось, если кражу совершал в своем доме младший член семьи. К числу отягчающих вину обстоятельств относились рецидив (третья кража) и состояние опьянения.

Кроме «8 зол» кодекс знал простое убийство, нанесение тяжких повреждений, клевету, входящую в разряд «косвенных» преступлений, наряду с вовлечением в совершение преступлений и необоснованным привлечением к суду. Среди преступлений против собственности выделялись кража, грабеж, разбой и кража при пожаре, приравниваемая к грабежу, а также вымогательство имущества путем письменных угроз и пр.

Вторжение в чужой дом ночью давало право хозяину убить вторгшееся лицо, которое приравнивалось, таким образом, к праву необходимой обороны. Понятия невменяемости уголовное право не знало, но наказание смягчалось, предоставлялось право откупа от него в случае совершения преступления малолетним, престарелым, душевнобольным или лицом с врожденными физическими недостатками.

Почти все законные границы применения наказания были размыты после установления сёгуната, когда беспрепятственное распространение получили формы внеправовой расправы. Самурай  мог безнаказанно убить простолюдина за оскорбление. Право не знало также требования обязательного наказания за убийство. Не наказывалось  убийство мужем неверной жены и ее любовника, разрешалось убить на месте преступления или в порядке мести убийцу своих родителей. Широко была распространена практика безнаказанного детоубийства, особенно в крестьянских семьях.

Кроме того, наказания всемерно ужесточались, приобретая часто сугубо изуверские формы.

В Кодексе «100 статей» кража на незначительную сумму в 10 иен влекла за собой телесное наказание и клеймение. Кража на большую сумму - казнь через отсечение головы, обязательным обезображиванием трупа и публичным показом головы казненного. Казнь предписывалась и за мелкое воровство в случае рецидива.

2.4. Регулирование имущественных отношений. Семейное право.

С VII в. на протяжении столетий в Японии существовало три формы собственности на землю: казенная, общественная и большесемейная.

Государственный фонд надельных земель делился на наделы, которые получали не только свободные, но и лица ограниченные в правах, рабы (1/3 надела свободного), а также казенные дворы и казенные рабы, которые в отличие от всех других надельщиков не платили налоги в государственную казну.

Земля, находившаяся в распоряжении отдельного двора, переходила во владение трем поколениям семьи. Приусадебные или садовые участки были равными по размерам как у так называемых «подлых», так и у «добрых» семей и не зависели от их численности.

Семейная собственность всемерно охранялась государством. Запрещался беспричинный раздел двора, самовольный выдел из семьи и пр. Желавший выделиться должен был получить поручительство от пятидворок, что он не был «беглым или обманщиком». В общественной собственности находились леса, горы, пустоши, пастбища, которыми мог пользоваться каждый.

Казенные земли, кроме земель, закрепленных за отдельными учреждениями, предназначались для раздачи наделов, среди которых выделялись своими размерами должностные и ранговые наделы чиновников. Существовал особый резервный фонд государственных земель, из которых выдавались наградные участки за заслуги перед государством. С этой целью издавались специальные указы императора. За «великие заслуги» земельный участок передавался в собственность с правом неограниченного наследования, за иные заслуги - во владение с правом наследования одного или двух поколений.

Выделялись среди казенных земель и «дворцовые» поля, которые обрабатывались в порядке трудовых повинностей. Продавать можно было только частную землю, но практиковалась аренда земли как государственной, так и чиновничьей. Крестьянские наделы могли сдаваться в аренду только в исключительных случаях с разрешения начальства. Садовый участок мог быть сдан в аренду на любой срок, а пахотный - на один год. Строго запрещалось дарить, продавать не только поля, но и садовые участки буддийским храмам. Нельзя было даже меняться землями с ними. Недра и их богатства по своему статусу не отличались от казенных земель. С ведома властей они отдавались в частную разработку для добычи меди, железа на условиях несения натуральных повинностей.

В японском средневековом праве не сформировалось четкого деления вещей на движимые и недвижимые, но предусматривался особый статус найденной вещи, которая через 30 дней после объявления о находке переходила в собственность нашедшего ее. Право собственности на клад признавался в равных долях за нашедшим его и владельцем земли.

Вместе с ликвидацией надельной системы и развитием вассально-ленных отношений все большее распространение стали приобретать такие формы феодальной земельной собственности, как наследственный фонд и бенефиций самурая-воина, замененный впоследствии выплатой «рисового пайка».

Слабое развитие товарно-денежных отношений привело к тому, что в средневековом праве Японии не сложилось четкого представления об обязательстве в юридическом смысле слова. Термину «обязательство» в японском языке соответствовало слово «гиму», означающее то, что должен делать каждый человек или, что запрещено ему делать, исходя из его статуса. Все обязательственные отношения изначально признавались, таким образом, в строго допустимых границах.

В «Тайхо ёро рё» лишь десять статей посвящено договорам, которые жестко регламентировались государством, и нарушение которых влекло за собой, как правило, уголовное наказание.

Частная торговля считалась непрестижной в Японии даже для крестьянина. Она запрещалась чиновникам, начиная с пятого ранга, самураям и буддийским монахам. Широкий перечень запретительных мер окутывал внутреннюю и особенно внешнюю торговлю, которая считалась уделом самого государства. Она почти отсутствовала в период третьего сёгуната, когда проводилась активная политика самоизоляции страны. Запрещалась торговля некоторыми видами товаров, например оружием. Жесткому контролю государства подвергалась торговля на рынках. Этот контроль осуществляли специально созданные «конторы рынка», в ведение которых входила проверка правильности мер и весов, документов при торговле рабами, качества товаров и их клеймение в случае негодности, взимание торговых пошлин и пр. Подлежали государственному регулированию и рыночные цены,  с помощью установления так называемых казенных цен, исходными данными для которых была цена «казенного риса». Спекулятивное использование разницы цен, особенно чиновниками, строго наказывалось. Эти ограничения, однако, не распространялись на сделки государства с частными лицами.

Японскому праву были известны договоры частного и казенного займа зерна, денег, в том числе и процентного. Ростовщичество возбранялось лишь буддийскому клиру. Заем обеспечивался залогом и поручительством.

Кредитор не мог взыскивать проценты, превышающие сумму долга. Нельзя было безоговорочно взыскивать долг с поручителя, своевольно распоряжаться залогом. Должник мог отрабатывать долг, но долговое рабство было категорически запрещено. Не разрешались самовольные сделки, в том числе и договор займа рядовых членов двора, поскольку правом распоряжения семейным имуществом обладал только глава семьи.