Идеи объединения Европы до XX в

1 Идеи объединения Европы до XX в.

Историки отмечают, что представления  о Европе как особом мире, особой семье рода человеческого начали формироваться еще в раннем средневековье. По крайней мере с XI в. они прослеживаются уже достаточно четко[3].

Идеи единения европейских стран  стали высказываться уже в  отдаленном прошлом. Слишком очевидными были потери, которые народы несли  в результате разрушительных войн, ведущихся для утверждения господства той или иной страны на континенте. В то время с такими идеями выступала, говоря современным языком, главным  образом духовная элита общества: философы, политики, писатели, нередко  сами стоявшие у власти или приближенные к ней. В этой связи стоит назвать  имена Пьера Дюбуа – легиста французского короля Филлиппа Красивого (XIV в.), чешского короля Йиржи Подебрада (XV в.), герцога Сюлли – советника английского короля Генриха IV (XVI–XVII в.), английского квакера Уильяма Пенна (XVII в.) и французского аббата Сен-Пьера (XVIII в.). Но речь идет скорее о разрозненных высказываниях, чем об общих подходах. В значительной мере эти идеи коренились с Римской империи, пример которой еще оказывал значительное воздействие на умы людей, а культурное наследие служило определенным объединяющим стимулом. Но главным «интегратором» в те времена, несомненно, была католическая церковь. Вместе с тем большую роль играли интересы предотвращения войн, сохранения существующего порядка.

Практический смысл союза государств Европы виделся тогда преимущественно  в защите от мощных и грозных противников. В XV в. проекты такого союза обосновывались порой противостоянием европейских  государств Турции. Однако широкий  союз оказался несбыточной надеждой, раздробленность Европы не только не ослабевала, а наоборот, еще более  усиливалась. Союз, о котором тогда  рассуждали его поборники, мог быть только объединением монархов. П. Дюбуа, например, предлагал в первую очередь создать Союз князей как высший орган управления. Намечался и общий суд из духовных и светских лиц, но он не должен был стоять выше Союза.

У передовых мыслителей, уже в  то время выступавших против абсолютизма, были серьезные сомнения в его  достоинствах. Известно, что Руссо  был, в принципе, за европейский союз, но крайне скептически оценивал возможности  его создания в виде объединения  монархий. Близок к Руссо был и  Эммануил Кант. В своих размышлениях «К вечному миру» (1795) он писал о  федерации европейских государств как средстве обеспечения мира, но конечная цель, по мнению автора, состояла в утверждении сообществ, основанных на началах республиканизма, федерализма  и господства права.

Союз государств в Европе не состоялся, да и не мог состояться: еще не созрели для этого достаточные  исторические предпосылки, не сформировались движущие силы. Впрочем, идеи объединения  совсем не угасали, а время от времени  вновь приобретали актуальность. Давно подмечено, что о мире и  поисках согласия больше рассуждают в годы военных катастроф, других бедствий для стран и народов. Однако соперничество властителей, их стремление утвердить и расширить  собственную власть предопределяли острую конкуренцию, перераставшую в частные войны и допускавшую лишь ограниченные и временные союзы, которые к тому же были направлены друг против друга.

Если применить современную  терминологию, то можно сказать, что  в то далекое от нас время явно преобладали идеи чисто политических объединений. Большинство проектов предусматривало создание оборонительных или наступательных военных союзов. Однако экономические интересы начинали проявляться. Наряду с задачами сохранения государственной независимости  и целостности стали выдвигаться  требования свободы торговли, что, впрочем, происходило значительно реже.

В целом обстановка, сложившаяся  тогда в Европе, отнюдь не побуждала  не только к форсированному, но и  к постепенному .созданию тесных союзов европейских стран, не говоря уже об объединении всего континента. Властители крупнейших и наиболее сильных государств стремились скорее к господству в Европе, чем к согласию и миру. Внешней опасности, которая могла бы заставлять государства объединяться, практически не существовало. Соединенные Штаты Америки еще не стали грозным конкурентом. Россия была хотя и географически отдаленной от запада континента, но все же европейской державой. Промышленность и торговля развивались не настолько, чтобы предопределять отношения между странами. Попрежиему политические интересы на европейской арене явно преобладали над экономическими. Хозяйственные объединения и союзы стали появляться по-настоящему, да и то не во всех странах, лишь в XIX столетии.