Иван III - рождение и начало жизни

все неприятные им нововведения,  какие с того  времени  появились  при

московском  дворе. Внимательный наблюдатель московской жизни барон Гер-

берштейн два раза приезжавший в Москву послом  германского императора

при Ивановом преемнике, наслушавшись боярских толков, замечает о Софье

в своих  записках,  что это была  женщина  необычайно  хитрая,  имевшая

большое влияние на князя, который по ее внушению сделал многое. Ее ве-

лению приписывается даже решительность Ивана III сбросить себя татарс-

кое  иго.  Софья могла внушить то,  чем дорожила сама и что понимали и

ценили  в Москве.  Она могла привезти сюда предания и обычаи византийс-

кого  двора,  гордость своим происхождением,  досаду, что выходит замуж

за татарского данника.  В Москве ей едва ли нравилась  простота  обста-

новки,  бесцеремонность отношений при дворе, где самому Ивану III при-

ходилось выслушивать по выражению ее внука "многие поносные и укориз-

ненные  слова"  от строптивых бояр.  Но в Москве и без нее ни у одного

Ивана III было желание уменьшить все эти  старые порядки, столь несоот-

ветствовавшие новому положению московского государя,  а Софья с приве-

зенными ею греками,  видевшими и византийский,  и римские виды  могла

дать  ценные указания,  как и по каким  образцам вести желательные пере-

мены. Ей нельзя отказать во влиянии на декоративную обстановку и заку-

лиснию жизнь московского двора, на придворные интриги и личные отноше-

ния,  но на политические она могла действовать только внушениями, вто-

рившими тайным или смутным помыслам самого Ивана III.  Особенно понят-

ливо могла быть воспринята мысль,  что она,  царевна, своим московским

замужеством делает московских государей приемниками  византийских импе-

раторов со всеми интересами православного востока,  какие держались за

этих  императоров.  Поэтому Софью ценили в Москве и сама себя цениля не

столько,  как великая княгиня московская,  сколько как царевна  визан-

тийская.  Софья,  как царевна,  пользовалась в Москве правом принимать

иностранные посольства.  Таким образом брак Ивана и Софьи получил зна-

чение политической демонстрации,  которую заявили всему свету, что ца-

ревна,  как наследница павшего византийского дома,  перенесла его дер-

жавные  права в Москву,  как в новый Царьград,  где и разделяет их со

своим супругом. 
 

Новые титулы.

Почувствовав  себя  в  новом положении и  еще рядом с такой знатной

женой,  наследницей византийских императоров, Иван нашел тесный и нек-

расивой  прежнюю обстановку Кремля,  в какой жили его невзыскательные

предки.  В след за царевной из Италии выписаны были  мастера,  которые

построили Ивану Успенский собор (собор  Василия Блаженного), Грановитую

палату  и новый каменный дворец на месте  прежних  деревянных  хором.  В

это  же время в Кремле при дворе  стал заводиться тот сложный и  строгий

церемониал,  который сообщал такую чопорность и надменность московской

жизни.  Точно так же,  как и у  себя дома,  в Кремле,  среди  предворных

слуг  своих Иван начал выступать  более  торжественной  поступью  и  во

внешних отношениях,  особенно с тех пор,  как само собою, без бою, при

татарском же содействии, свалилось с плеч татарское иго, тяготевшее на

северо-восточной  Руси два с половиной столетия (1238-1480). В московс-

ких правительственных,  особенно дипломатических бумагах,  появляется

новый,  более  торжественный  язык,  складывается пышная терминология.

Много Руси оставалось за Литвой и Польшей,  и,  однако, в отношениях с

западными дворами,  не исключая литовского, Иван III впервые отважива-

ется показать европейскому политическому миру притязательность на  ти-

тул ГОСУДАРЯ ВСЕЯ РУСИ,  прежде употреблявшийся лишь в домашнем обихо-

де,  актах внутреннего управления и  в договоре 1494 года. Даже застав-

ляя литовское правительство формально признать этот титул. После того,

как спало  с Москвы татарское иго, в отношениях с неважными иностранны-

ми правительствами, например, с литовским министром, Иван III титулует

себя  царем всея Руси.  Царями по преимуществу древняя Русь до половины

XV века  звала византийских императоров  и ханов Золотой Орды,  наиболее

известных ей независимых властителей,  и  Иван III мог принять этот ти-

тул,  только перестав быть должником хана. Свержение ига устранило по-

литическое к тому препятствие,  а брак с Софьей давал на то историчес-

кое  оправдание.  Иван III мог теперь считать  себя единственным остав-

шимся в мире православным и независимым государем, и верховным власти-

телем Руси, бывшей под влиянием ордынских ханов.

