Экономическое развитие России после отмены крепостного права

       В целом у этой реформы, как и у всех реформ, есть свои плюсы и минусы, но главное, что эта реформа значительно ускорила переход от застойного натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.⁶ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Развитие  промышленности. Особенности рабочего класса

       Реформы 60—70-х годов улучшили политические и правовые условия для формирования капиталистических отношений. Другим условием успешного развития экономики было создание инфраструктуры, т.е. комплекса вспомогательных отраслей народного хозяйства (шоссе, железные дороги, каналы, порты, средства связи). Особенно остро стоял вопрос о сухопутных путях сообщения.

       Железнодорожное строительство в России началось при Николае I, первая крупная магистраль Москва — Петербург была открыта 1 ноября 1851г. В 60-е годы Москва стала центром железнодорожной сети. Дорога Москва — Нижний Новгород, открытая 1 августа 1862г., связала обе столицы с Волгой, затем дороги были проложены к южным губерниям, к Уралу. Правительство издало Устав российских железных дорог, упорядочивший правила ведения железнодорожного хозяйства, находившегося в основном в частных владениях, начался выкуп частных дорог в казну.

       В 1891г. началось строительство крупнейшей в мире Транссибирской магистрали, одновременно из Челябинска и Владивостока. Магистраль строилась тысячами рабочих, русских и иностранных, солдат, ссыльных, каторжных. Восточный ее участок проходил первоначально по территории Маньчжурии, после русско-японской войны председатель Совета Министров П.А. Столыпин настоял на строительстве Амурской дороги, имею­щей «главной задачей накрепко привязать к Рос­сии ее Дальний Восток». С прокладкой магистра­ли начался новый этап в истории Сибири, теперь она была связана с Россией и Европой.

       С отменой крепостного права промышленность должна была начать переход от принудительного  труда к вольнонаемному. В середине 60-х годов в России наблюдался подъем предпринимательства; правительство открыло дорогу частному капиталу, казенные предприятия передавались в частные ру­ки. Наибольшие успехи были в текстильном про­изводстве — ведущей отрасли русской промышлен­ности — за 20 лет удвоился выпуск и потребление хлопчатобумажных тканей. Были успехи и в пи­щевой промышленности, особенно сахарной: начал­ся экспорт сахара. В металлургии требовалось не просто перейти на вольнонаемный труд, но и про­извести техническое перевооружение. Производст­во металла на Урале в первые годы после реформы снизилось; с середины 70-х годов начала набирать силу горная и металлургическая промышленность в Донецком бассейне. Правительство поощряло раз­витие машиностроения; со второй половины 70-х годов подвижной состав железных дорог стал в ос­новном отечественного производства.

       После реформы в России выдвинулся ряд  за­мечательных предпринимателей: зарайский  ку­пец А. Ф. Бахрушин основал в Москве кожевен­ную фабрику, его сыновья  стали крупнейшими текстильными и кожевенными фабрикантами; П. И. Губонин, выходец из крестьян, основал не­сколько крупных промышленных предприятий; Н. И. Путилов приобрел сталелитейный завод око­ло Петербурга и сделал его крупнейшим маши­ностроительным предприятием.

       В первое пореформенное 20-летие в Россия сфор­мировались основные промышленные районы: Мо­сковский с развитой текстильной промышленностью, Петербургский с уклоном в металлообработку и ма­шиностроение, Уральский и Южный, ставшие ба­зой металлургической промышленности.

       В середине XIX в. в России начался промыш­ленный  переворот, т. е. переход от мануфактуры  к фабрике. Раньше всех начался и  быстрее завер­шился он в текстильной  промышленности; в ве­дущих отраслях переход на машинное производ­ство  произошел к концу XIX в. Замена ручного труда машинным повысила производительность труда, в развитии производительных сил произо­шел резкий скачок. Но кустарное и ремесленное производство все же осталось: оно ближе потре­бителю, нередко более гибко в отношении требований рынка, в некоторых случаях оно становит­ся искусством (например, дымковская игрушка, жостовские подносы и т. д.).