Словом, после брака с Софьею Иван III проявил  большое  властолю-

бие,  которое потом испытывала на себе и сама великая княжна.  В конце

своей жизни  Иван совсем было поссорился с Софьей,  и отделил ее от се-

бя. Ссора их произошла по вопросу о престолонаследии. Сын Ивана III от

первого брака,  Иван Молодой умер в 1490 году,  оставив великому князю

маленького  внука Дмитрия. Но у великого князя  был и другой сын от бра-

ка с Софьею - Василий. Кому было наследовать престол московский: внуку

Дмитрию  или же сыну Василию?  Сначала  Иван решил в пользу Дмитрия,  и

при этом положил свою опалу на Софью и  Василия.  Дмитрия он при  своей

жизни венчал на царство (именно на царство, а не на великое княжение).

Но через  год отношения переменились:  Дмитрий был отстранен, а Софья  с

Василием  снова вошли в милость. Василий  получил титул Великого Князя  и

стал  соправителем отца.

Мы же знаем,  как еще до Ивана,  фактически, не юридическим путем

устанавливался  в московском княжестве порядок  преемства  великокняжей

власти  в прямой нисходящей линии. Все зависело от воли хана: но обсто-

ятельства и воля хана обыкновенно складывались в пользу такого порядка

и  образовался  обычай,  в силу которого великое  княжение уже с Дмитрия

Донского  стало не только московской отчиной,  но отчиной старшего сына

московского князя.  Василий Темный, столько  претерпевший за этот поря-

док,  придумал средство устранить его,  еще при  жизни  назвав  своего

старшего  сына Ивана великим князем-соправителем.  Иван хотел последо-

вать примеру отца и старшего сына своего от первой жены -  Ивана,  так

же  назначил  своим  соправителем,  но соправитель  умер,  оставив сына

Дмитрия,  когда у Софьи подрастал сын  Василий.  У Ивана получились две

нисходящии и равносильные линии:  представитель старшей (внук) на одно

колено  был ниже представителя младшей (сын).  Бояре  из-за  нелюбви  к

Софье  были за внука,  но Иван сам же нарушил  свое столь торжественное

установление  и Софья успела поправить свои дела:  венчанный  внук  был

разжалован  и заключен под стражу, а сын  пожалован и посажен на великое

княжение "самодержавцем".  "Разве не волен я в своем внуке и своих де-

тях?  Кому хочу тому и дам княжение", - сказал однажды Иван по другому

случаю; здесь в нем говорил своенравный  хозяин - вотчинник, а не госу-

дарь, которым издан первый Судебник. Та же мысль о произвольном выборе

преемника между нисходящими выражена в  договоре, заключенном между Ва-

силием и Юрием,  старшими сыновьями Ивана III,  еще при его жизни и по

его воле:  отец благославляет великое княжение своего  сына,  которого

хочет, не взирая на старшинство. 
 

Присоединение удельных княжеств.

(Рязанского, Казанского, Тверского, Вятки)

При Иване  III  деятельно  продолжалось  присоединение  к  Москве

удельных  земель. Те из мелких ярославских и  ростовских князей, которые

до Ивана III сохраняли свою независимость,  при Иване III все передали

свои  земли Москве и били челом московскому  князю, чтобы он принял их к

себе  на службу.  Становясь московскими  слугами и обращаясь в бояр Мос-

ковского князя,  эти князья сохраняли за собою свои родовые земли,  но

уже не в качестве уделов,  а как простые  вотчины. Они были их частными

собственниками, а "государем" их земель почитался  уже московский вели-

кий князь. Таким образом, все мелкие уделы  были собраны Москвою, оста-

вались  только Тверь и Рязань.  Эти "великие  княжения", когда-то боров-

шиеся с Москвой, теперь были слабы и сохраняли только тень своей неза-

висимости. 
 

Подчинение  Рязани.

Последние рязанские князья, два брата, Иван и Федор, были родными

племянниками  Ивана III (сыновьями родной сестры Анны).  Как  мать  их,

так и  они сами не выходили из воли Ивана,  и великий князь, можно ска-

зать,  сам правил за них Рязанью.  Один из братьев (князь Федор) скон-

чался бездетным, и завещал свой удел дяде - великому князю, отдав, та-

ким образом,  половину Рязани Москве.  Другой брат (Иван) умер так же

молодым,  оставив малютку сына, по имени  Иван, за которого правила его

бабушка и брат ее Иван III. Рязань оказалась  в полном подчинении Моск-

вы.

В июле с Иваном был заключен новый договор.  По старому  договору

1447  года  Рязанское великое княжество  сохраняло право самостоятельных