       Промышленный  переворот и развитие инфра­структуры  дали жизнь новым городам: город  Иваново- Вознесенск, образованный слиянием двух сел, стал крупным центром текстильной промышлен­ности, на юге стремительно развивался порт Рос­тов-на-Дону, многие торгово-промышленные села, не получив статуса города, фактически стали го­родами, в то время как старые города, оказавшие­ся вдали от проложенных дорог, теряли прежнее значение.

       Москва  и Петербург по численности населения  далеко опередили другие города. Самым  большим сибирским городом стал Томск, Большой Сибир­ский тракт  сделал его крупным торговым центром.

       Рабочий класс промышленных городов состоял  в основном из крестьян, пришедших на заработки. На время сельскохозяйственных работ они возвра­щались в деревни, и многие фабрики останавлива­лись. С течением времени рабочие оседали в горо­де, порывая с землей. Это был медленный процесс: в 60—70-е годы потомственные рабочие составляли лишь небольшое ядро рабочего класса; обычно это наиболее квалифицированные кадры.

       В целом промышленное развитие в первое по­реформенное 20-летие шло успешно: торговля, по­требности рынка определяли развитие легкой промышленности; на базе потребностей в ма­шинах и средствах доставки развивались тяже­лая промышленность и транспорт. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

После реформы 1861 г. главной основой народнохозяйственного  развития России стали технико-экономические  преобразования в промышленности. Развернулась замена ручного мануфактурного производства, и прежде всего архаичных вотчинно-посессионных предприятий, производством фабричным, основанным на применении системы рабочих машин; отмена крепостного права создала значительный резерв рабочей силы, необходимой для крупной машинной индустрии, и господствующий прежде принудительный труд стал быстро заменяться трудом вольнонаемным; было достигнуто значительное ускорение темпов роста, повышение производительности и увеличение объемов промышленного производства. Такого рода радикальные преобразования были исторически необходимы России, чтобы не допустить в будущем потрясений аналогичных поражению в Крымской войне.

Первые пореформенные  десятилетия вошли в историю  российской промышленности как время  совершения промышленного переворота. Как и в других странах позднего развития капитализма (США, Германии), он и в

России протекал быстрее, чем в пионерской Англии, занял примерно 30 лет, с 1860-х до конца 1880-х гг. Технико-экономические преобразования происходили в это время во всей промышленности. Но в отраслевом разрезе их масштабы и итоги были весьма несхожи. Крупные отраслевые подразделения подошли к концу промышленного и с разной степенью механизации, и с весьма различными объемами производств, определяемыми статистикой в их денежном исчислении.

Первое место  по этим показателям заняли отрасли  по переработке с/х продукции  с безусловным первенством среди  них пищевой промышленности, прежде всего винокуренной, сахарной и мукомольной. Главной основой быстрого роста  этих отраслей было расширение их сырьевой базы – повсеместное увеличение в с/х регионах посевов и сборов картофеля, сахарной свеклы и зерна. Действовали и другие факторы ускорения. Так, винокуренное и сахарное производства были акцизными, государственная была заинтересована в поступлении в бюджет акцизных сборов, и правительственные органы оказывали виноделам и сахарозаводчикам всяческое покровительство.

Вторым крупным  показателем была обрабатывающая промышленность, изготовлявшая продукцию потребительского и производственного назначения. Основными ее участниками были текстильная, бумажная, фарфоровая, фаянсовая, стекольная и другие отрасли, производящие товары широкого потребления, а также металлообрабатывающая промышленность. В хлопчатобумажном производстве промышленный переворот начался еще в дореформенной период, и оно уже тогда выделялось по своему технико-экономическому уровню не только в текстильной, но и во всей промышленности России. В первые голы после реформы, когда из-за гражданской войны в США почти вдвое сократился импорт американского хлопка, отрасль оказалась в застое, и только со второй половины 1860-х гг. с возобновлением поставок вновь стала набирать темпы роста.

Решающую роль сыграло достижение пропорциональности в развитии главных производственных процессов – прядения и качества. Первое приобрело фабричную организацию еще до реформы, и теперь происходило лишь его переоснащение, замена устаревших уже к этому времени механизмов новыми, более совершенными. В 60-80-х гг. бумаготкацкое производство переживает решительный перелом, происходит его укрепление, механизация, такую же модернизацию переживает ситцепечатание, и хлопчатобумажная промышленность теперь уже в целом переходит от мануфактурной к фабричной форме производства. За 30 лет, с 1861 г. по

1890 г. она почти в три раза увеличивает выпуск продукции, по объему производства занимает второе место в России (после винокурения) и, опередив известного европейского производителя – Францию, выходит на четвертое место в мире, пропуская вперед лишь Англию, Индию и США.

С большими или  меньшими успехами механизированное производство одерживает победы и в других отраслях легкой промышленности. К концу

1880-х гг. больше  половины ее продукции производится  фабричным способом, и это означает  завершение в основном промышленного переворота.

Совсем иначе  выглядела на этом фоне металлообрабатывающая  промышленность и ее ключевая отрасль  – машиностроение. Так, если сравнить достигнутую в 80-х гг. энерговооруженность (применение паровых двигателей) легкой промышленности и машиностроения, окажется, что на первую приходилась почти половина (48,4%)5 всей мощности паровых двигателей, в том числе на хлопчатобумажную промышленность – пятая ее часть (21,6%)6, а машиностроение, должное служить главной технической базой фабричного производства, только десятая ее часть.

Также уступало машиностроение другим отраслям и по объему произведенной продукции. Совокупность причин обусловливала такое отставание: низкий технический уровень машиностроения, унаследованный от дореформенной эпохи; крайне недостаточный топливно-сырьевой базис, возможности роста которого были уже исчерпаны на Урале и еще далеко не определились на Юге; неконкурентоспособность в отношении европейских, прежде всего английских поставщиков.

После реформы  формируется целая группа современно оборудованных предприятий, достигающая наиболее высоких показателей производства.

Особенно выделялся  Петербург. В 1880-х гг. на его долю приходилось лишь около 15% всех машиностроительных предприятий, несколько больше четверти рабочих и вместе с тем – половина всей выработки российского машиностроения.

Машиностроение  было в целом мало специализированной отраслью, но основную часть своих  производственных мощностей оно  отводило под транспортное машиностроение, достаточно обеспеченное сбытом и представлявшее предпринимателям наиболее перспективным. Значительное место занимало судостроение, главным образом в Петербурге и

Прибалтике. Быстро продвигалось вперед с/х машиностроение, хотя оно было уделом сравнительно небольших, средних и мелких предприятий.

За 30-летием промышленного  переворота машиностроение примерно в  три раза увеличивало объем производимой продукции и, несомненно, модернизировало  органическое строение российской промышленности.

Вместе с тем, ни по абсолютным размерам, ни по ассортименту изделий оно не отвечало растущим запросам народного хозяйства. Все эти годы большая часть потребного стране оборудования, в том числе и для ж/д, возмещалось за счет импорта. Будущее машиностроение зависело от развития добывающей промышленности.

Добывающая промышленность составляла третью отраслевую группу нарождающейся индустрии. Главное место в ней принадлежало горно- металлургической промышленности. Сюда же входили лесная и деревообрабатывающая промышленность и производство строительных материалов, кирпичное и стекольное.

Старейший, с  петровских времен возвысившийся Урал до конца XIX в. оставался главной  производящей областью России, в 80-х  гг. поставлял половину всего выплавляемого  в стране чугуна и железа. Здесь  технический застой смыкался с полуфеодальной системой управления и организации производства. После реформы 1861 г. старая посессионная система с ее приписными рабочими сошла на нет. Но вольный наем применялся лишь в очень небольших размерах, и на месте посессии заступила так называемая отработочная система. Основанием послужили крупные земельные владения заводчиков. В 1890 г. при металлургических заводах России числилось 11,4 млн. дес. земли, и из них 10,2 млн. дес. было при уральских заводах. Около 100 тыс. дес. в среднем на один завод позволили ввести указанную систему: рабочим раздавались в пользование участки земли, выгоны и другие угодья, и платой были отработки на заводе. Удалось задержать, таким образом, массы крестьян, устремившихся после отмены крепостного права и краха посессий на запад, и получить привязанную к заводам дешевую рабочую силу.

Обеспеченность  такой рабочей силой если и  не снимала вовсе, то весьма ослабляла  для здешних заводчиков проблему технической революции.